Алла Краснова - Окся выходит замуж

«Нет-нет, – решила она, – надо готовиться, ведь развестись они всегда успеют, а вот осадочек у него неприятный останется. Потом он вообще не сумеет нормальные отношения построить, будет цеплять за негативный опыт несостоявшейся свадьбы». Такое чувство вины она на себя брать не хотела, ведь если обидеть человека, то бог больше никогда не даст ей нового мужа – в этом она была уверена свято. Поэтому хочешь не хочешь, а двигайся к цели, выходи замуж, а там уж пусть будет как будет. Ведь главное ввязаться в драку. Поэтому Окся засучила рукава и принялась обзванивать знакомых с целью взять у них взаймы денег. «Ничего-ничего, – думала она, – потом эти же знакомые ей еще денег на свадьбу подарят». Ну тогда-то она и долги им вернет. Их же деньгами, и никто не в накладе.

***

Окся не любила свадьбы, вообще ничьи, и свои в особенности, потому что она знала, что за ними стоит. Что такое свадьба? Это ширма, фасад, красивая картиночка, за которой стоит не пойми что. Она хорошо помнила, как однажды жених изменил ее подруге прямо на свадьбе. Это было прямо совсем не очень. Кто-то влюбляется в подружку невесты прямо на своей свадьбе. а потом они женятся, только уже в другой комплектации. Все ж красивые на свадьбах, никто не придет на свадьбу немытый, нечесаный. Все при параде, как говорится ситуация обязывает. Поэтому выбирая подружек к себе на свадьбу Окся старалась выбрать из тех, кто поплоше. Но потом, почесав репу, плюнула на эту затею и решила приглашать всех подруг. Плохоньким тоже судьбу надо устраивать. Обычно Окся была крайне ревнива. Но потом кто-то ей сказал, что это негативно воздействует на цвет кои и старит в два раза быстрее, поэтому она сознательно отказалась от ревности как отказываются от вредной привычки, например, от курения. Но курить она не бросила. Как курила с молодости, так и курила. А вот от ревности избавилась, это было попроще.

***

Когда она пошла на кухню, то он уже жарил блинчики. Вот удивительно, такой большой мужик, а так хорошо умеет готовить.

– Это тебе, – заботливо он поставил ей тарелку на стол, на которой лежало несколько блинчиков. – С пылу с жару, – улыбнулся он.

– Спаси-ибо, – протянула Окся, представляя их семейную жизнь.

– Пожа-алуйста, – протянул он ей в ответ.

– Слушай, а я так и не спросила, как мы жить-то будем с тобой после свадьбы?

Влад метнул на сковородке блинчик так, что он перевернулся в воздухе и лег на сковородку не поджаренной стороной.

– Вот это фокусы! – воскликнула Окся, мгновенно забыв про свой вопрос. – Это где ты так научился?

– По телевизору, – сказал он, немного смущаясь, потому что любил, когда его хвалят за кулинарные проделки. – Я знаешь, сколько теста извел, прежде чем научиться?

– Сколько?

– Две тонны. Я их метался на сковородке столько, что умею это делать лучше всех. Ну еще уроки в большой теннис меня многому научили.

– Здорово!

– А хочешь еще раз?

– Хочу!

– Смотри! – Влад еще раз налил тесто из половника на сковородку, дождался пока оно схватится, а потом снова метнул блинчик воздух, но в этот раз блинчик шмякнулся комком вниз на сковородку, так и не раскрывшись. – Блиин! – с горечью сказал Влад.

– Да ладно, чего ты не переживай. Талант не пропьешь, этот навык всегда с тобой.

Влад надул губки и сел за стол. Он выглядел обиженным на судьбу. Потом молча он налил себе чаю, немного подергавшись от неловкости. А Окся, смотрела на него, уплетая блинчик, и думала: вот странные эти мужики, у нас свадьба на носу, как праздновать ее не знаем, как жить дальше не знаем, а он сидит и всерьез огорчается из-за нераскрывшегося в воздухе блинчика, как будто у него самого парашют не раскрылся.

– Ты знаешь, – начал говорить вкрадчиво Влад. – Вообще я никогда не хотел быть менеджером, не хотел никогда заниматься административной работой.

– Правда?

– Правда. Я хотел стать поваром.

– Поваром?

– Поваром. Я хотел жарить и парить, одним словом – творить, но…

– Что? Мама не разрешила?

– Нет, маме всегда было пофиг.

– Тогда что, не захотел учиться?

– Нет.

– А что?

– Ты знаешь, – пронзительно посмотрел он ей в глаза, – это для меня самого загадка. Я вообще никогда не понимал: почему когда люди чего-то хотят, то они этого не делают. Даже в том случае, если им ничего не мешает.

– Еще не поздно, – так же многозначительно посмотрев ему в глаза, сказала Окся.

– Все равно не хочу, – вздохнул Влад, а потом махнув рукой обреченно, взял блинчик с тарелки Окси и засунул его весь себе в рот.

7.

– Хорошо, что по телеку сейчас показывают такие фильмы. Даже странно, что сейчас показывают такие фильмы, – сказал он, положив руку ей на плечо.

– Угу, – сказала она. – Только у меня от таких морей-океянов глаза слипаются. Может, посмотрим что-нибудь пожестче, погорячее?

– Да ну, – промысла он, залезая под одеяло и поправляя подушку. – Это хороший фильм. Я его уже раньше смотрел, сейчас они походят-походят у моря, а потом расстанутся.

– Да?

– Да.

– А секса не будет?

– У них или у нас?

– У нас я и так поняла, что сегодня не будет. А у них?

– Будет, но потом они все равно расстанутся. Хороший фильм, – зевая, произнес он. – Глубокий. Таких сейчас не снимают. Я каждый раз когда смотрю его, плачу.

– А чего сейчас не плачешь? Или решил на этот раз сделать перерыв?

– Не, ну я сопереживаю героям, сейчас просто спать хочется.

– Ясно. Хороший фильм значит, я это запомню.

– Ага. А тебе какое кино нравится?

– Да, в общем, не знаю. Никакое, наверное. Не люблю смотреть фильмы, они меня утомляют. Смотришь их смотришь и думаешь: вот собака режиссер наснимал всякую фигню, а ещё кучу бабок за это получил. Раздражает.

– Интересно. Я, кстати, никогда не думал об этом. Но насчёт этого фильма может не переживать. Провалился в прокате.

– А, ну тогда ладно, прощаю.

– Спокойной ночи.

– И тебе спокойной, – сказала она, язвительно хмыкнув. – Спокойнейшей.

– А ты что не будешь спать?

– Я досмотрю, если уже провалился в прокате – не жалко. К тому же герои расстались, интересно же посмотреть, как люди расстаются на хорошей волне.

***

«Вот, любит, любит меня, думал Влад. – Я чувствую это. К тому же, она уже не молода, может, я ее последний шанс». Засыпая, он представлял, как она страдает из-за их разрыва. Было жаль ее, и себя, и вообще…».

– Надо поесть, – высунув голову из-под одеяла, сказал он. – Есть хочу.

– Иди поешь, – равнодушно сказала она.

– А у нас есть что поесть? – спросил он.

– Не знаю, – даже не поворачивая головы в его сторону, сказала она.

На самом деле Влад не хотел есть, он просто хотел поговорить с ней. В его голове мелькнула мысль: а что, если сейчас, вот прямо сейчас положить конец этой бессмысленной гонке к свадьбе. Что, если прямо сейчас решить этот вопрос и сказать ей, что между ними все кончено.