Кортни Гулд - Прах и Тьма

В каком-то смысле было приятно знать, что она не одна.

Обычно их было шестеро. В их кругу было свободное место, как раз между Эшли и Джоном. Она не ожидала, что пустой воздух будет таким холодным.

В конце концов ночь превратилась в расплывчатое подобие того, как все выглядело при солнечном свете. Фрэн игриво скармливала Джону cморсы [20] Традиционный американский десерт, который готовится на костре и состоит из двух крекеров с зажатыми между ними мармеладом и плиткой шоколада. , вытирая кусочки зефира о его плавки. Баг надела свою любимую зеленую толстовку с капюшоном и засунула руки в передний карман. Пол ловил темноту, пытаясь зажать крупинки пепла между пальцами. У него почти получалось.

– Хотел бы я видеть их лица, когда они это обнаружат. – Пол рассмеялся и ткнул Джона локтем в бок. Эшли давно уже отключилась от разговора.

– Меня не волнуют их лица. Я просто хочу, чтобы они признали это, – сказал Джон.

– И это тоже, – смягчился Пол.

За последний год все они изменились. Но Джон Пэрис изменился больше всех. Вместо тощего бледного мальчика, которым он был в одиннадцатом классе, он был теперь шести футов [21] 1 фут=30, 48 см, 6 футов=182,88 см. ростом, с мощными, как у лошади, бицепсами и квадратной челюстью, которая делала его похожим на отца. Теперь он тоже стал хладнокровнее. Он уже не был тем мальчишкой, что все лето катался на квадроциклах по холмам с Полом и Тристаном. Он был более серьезным, как будто за один учебный год превратился во взрослого. Через несколько лет он будет либо работать на лесопилке Бартон, либо готовиться к работе в полиции, как его отец.

– Нужно больше дров, – сказал Джон, полностью игнорируя Пола. Он хлопнул себя по колену и встал лицом к Фрэн. – Хочешь помочь?

Глаза Фрэн расширились.

– О да. Класс.

Джон улыбнулся ей, и они направились к деревьям, оставив Эшли сидеть напротив Баг и Пола. Огонь вспыхивал и потрескивал, оранжевые блики метались на фоне бархатной ночи. Рядом была сложена охапка дров – более чем достаточно, чтобы их хватило на несколько часов.

Значит, их бросили.

– Я собираюсь приобрести пикап, – сказал Пол, поворачиваясь к Баг. Переходный возраст, возможно, стал благотворным для Джона, но для Пола он имел противоположный эффект. За последний год он вырос по крайней мере на шесть дюймов [22] 1 дюйм = 2,54 см; 6 дюймов=15,24 см. , но его фигура все еще оставалась непропорциональной, а глаза запали так глубоко, что были едва видны за синяками. Он сверкнул на Баг широкой улыбкой, и свет костра проник в глубокие морщины на его лице. – Ну, я, возможно, его получу.

Глаза Баг не отрывались от огня.

– Потрясающе.

– Да. Мой отец говорит, что если я смогу починить эту старую «Такому» [23] Toyota Tacoma. , которую он привез со стоянки, то я могу ее забрать. Он учит меня, как чинить радиатор.

– Мило.

Пол продолжал говорить, не обращая внимания на то, как Баг старалась на него не смотреть. Обычно в подобной ситуации Эшли и Тристан встречались взглядами, и Тристан качал головой. Эшли пришлось бы прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Позже, когда все остальные разошлись бы по домам и остались бы только она и Тристан в кузове ее пикапа под звездами, она, подражая голосу Пола, говорила бы: – На днях мой отец научил меня, как менять масло. Пикап и свежая замена масла? Это искусство. И Тристан смеялся бы до хрипоты. Он бы прижал Эшли к груди, и они сплелись бы в клубок смеха и поцелуев, пока не позвонит ее мама и им не придется мчаться обратно в город до восхода солнца.

Эшли прижала пальцы к губам и изобразила с их помощью натянутую улыбку. Она сидела у костра, оплакивая человека, с которым должна была сидеть. Эшли открыла окно чата с Тристаном – его последнее сообщение было слишком многозначительным. Слишком коротким.

Т: Я могу подождать.

Она протерла глаза и попыталась вернуться к разговору.

И тут она увидела это.

На опушке леса, сразу за тем местом, где исчезли Джон и Фрэн, на срубленном стволе можжевельника сидела фигура. На первый взгляд казалось, что это тень. Но это не воспринималось как тень. Конечности были слишком вытянутыми, грудная клетка слишком неподвижной, лицо слишком пустым. Фигура притягивала ее, точно так же как притягивала черная вода озера. На Эшли неотрывно смотрели. В темноте ей показалось, что фигура росла, растворяясь в темноте между деревьями.

Баг напряглась.

– Что-то не так?

– Ты кого-нибудь видишь? – спросила Эшли. – Сидящего на стволе.

– Там никого нет, – заявил Пол как ни в чем не бывало.

Баг прищурилась.

– Я пытаюсь понять…

Фигура периодически замирала, все ее движения были рваными. В этом было что-то противоестественное, резкое, болезненное. Фигура не приближалась к ним. Она только наблюдала. Эшли почувствовала капли пота на висках. В груди у нее было холодно и тесно, сердце колотилось медленным, пугающим маршем.

– Как вы этого не видите? – спросила она.

Баг отчаянно тянула толстовку на груди.

– Я… На что это похоже?

– Это прямо здесь.

– Эш, – сказала Баг тише, – я ничего не вижу.

Фигура отвернулась от костра и направилась к деревьям. В ее движениях было что-то знакомое. Это была та же самая фигура, которую она видела во время поисков несколькими днями ранее, что-то давно ей знакомое. Она видела эту спину раньше – она знала эти очертания. Эшли пристально всматривалась в прозрачную тень, и ее осенило.

– О боже мой.

– Эшли, – прошипела Баг.

Она рванулась туда.

За несколько шагов Эшли достигла границы леса, а затем оказалась в темноте. Здесь все было по-другому, как будто кругом царила пустота, а за деревьями не существовало никакого мира озерной глади и ночного неба. По лесу пронесся гул, похожий на гудение электросети. Звуки шагов пульсировали по утрамбованной земле со всех сторон. Эшли мчалась дальше в темноту, цепляясь за звук, потому что это означало, что он ей не померещился.

Он был здесь все это время.

Деревья расступились, и Эшли вышла на небольшую полянку. Лунный свет просачивался сквозь деревья, окрашивая землю серебряными полосами. Она прислонилась к дереву, чтобы перевести дыхание. На мгновение показалось, что она его потеряла. Шаги стихли. Не было больше ни ветра, ни звезд, ни сверчков, ни шелеста ветвей, ни лениво плескавшейся о берег воды позади нее.

Вместо всего этого виднелся черный силуэт хижины, резко выделявшийся на фоне ночи.

И оттуда слышалось чье-то дыхание.

Это были глубокие вдохи и спокойные выдохи. Она знала этот звук за долгие годы уютной тишины – это было дыхание Тристана. Это было так же знакомо ей, как очертания его спины, исчезающей за деревьями. Она чувствовала его здесь, среди окутывающего деревья запаха дизельного топлива и скошенной травы. Он был здесь, но поляна была пуста.