Женя Юркина - Читай меня вслух. Том 1

Если бы можно было заглянуть в душу, что бы вы увидели? Цветущий луг, бушующее море или бесконечные галактики с хвостатыми кометами? Умиротворение и беспокойство, смятение, грусть и смелые мечты… каждая эмоция, мысль, чувство отражается в нашей душе, как в зеркале. Скажи, что ты счастлив, — и я представлю, как в твоей душе распускаются цветы; признайся, что тебе грустно, — и я увижу, как в твоей душе идет дождь.

Давай вообразим, что в душу действительно можно заглянуть. Вот ее обитель, вот дверь, куда можно постучать, вежливо спросив разрешения войти, или бесцеремонно распахнуть ее, оправдав свою наглость любопытством. Вот слышен скрип этой воображаемой двери, и ты, наконец, можешь увидеть, что там. Так что же?..

Когда я стучалась к нему в душу, мне приходилось долго ждать разрешения войти. Я в нетерпении топталась на пороге, дрожа от холода, и вслушивалась в каждый звук, чтобы не пропустить его голоса. Иногда он просто приоткрывал дверь, и я могла видеть лишь мрак за его спиной. Порой он и вовсе отказывался открывать, притворяясь, что не слышит меня. А случалось и так, что он, забывшись, радостно распахивал дверь передо мной и приглашал войти. В такие редкие моменты я несмело переступала порог и смотрела, смотрела, смотрела — чтобы не пропустить ни одной детали, чтобы успеть разглядеть как можно больше…

Я видела удивительные вещи: целые Вселенные, цветущие поля и безоблачное летнее небо, которое отражалось в его голубых глазах. Вот почему снова и снова приходила: мне было уютно с ним, как может быть под мягким пледом с чашкой горячего шоколада. Но как только я заходила слишком далеко или настроение его портилось, он бесцеремонно захлопывал передо мной дверь.

Он был похож на хозяина дома, который отказывался принимать гостей, если комнаты в беспорядке. Когда что-то тяготило его, а в душе творился бардак, он просто замыкался на все замки, и мне было не достучаться до него. Я звала и просила, дрожала от холода и плача, а он словно и впрямь меня не слышал. Казалось, что по ту сторону двери, внутри его души, бурлило и шумело море, а волны разбивались о его ребра. Вероятно, если бы он открыл дверь, пенящаяся вода захлестнула бы и меня — может, поэтому он не отвечал?

Я обижалась. Мне хотелось ответить тем же, чтобы и ему стало невыносимо больно. Но иногда успокаивала мысль, что каждый из нас когда-то отказывался открыть дверь в свою душу. Не сосчитать, сколько разочарований принесли опрометчиво распахнутые двери и сколько раз замки спасали наши души от посторонних глаз.

Утренняя бодрость сменилась головной болью от почти бессонной ночи. Веки стали словно пластмассовыми. Кате казалось, что она по-прежнему спит и все, что с ней происходит, – скучный и бессмысленный сон. Сегодня ее не интересовали оконные галактики, а блокнот одиноко лежал на краешке стола. Дарья рассказывала какую-то забавную историю. В ушах Кати это звучало назойливым шумом. Заметив, что ее не слушают, Дарья замолчала и насупилась, как ребенок, на которого не обратили внимания. Но вскоре любопытство пересилило обиду. Дарья, решительно встала со своего рабочего места и устремилась прямиком к столу Кати.

– Эй, ты чего?

– Слишком громко. – Катя инстинктивно прикрыла ухо ладонью и скривилась, точно жевала лимон.

– А по-другому ты меня не слышишь, – пожала плечами Дарья. Не в ее правилах было извиняться. – Так что с тобой?

– Плохо спала.

– Тогда прогуляйся, купи себе кофе и взбодрись. – Катя знала, что Дарья пыталась о ней позаботиться, но слова прозвучали так, будто она отдавала приказ. – Кстати, на углу в киоске очень вкусный латте.

– Спасибо, – пробурчала себе под нос Катя и засуетилась, собираясь за кофе. Набросила на плечи пальто, спрятала в кармане кошелек и прихватила блокнот.

– А блокнот тебе зачем? – удивленно спросила Дарья и, хихикнув, добавила: – Ты и без того с ним ходишь повсюду. И ванну принимаешь?

– Привычка. – Катя передернула плечами, демонстрируя, что такие шутки ей не по душе.

– Можешь оставить его. Обещаю, что никто твои тайные записи не прочитает, – заверила Дарья и подмигнула.

Катя была вынуждена положить блокнот обратно.

Людям не нравятся чужие странности: они раздражают и создают повод для насмешек. Как смеялись над Шуриком, собирающим коллекцию бестолковых объявлений, как за спиной шутили над главредом, которая все новости считала беспрецедентными, так, возможно, обсуждали и ее, Катю, косо поглядывая на блокнот и строя предположения, почему она всегда носит его с собой. От этой мысли стало не по себе, словно она на самом деле подслушала чей-то разговор.

Катя поспешила уйти; вдогонку раздался громкий голос Дарьи, требующий прихватить кофейку и для нее. Интересно, она научилась манипулировать людьми из книжек по психологии или это умение дается некоторым с рождения?

Город жил предчувствием дождя: воздух пах сыростью, ветер гонял по тротуару ворох желтых листьев. Люди спешили по улице в муравьиной суете; кутались в шарфы и хмурили брови, точно их лица были отражением туч. С неба сыпалась противная водяная пыль, будто кто-то там, наверху, шутки ради брызгал из пульверизатора. Катя поправила берет, съехавший на глаза, и спрятала руки в карманах пальто. До чего же противная погода!

Горячие стаканчики быстро согрели ладони. Кофе – это лекарство от осени. Глубокий вдох кофейного аромата – и ты уже не чуешь запаха прелых листьев; пара глотков обжигающе горячего напитка – и внутри тебя разливается тепло. Ты в блаженстве закрываешь глаза, чтобы обострить свои рецепторы, и, кажется, готова поселиться в этом кофейном стаканчике, свернувшись по-кошачьи на дне, и задремать до весны.

Мелкие капли стали сплошным потоком – видимо, вода в опрыскивателе закончилась и некто, смотрящий за дождем, обзавелся лейкой. Катя едва успела добежать до редакции, чтобы окончательно не промокнуть. В кабинет она вернулась совсем иным человеком: бодрым и веселым, точно дождь смыл с нее будничную пыль.

– Ну и погодка там, – хихикая, сказала Катя, ставя перед Дарьей стаканчик с кофе.

– Ты такая веселая, словно тебе продавец сдачу щекоткой отдал, – усмехнулась Дарья, наблюдая за Катей, как детектив – пытаясь выявить каждую странность в ее поведении и уличить во лжи.

С тех пор как Дарья увлеклась физиогномикой, она в любой ситуации искала повод применить свои познания. Поэтому, почесав нос в ее присутствии, можно было заработать звание вруна. Дарья полностью исключала тот факт, что нос может чесаться просто так.

– Тебе не угодишь. – Катя пожала плечами и села за стол.

– Не хмурься, кофе вкусный.

Дарья забренчала мелочью. Проверила кошелек, карманы, подставку для ручек – и отовсюду выудила монеты.