Марго Лаванда - Босс-оборотень для Белоснежки

– Да!

На пороге появляется дрожащая Белоснежка с подносом в руке. Картина – услада для глаз, хотя что именно я нахожу в этом привлекательного, сам понять не могу.

– Чего застыла, давай сюда, – ворчу недовольно. Девчонка осторожно приближается, поднос в ее руках дрожит, чашка на нем позвякивает. Ставит передо мной чашку и буквально отпрыгивает назад, закрываясь от меня подносом.

– Ты чего такая нервная?

– Спала плохо, смущено отвечает девушка.

– Хм, надо же, совпадение. Я тоже.

Отпиваю кофе и замираю.

– Кто это готовил?

– Я… Вам не нравится? – дрожа как осиновый лист спрашивает Белоснежка.

Как ни странно, наоборот. Мне очень даже нравилось то, что она приготовила. И это безмерно удивляло. Почему на меня так сильно производит впечатление все, что касается этой девицы? Даже кофе поистине вызывал эйфорию.

– Я могу переделать, – быстро произносит Белоснежка.

– Не стоит. Можешь идти.

Девчонка исчезает в дверях, раздается какой-то шум, выскакиваю чтобы посмотреть, в одно мгновение оказываюсь за порогом и вижу девицу в объятиях Дориана. Моментально прихожу в ярость. Первый порыв – дернуть ее за руку, на себя. Но тут вспоминаю, что не могу этого сделать. Не могу коснуться девушки, и это приводит меня в ярость! Чертово заклятье Тэм. Сейчас же попрошу бабку снять его. Я не собираюсь причинять Белоснежке физический вред! Никогда в жизни не поднимал руку на женщину!

Я чувствовал нетерпеливое раздражение, глядя как девчонка отстраняется от Дориана, тот пожирает ее глазами. Черт, мой напряженный график не предполагает лишних временных затрат. Некогда мне стоять и пялиться на подобный идиотизм!

– Вы закончили? – спрашиваю резко. Как можно быть такой неуклюжей? – спрашиваю ледяным тоном.

– Белоснежка оборачивается, смотрит на меня глазами в которых плещется ужас.

– Простите меня, – лепечет испуганно, а я понимаю, что игра в Серого Волка изрядно меня достала. Конечно, я груб с ней, но это не повод таращиться на меня так, словно нет ничего страшнее в этом мире.

– Мне очень жаль, простите.

Подступившие к глазам слезы делают ее взгляд блестящим и влажным, и в этот момент мне вдруг кажется, что где‑то я уже видел это лицо с бледной кожей, тонкими чертами.

Жадно вглядываюсь в мерцающие глаза с темными густыми ресницами. Слегка припухшие губы, восхитительно сочные, зовущие. Напоминающие об июльской клубнике, изнемогающей от собственной спелости. Мне кажется я схожу с ума, потому что инстинкты, которые, казалось бы, умерли вместе с моей суженной… вдруг разом проснулись. Это как сильнейший горный поток, ледяной, бурлящий, и я тону, захлебываюсь в нем.

– Эрик! Эрик! – слышу сквозь рев воды, и тут понимаю, что это ревет кровь, забурлившая внезапно. Я… черт, неужели я начал обращаться прямо посреди бела дня, в офисе?

Дориан сориентировался мгновенно, втолкнул меня обратно в кабинет и захлопнул дверь. Когда я смог вернуться обратно в человеческое обличье, он налил мне стакан воды, который я выхлебал залпом.

– Что на тебя нашло, Эрик? – взволнованно спрашивает друг. – Ты мог… Все могло закончиться трагедией. Думаю, ты девчонку насмерть перепугал, да и остальных тоже.

– Давно не обращался. У меня сбой после…

Не продолжаю фразу, Дориан и так меня понял. После моих скитаний в обращенном состоянии, когда едва выжил и смог вернуться к человеческой сущности, я теперь редко обращался. Это был не страх, но что-то мешало. Сам не понимал, что. И первое обращение после такого долгого перерыва – было крайне опасным. Повезло, что друг оказался рядом. Почему вообще это произошло? Последнее, что помню – как пристально разглядывал Белоснежку. Что ж с ней такое-то? Прямо ведьма, по-другому и не скажешь.

– С какого ты лапал мою секретаршу? – рявкаю вдруг со злостью.

– Я? Лапал? Ты что, разозлился и поэтому? – удивленно спрашивает друг.

– Нет не поэтому! Ладно, проехали, принес ее досье?

– Собрал, но ничего примечательного. Семья большая, дети разные, она самая младшая. Позор в некотором роде. Крайне слабый зверь. Девчонку держали на домашнем обучении. И вот когда семья погрязла в долгах – даже ее отправили на работу.

– То, что ее прохиндей дядька проигрался, я в курсе. Ну, что еще?

– Да ничего в общем. Что скажешь про особь, которая сидела дома как в заточенье? Но ей вроде нравилось. Любит читать. Шить. Неплохо поет и выступала в их местной общине, в хоре. Рождественские пения, что-то вроде того…

– Что за бред? – морщусь. – Лучше скажи, парень у нее есть? Встречается с кем-нибудь?

– Ты что, запал на нее? – с удивлением спрашивает Дориан. – Это же бред…

– В смысле? Я могу получить кого хочу, – добавляю яростно.

– Я не о том, – оправдывается Дориан. – Конечно можешь, и никто слова не скажет. Семья и так под санкциями. Думаю, они даже продадут тебе девчонку, если пожелаешь. Я лишь слегка удивлен, потому что Дина…

– Что Дина? – хмурюсь подозрительно.

– Ну, она такая яркая. Красивая.

– Ясно. Я сам решу кого хочу.

– Конечно, Эрик. Я ни в коем случае не хотел вмешиваться!

– Проехали. Теперь по вопросу Вильгельма. Ты ездил к нему?

Клиент, с которым мы вчера пересеклись в ресторане, сделал банку отличное предложение. Точнее, предложение касалась меня напрямую. Я обещал богатейшему и старейшему оборотню полную сохранность неких документов, а он взамен переводил в наш банк абсолютно все свои активы.

– Черт, ты прав! – восклицает Дориан. – Эта тема куда важнее, а мы все о бабах.

– Вот именно. Так что?

– Ты представляешь, он просто в шоке. Флешка исчезла.

– Что?

– Да… Говорит, в ресторане твоей матушки вчера обронил. Я послал людей, там все перерыли. Ничего не нашли. Теперь Вильгельм бушует, подозревая что ты ее похитил.

– Он что, с ума сошел?

– Возможно. А еще он подозревает, что был разыгран некий спектакль… с некой девушкой и ее падением. Это правда было?

– Да. Это была Белоснежка, – отвечаю мрачно.

– Черт, и правда подозрительно, тебе не кажется? Ты едва не обращаешься, даже толком не осознавая этого. Вильгельм теряет то, что больше всего хотел сохранить…

– Что ты предлагаешь? Кинуть ее в клетку? Допрашивать?

– Допросить как минимум! – восклицает Дориан. – Ты же понимаешь, что теперь люди Вильгельма будут ее искать повсюду? Если не кинешь в подземелье, это сделает он.

Все выглядело чертовски плохо. Настолько, что из груди вырвалось рычание. Внутри все дрожало, кипело, бурлило, от желания защитить девчонку. Хотя Дориан прав абсолютно – все слишком подозрительно. Идеально чистое досье. Слишком карамельное. Сладкая блондинка с невинным взглядом, вечно попадающаяся на пути. Под колесами. В ресторане.