Роза Александрия - Найди ее, если сможешь

– А Антон? Он не пойдет? Не хочу быть третьей. Вы вечно целуетесь, как будто хотите друг друга сожрать, – сделала я вид, что меня тошнит, и засмеялась. – А вам мясо нельзя, сама говорила, что это вредно.

– Да когда это было? Всего-то один раз поцеловались, да и то по-детски. – Вика высунула язык и, отпив кофе, продолжила. – Нет, не будет Антона, сходим вдвоем, дружной женской компанией на волне феминистского настроения.

– Тогда я согласна!

Я давно никуда не выбиралась, поэтому предложение мне очень понравилось. Мы допили кофе и побежали на пары.

В пятницу у нас всегда было четыре занятия, без практики. Не придется никуда тащиться по собачьему холоду, это радовало. Но вот отработка анатомии портила все настроение. По хмурым лицам одногруппников я поняла, что не мне одной.

После пар мы дружной компанией неудачников собрались возле кабинета.

Староста сегодня пришла в красном платье с разрезом до самых трусов, высокие каблуки выстукивали нервную чечетку по деревянному паркету коридора. Она и раньше не скромничала в выборе одежды, но сегодня, кажется, переплюнула саму себя. И судя по всему, она будет просить оценку не очень оригинальным способом. Что ж, если раньше у нее прокатывало, то почему не сейчас? Но червячок сомнений грыз и ее. В успех авантюры даже сама зачинщица не сильно верила, покусывая губы.

Егор, ехидно хихикая, подошел к девушке в красном:

– Ирочка, неужели поставки слез в литровых объемах сегодня отменяются, и спектакль разыграют по новому сценарию? – приподнял он край ее юбки, за что сразу же получил по руке.

– Тебя забыла спросить, как мне одеваться, сам-то выучил? – Она раздраженно отвернулась к окну.

Не успел Егор ответить, как дверь аудитории открылась, и Максим Анатольевич пригласил всех внутрь.

Мы расселись по местам, я пролезла чуть ли не в самый конец, от этих взглядов подальше, и устало потерла переносицу. Окончание недели все-таки. Хотелось уже завернутся в плед и смотреть какой-нибудь дурацкий фильм с Викой, поедая тонны мороженого и чипсов, а не вот это вот все. Для меня это первая отработка за всю учебу. Но не объяснишь же, какие у меня были уважительные причины, чтобы не выучить.

Вместо фильма и чипсов нам раздали задание. Вопросы были несложными, сегодня я смогла ответить на все и со спокойной душой откинулась на спинку.

По истечении данного на ответы времени Максим Анатольевич начал проверку. Все, что ему показалось неточным в написании, он переспрашивал устно. Я немного заволновалась. Но не могла понять, то ли от сомнений в знаниях, то ли от возможности оказаться близко к нему. Еще эти серые, невероятно притягательные глаза…

И тут меня будто молнией поразило! Этот взгляд мне снился вчера в ванной. Пусть лица я не видела, но это точно был он. Почему мозг сложил две части переживаний в одну именно сейчас, когда вот-вот надо идти к нему? Загадочная личность спасшего меня ангела и строгий взор нашего препода? Бред какой-то.

Отвечать пошла староста. Звонко постукивая каблучками и якобы не специально плавно виляя бедрами, она подплыла к кафедре и присела на стул рядом с учителем, предусмотрительно выставив ножку с разрезом вперед. Поправив волосы, она посмотрела на него наивным олененком.

В аудитории послышались смешки. Максим Анатольевич поднял глаза:

– Я не понял, кто-то хочет пойти веселиться еще с одним неудом? – не дождавшись ответа, взял лист из рук Иры.

Постановка «я заслужила пять за демонстрацию моих прелестей» все никак не хотела идти по заданному сценарию. Вопросы сыпались на девушку один за другим. Призывные взгляды и ловкие ухищрения обратить внимание на «глаза», ноги или ярко накрашенные губы не увенчались успехом. Преподаватель смотрел либо в аудиторию, либо перечитывал писанину девушки, где находил все больше неточностей. У Иры декольте пошло нервными пятнами, а руки начали мелко дрожать. Ну вот, следующий дубль – сцена со слезами. Не успела она всхлипнуть, как Максим Анатольевич хлопнул по столу рукой, Ира аж подпрыгнула.

– Я-я ч-что, я неправильно с-сказала? – дрожащим голоском пропищала она.

– Все. Практически все неправильно, – равнодушно произнес преподаватель. – Ставлю три, и вы свободны, если вас не устраивает – могу пригласить еще раз на пересдачу, – и он посмотрел на Иру, изогнув одну бровь.

– Н-не надо, я согласна на три, – пулей она выскочила из аудитории, потратив на сборы секунд десять.

Максим Анатольевич проводил взглядом актрису, провалившую пробы в драмкружок, и повернулся к нам.

– Кто следующий?

Эта фраза прозвучала выстрелом в голову. И к общему удивлению вышел Егор. Наверное, надоело сидеть трястись в ожидании приговора.

Получив работу парня, преподаватель пробежался глазами по написанному, через секунду встал и, схватив манекен с дальней кушетки, кинул его на пол.

– Полная остановка сердца, студент! Реанимируй!

Егор побледнел и застыл, не ожидая такого поворота.

– Ваш пациент уже скорее мертв, чем жив! Быстро!

– Условия реанимации? – очнулся парень.

– В условиях скорой медицинской помощи! – небрежно бросил Максим Анатольевич, поглядывая на наручные часы.

Егор подскочил и кинулся к «пациенту». Прислонил ухо к грудной клетке, затем покачал головой и поставил два пальца на сонную артерию. Посмотрел на преподавателя и сказал:

– Сердцебиения нет, нужно приступать к дефибрилляции.

– Лабичев, прямая линия на экране ЭКГ! Вы слепой? Остановка сердца, чего вы ждете?

Кивнув, он схватил прибор и приставил электроды к груди манекена. Крикнув что-то в духе голливудских триллеров: «Всем отойти! Разряд!», Егор нажал на кнопку, потом снова и снова. Многие хихикали, я тоже не смогла удержаться от смешка, но Максим Анатольевич оставался непробиваемым. Только, казалось, закипал с каждой минутой.

– Ожил? – только и спросил он у непонимающего нашей реакции Егора. И не дождавшись ответа отчеканил: – Отправляйтесь домой и учите неотложку, Лабичев. Кажется, вы пересмотрели сериалов. При остановке сердца дефибриллятор не поможет. Нужно сразу приступать к непрямому массажу сердца и искусственному дыханию, а не бегать с криками «мы его теряем». Все ясно?

Парень уныло кивнул и поплелся на выход, а я вздохнула. Может, не стоит быть такой уверенной, а то он и меня заставит краснеть, синеть и бледнеть. Вдруг и мои ответы покажутся неточными? Я опять взялась за ручку и начала усердно дописывать, вспоминая все, что вчера читала.

Погрузившись в работу, я не заметила, как раздалось громкое:

– Кхм-кхм, Малышева? Вы решили здесь ночевать? – Максим Анатольевич прищурил глаза и в упор уставился на меня.

Я огляделась по сторонам и поняла, что аудитория опустела.