Анна Сафина - Единственная для черного дракона

Вещи ее были разбросаны аккурат возле двери. С окна подул ветерок, и ткань колыхнулась, приоткрыв золотистый пушок внизу живота. Ночью это удивило меня, ведь волосы на голове были каштановые и явно не крашеные, никакого запаха искусственной бурды.

– Может, отвернешься? – сказала мне, а сама внимательно изучала низ моего живота, где дорожка черных волос уходила под небрежно наброшенное на бедра покрывало.

Я не ответил, с интересом наблюдая за ее потугами, и не скрывал своего явного мужского интереса. Ткань внизу моего живота натянулась, приподнявшись, вызвав у девушки тяжелый вздох.

– Нет так нет, я быстро оденусь и уйду, – одной рукой придерживая свою единственную защиту, второй она пыталась надеть на себя трусики, которые еле выцепила среди вороха тряпья.

Отпускать ее я не собирался. Уж больно она пришлась моему зверю по вкусу. Изгибы талии и бедер, выпуклости в нужных местах идеально подходили под мои ладони. Шелковая кожа пахла луговым ароматом полевых цветов и чем-то неуловимо нежным, до боли родным и притягательным.

Этот дурманящий запах привел меня в тот бар, и я еле сдержался, чтобы не размазать того сомнительного обрюзгшего типа. Но не смог сопротивляться желанию, уводя девушку с того заведения, и поласкал через платье ее округлости.

– Откуда ты, пугливая моя, взялась? – плавно пересек разделяющее нас расстояние.

– Ты прикрыться забыл, – укорила, а сама нет-нет да поглядывала на внушительное достоинство, четко упиравшееся ей в живот.

***

Рания

Сделала шаг назад, но комната была небольшая, и я спиной ощутила прохладную стену. Он прильнул ко мне, упираясь обеими руками по бокам от головы, и наклонился.

– Нравится? – намекнул на мои бегающие глазки и дразняще рассмеялся.

Хриплый тон током прошелся по моим нервам. И он медленно, давая мне время насладиться моментом, наклонялся к моему лицу. Завороженно смотрела на его губы, маняще зовущие меня попробовать их на вкус, и не шевелилась. И он захватил меня в плен, поглотил до основания, сцеживал соки моего удовольствия, пьянея от божественного нектара невинности и чувственности. Застонала, вцепившись ноготками в его обнаженный торс.

– Сладкая, – пробормотал он, сжимая мои бедра и прижимая плотно к себе.

И тут с грохотом распахнулась дверь.

– Милый, я забыла у тебя трусики, – на пороге, выгодно выпячивая грудь, стояла блондинка, типичная куколка: с ярким макияжем, длинными ногами и платьем, еле прикрывающим крутые бедра.

– Что? – прорычал мужчина.

В глазах его не было ни капли узнавания, только злость, что его прервали от приятного занятия.

– Милый? – усмехнулась и, воспользовавшись моментом, проскользнула под мужскими руками, подхватила охапку своих, а может, и чужих вещей, и ломанулась к выходу, плечом толкая чертову спасительницу.

– А ну стой! – опомнившись, он погнался за мной, но блондинка оперлась рукой об косяк и завизжала.

– Кто она такая?! – от этого писклявого голоса у меня заложило уши, но я лишь ускорилась.

Что ответил мой нечаянный любовник, я уже не услышала, но и увиденного мне хватило, чтобы понять, у кого-то назревает скандал.

***

Рагнар

Моя сладкая добыча ускользнула. Не успел ее догнать. Пока пытался избавиться от гостьи, птичка ускользнула из моих рук, словно дым.

– Снова будешь молчать? – прервавшая нашу игру смертница устроилась на диванчике, брезгливо осматривая постель. Я принюхался, запах моей ночной любовницы приятно щекотал нюх.

– Ты всё испортила, – присел в кресло, раздумывая, успеваю ли на встречу с информатором.

– Ты изменил мне и даже не собираешься оправдываться? – наигранно обиженно надула губы эта кукла.

– Ты кто такая? – спросил жестко, с наездом. – Мы с тобой перепихнулись пару раз, моя ошибка, согласен, на этом всё, дверь с той стороны захлопнешь.

– Но нам же было хорошо, – растерялась девушка, чувствуя, как добыча ускользает из ее цепких лапок.

Видно, обычно мужчины сами слетались на нее, как медведи на мед, но со мной произошла осечка.

– Это всё из-за нее, да? – гневно спросила, сверкая глазами. – Она так хорошо раздвигает ноги? Не лучше меня, уж поверь, она потаскуха еще та.

– Рот закрыла и пшла отсюда! – не сдержался и грубо осадил ее, хотя обычно женщинам никогда не грубил.

Видимо, сегодня день неожиданностей.

***

Девушка развернулась и гордо ушла, но мысли ее лихорадочно скакали, думая, как бы устранить соперницу, уж больно знакомым показалось ее лицо. Не Трофимова ли работница, тем хуже для нее.

Глава 2

Рания

– Рания, тебя шеф к себе вызывает, – секретарша Бориса Николаевича, или как все его величали, главнюка, ехидно обратилась ко мне, довольная, что и на меня, надменную сучку, как все называли меня за глаза, найдется управа.

– По поводу? – холодно спросила, поправляя очки.

Зрение у меня всю жизнь было отменное, но стекляшки порой помогали от нежелательных домогательств, что мне с моей красотой было на руку.

– Ну, не знаю, – сказала, а сама рассматривала свой идеальный маникюр, – приходили тут к нему недавно, он после злой стал, рвет и мечет, так что…

И провела ребром ладони вдоль шеи, намекая, что меня точно уволят.

Я закрыла вкладки на ноутбуке, во избежание, так сказать, и гордо направилась в кабинет главного. И даже спиной ощущала шушуканья коллег. Да уж, сдружиться с ними мне так и не удалось.

– Вызывали, Борис Николаевич? – постучав, дождалась отклика и зашла.

– Вызывал, вызывал, – ох, права была Илона, злючий он до предела, если уж повторяется и цедит слова сквозь зубы. Нагоняя мне точно не избежать.

– Что-то случилось? – спросила осторожно, не затрагивая скользкую тему по поводу недавнего инцидента с заказчиком.

Прошло два дня, а от него полная тишина, я уж думала, что из-за алкоголя он всё забыл. А он вон как, решил, так сказать, что месть – это дело не быстрое.

– Это ты мне лучше расскажи, случилось или еще нет, – поднялся шеф из-за стола, упираясь кулаками об столешницу.

Лицо его покраснело от натуги, от нехватки воздуха он поправил галстук, в конечном итоге, просто дернув его вниз, чуть ли не вырывая с корнем.

– Не совсем понимаю, о чем вы, – осторожно ответила, наблюдая за реакцией начальника.

Ничего конкретного мне пока не инкриминировали, а сдавать себя было последним делом, так что в надежде, что всё еще образуется, я ждала, когда шеф, тучный мужчина лет пятидесяти, наконец, скажет, из-за чего меня вызвал.

– Марину, племянницу мою, знаешь? – своим вопросом он застал меня врасплох, никаких его родственниц я не знала и видеть в глаза не видела.

– Ммм, нет, не знаю, – сделала вид, что задумалась, а сама стояла, как на иголках. Резкий поворот в разговоре, еще и не относящийся к моей работе, напрягал.