Ребекка Росс - Сёстры меча и песни

Майя поспешила к окну и выглянула во двор.

Казалось, прошел целый час, прежде чем она объявила:

– Он ушел.

Грегор задумчиво провел рукой по бороде.

– Это правда, Эвадна? – спросил он. – Хальцион приходила к тебе прошлой ночью?

– Отец…

– Отвечай!

Эвадна вздрогнула. Отец редко повышал свой голос, а если и делал это, то никогда не обрушивал его на нее. Она глубже погрузилась в кресло.

– Не лги мне, дочь. Говорил ли этот человек правду? Ты помогла своей сестре?

Если она заговорит, это сокрушит ее.

Эвадна кивнула, и ее горло сжалось.

– Когда это случилось?

Эвадна промолчала, но изо всех сил стараясь утаить слезы. Она увидела, как в глазах отца вспыхнуло понимание. Он вспомнил прошлую ночь, то, как пришел в комнату Эвадны. Несмотря на промозглую погоду, окно ее было распахнуто…

– Где она, Эвадна? Я надеюсь, ты хорошо ее спрятала, потому что лорд Стратон планирует убить ее, как только найдет.

– Я… я не прятала ее, отец! – Эвадна запнулась. – Я принесла ей еду и питье. Она не рассказала мне, что натворила, почему бежала или куда планировала отправиться.

И снова пугающее выражение исказило лицо Грегора. Он встал и взглянул на брата и племянника.

– Нико, Лисандр, идите за мной.

Эвадна понимала, что мужчины отправятся на поиски Хальцион. И не стала бы сидеть сложа руки в ожидании, когда они вернутся домой. Она поднялась с кресла и выкрикнула:

– Отец, подожди.

Грегор остановился, но не посмотрел на нее.

– Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, Эвадна. Не покидай стен этой виллы, ты поняла меня?

Наказывал он ее этим или защищал? Она не знала ответа, но и болтаться без дела тоже не могла. Эва направилась к отцу, и Грегору ничего не оставалось, кроме как поднять глаза и взглянуть на дочь. В его глазах не просто поселился страх. Леденящая душу агония.

– Кажется, я знаю, где найти Хальцион, – прошептала Эвадна.

Хальцион возлагала свои надежды на горы. Единственное место, куда, как она рассчитывала, командор не сунется. Горы Корисанды, особенно западный хребет, именуемый Дакийским, были известны своей суровостью. Немногие смертные селились на таких высотах: не только из-за паршивой погоды, но и из-за близости к жуткой горе Эвфимии.

Хальцион, однако, больше не боялась этой вершины.

И покидая во время бури Изауру, она понимала, что к походу подготовилась из ряда вон плохо. Ей непременно нужно было отыскать место, где можно разжиться припасами. Место вроде деревеньки Дри.

Хальцион ускорила шаг, рискнув пройти по дороге, потому что так было быстрее. Но вскоре ей пришлось замедлить свой темп; она так устала, что почти не чувствовала собственных ног. Спать приходилось по нескольку часов кряду и только тогда, когда она ощущала себя в полной безопасности. И пусть ей хотелось двигаться вперед, разум начал затуманиваться.

У нее хватало времени. Буря замедлит Стратона. К тому же рощу Изауры найти было непросто, благодаря одному из последних магических заклинаний, наложенных Киркосом, прежде чем он пал.

Хальцион свернула с дороги, вспомнив, что поблизости находятся пещеры, которые они с Эвадной, кузиной и кузеном не единожды исследовали. Они были местом, где путешественники могли найти убежище, и Хальцион, затаив дыхание, осмотрела его.

Здесь оказалось пусто, потому девушка легла на землю и, постанывая, растерла икры. Она закрыла глаза, настроившись проснуться через час. И даже сейчас, находясь в глубочайшем сне, никакие сны не посетили ее. В отличие от прошлых ночей, она не увидела Ксандера. Ксандера с кровью, каскадом струившейся по телу, Ксандера, что тянулся к ней и преследовал всякий раз, как она закрывала глаза.

Когда Хальцион проснулась, уже забрезжил рассвет.

Выругавшись, она подскочила на ноги и схватила свой мешок с едой, на бегу перекусив несколькими инжирами и влажным медовым пирогом. Буря улеглась, ее разум прояснился, и она смогла двигаться быстрее.

Несколько недель назад они с Ксандером шли по тому же маршруту. Они прибыли ночью, чтобы встретиться с Бахусом, жрецом Дри. Никто не увидел, как два гоплита проскользнули в деревню, направляясь в храм. Никто не заметил, как они уходили. В тот момент Хальцион пришлось нелегко: находиться столь близко к дому и не иметь возможности задержаться, чтобы повидаться с сестрой и родителями. Но она уверила себя, что восьмилетнее обучение вот-вот закончится, и ее величайшая награда – встреча с семьей – неизбежна. Нужно лишь сосредоточиться на выполнении поставленной перед ней задачи.

Но сейчас все изменилось.

Хальцион поднялась на вершину, где встала под золотистыми лучами рассветного солнца. Долина между ней и Дри была покрыла пестрым ковром полевых цветов, их пурпурные лепестки трепыхались на ветру. Неподалеку паслись козы, напоминающие своей медлительностью плывущие по небу облака. Пейзаж завораживал. Хальцион продолжала изумленно рассматривать его. Ночью, когда она последний раз была здесь вместе с Ксандером, деревня казалась другой. Но при свете дня девушка обнаружила, что все здесь осталось по-прежнему, именно так, как она помнила с детства. Деревня выстроилась у подножия скалистого склона, дома были построены из добытого в горах светлого камня. Крыши – покрыты соломой. И над всем этим, в самом сердце Дри, возвышался храм Эвфимия, бога земли, их покровителя. Среди пилястр и столпов всегда горел огонь, совершались подношения из зерна и масла.

Здесь проживали скромные люди, такие как семья Хальцион. Они работали, чтобы выжить; они были добросовестными и трудолюбивыми. Гончары и обувщики, пастухи и пекари, ткачи и кузнецы.

Как она могла украсть у них?

И снова она подумывала обратиться за помощью к Бахусу напрямую, но Бахус – священник. Он мог почувствовать ее обагренные кровью руки, и тогда существовал шанс, что он удержит ее до прибытия Стратона.

«Я отплачу, – поклялась она, приблизившись к деревне. – Я верну все, как только смогу».

Деревня начала пробуждаться. Хальцион выбрала самое отдаленное жилище и спряталась за стогом сена. Слева от нее находился сад – небольшой прямоугольник, где рос салат, редиска и зелень. Она наскоро вырвала несколько овощей, а затем пробралась к амбару, низкому покосившемуся зданию за главным домом. Внутри оказалось тепло и пахло мускусом, а полки были заставлены провизией. Горшки с семенами проса и ячменя, банки с консервированными фруктами, медом и маслом, филе копченой рыбы и сушеные куски козлятины.

Хальцион принялась наполнять свой мешок. Ее руки дрожали. Усталость вновь начала давить на плечи.

Вдруг распахнулась дверь. Поток солнечного света хлынул внутрь, освещая ее преступную деятельность.