Тони Миллер - Санитары леса

Звонок будильника прервал беспокойный сон, Александр зевнул, и поёжился от холода. В квартире было зябко. Начало осени, как ни крути, самое холодное время года, когда по ночам температура на улице падает ощутимо, а отопление ещё не включили.

Сунув ноги в тапки он прошлёпал на кухню. Добавил в чайник воды и щелкнув клавишей оставил его кипятится, а сам отправился в туалет. Да, да, утро начинается не с кофе, хотя в его утреннем распорядке он играл не последнюю роль.

Особенно потребность взбодриться ощущалась именно сегодня. Снилась какая-то очередная муть, лучи света пробивающиеся сквозь голые ветви деревьев были подобны скрюченным пальцам, что тянулись к его горлу.

Бредятина. Вот только настроение из-за такого вот репертуара "ночного кинотеатра" с самого пробуждения было изрядно подпорчено. Чувствовалась необъяснимая тревожность и подавленность. Ох уж эта осенняя хандра.

Заварив кофе и оставив его остывать, Александр принялся готовить завтрак. Ну как, "готовить"… Разогреть в микроволновке это не готовка, так, название одно.

Чтобы не терять время, отправился в комнату и, сев на кровать, натянул подобранные с пола носки. Сначала левый, и после продолжительной паузы – правый. Неловко балансируя на одной ноге натянул на себя джинсы, после чего взял со стула рубашку и, усевшись на кровать, принялся застёгивать пуговицы.

Писк микроволновки прервал его медитацию в шкаф, или "утренний тупняк", как он его называл. Пришло время закинуться топливом на день, ну и заодно включить голову, что ещё более важно. Будучи типичной "совой" он окончательно просыпался лишь после обеда, ближе к вечеру, ну а утром от спящего в кровати человека его отличало лишь умение удерживать тело в вертикальном положении.

Размешивая сахар в чашке он бессмысленно пялился в окно. Серое, хмурое утро, холод в квартире и дурное послевкусие от сна изящно дополняли вопли за стеной. Основной вокал, как обычно, был у Маринки, но пару минут спустя, ей начал "подпевать" и Семён. Что-то они последнее время зачастили… Ведь первое время, как въехали в начале года, было потише.

В подъеде тяжело хлопнула дверь и вниз по лестнице зачастили сердитые шаги. Александр понятия не имел, как шаги могут быть сердитыми, но ощущение было именно такое. Человек, вероятно Семён, не просто шёл, а топтал, бил ногами ступеньки.

Поставив посуду в раковину и глянув на часы он направился в прихожую. Ничего с ней до вечера не сделается. Одно из преимуществ холостяцкой жизни, наряду с тем, что такие вот "концерты" он слышит через стену, а не у себя дома.

Обувшись и накинув куртку он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. "Здравствуй, холодный и жестокий мир!"

* * *

Дождя пока что не было, но, судя по небу, пойти мог в любой момент. Мимо пролетел желтый лист. То-то дворникам веселья будет! Ну а пока большей частью они ещё зеленые, ну или, скорее, грязно-зеленые, именно так они выглядели на фоне хмурого неба.

Во дворе, возле машины стоял Семён и курил, тоскливо поглядывая на облака. На заднем сидении виднелись ящики с инструментами, а на крыше – раскладная лестница.

– Здорово, сосед! – поприветствовал он Семёна. – Как ты?

– Слыхал?… – вяло поинтересовался тот.

– Сложно было не услышать. – ответил он. – Думаю, этажом выше и ниже тоже слыхали.

– Эх… – вздохнул тот и махнул рукой.

– Из-за чего весь сыр-бор то? Если не секрет.

– Да как обычно, бабские хотелки… "Не хочу быть столбовой дворянкой, хочу быть Владычицей Морскою!" – ответил он кривляясь и передразнивая жену. – Нам за съём квартиры платить каждый месяц, плюс, пытаемся откладывать на первый взнос по ипотеке, чтобы уже в своё вкладываться, а не в съемное, а ей уже сейчас хочется жить не хуже чем её подружки! Я, вон, со стройки не вылезаю по десять – двеннадцать часов, а ей всё мало!

– Сочувствую, мужик… – ответил он и от неловкости отвел взгляд в сторону. – Может… ну её нахер, а? На работе умираешь, так ещё и дома мозг клюют.

– Так-то оно так, но… люблю её, понимаешь? Дуру эту… – произнес Семён и его лицо приняло растерянно-обиженное выражение. – Ничего, немного осталось. Вот въедем в свою хату, сына заделаем, так она и успокоится.

– Ну, хорошо если так. Держись! – попытался он ободрить. – Как говорится, нас эээ… бьют, а мы крепчаем!

– Ага… – откликнулся тот. – Спасибо.

– Хорошего дня!

– И тебе.

Не успел Александр выйти со двора, как путь ему преградил Кузьмич, Ефим Кузьмич, если точнее. Фамилии его никто не знал, да и особо не интересовался, звали его больше по отчеству, да и не то, чтобы звали… обычно он сам приходил, незваным, вот как сейчас, и попробуй отвяжись.

Выглядел он как обычно, как обычно выглядит алкоголик со стажем. С хорошим таким стажем, если, конечно, тут вообще есть что-то хорошее. Не понятно, сколько ему лет даже, то ли сорок, то ли шестьдесят. Худющий, редкие волоски на черепе то ли седые, то ли просто какие-то белёсые. Кожа на лице как у несвежего покойника, вся в каких-то пятнах и шелушится.

– О! Зёма! Доброго утречка! – поприветствовал тот с энтузиазмом. – Не найдётся десяти рублей на хлеб, а?

– Знаю я твой хлеб, Кузьмич! – ответил он чуть брезгливо, обходя его слева. – С какой стати мне тебя поить за свой счёт?

Кузьмич не обиделся, очевидно ввиду опыта и тренировки, поскольку отказы слышал каждый день и не по одной сотне раз, так что легко переключился на Семёна и начал подкатывать уже к нему.

– Когда ж ты сдохнешь наконец упырь старый?! – послышался позади голос Марьи Петровны, что уже заняла свой пост у окна, из которого она контролировала весь двор.

– Да я вас всех переживу! – откликнулся Кузьмич. – Спасибо Семён! Твоё здоровье…

* * *

Дорога на работу, за эти годы стала столь привычной, что он уже давно шел на полном автопилоте. Вот тут небольшая яма, тут лужа, а вот эа этом участке может обрызгать машина, тут надо проскочить побыстрее и осторожнее.

Точно так же, большей частью, ему были знакомы и лица идущих навстречу прохожих. Точно так же, к тому же самому времени и они спешили на работу, где продавали треть своей жизни, чтобы обеспечить другие две трети.

Над головой раздался нарастающий гул самолёта, что быстро приблизился и так же быстро полетел дальше. От вибрирующего, низкого звука по телу словно бы прошла волна, нахлынула и схлынула.

– Ишь, как низко летают! Видимо к дождю… – подумал он и ухмыльнулся.

Настроение, испорченное сном стало понемногу выправляться и холодный осенний воздух понемногу выдувал из головы утреннюю муть. Шум машин, шарканье ног. Вон, в магазин подвезли товар. Водитель открыл машину и разгружает лотки, судя по всему, с какими-то булками.