Александра Сашнева - Мурлыкина и Писатель

– Писатель! Вот ты умный! – сказала Мурлыкина. – Скажи мне, как мне от рыдающей Морозовой избавиться? Она мне каждый день с утра звонит и про свою несчастную любовь рассказывает.

– А ты трубку не бери, – говорит ей Писатель.

– Так она ж подруга. Раз не возьму, два не возьму, а потом придется. Или она вообще в гости придет.

– Ну, раз подруга, терпи! – вздохнул Писатель. – Друзья – это люди, которые хотят нас терпеть, а мы – их.

– Ох. Мамадорогая! Я думала, ты расскажешь рецепт какой‑нибудь, чтобы она уже мальчика своего прикормила бы как‑то.

– А вот! – расхохотался Писатель. – Пусть и прикормит. Это самое надежное – прикормить. Знаешь, как кошкам имена дают?

– Нет, – покачала головой Мурлыкина. – А как?

– Надо дать кошке вкусняшку и шепнуть ей на ушко имя. Она запомнить, что звук этот вкусный, и будет приходить на него. И хозяина будет любить вместе с этим звуком.

– Хитро!

– Да. Хитро! Все мы собаки Павлова, – опять вздохнул Писатель.

– Ну да. Манипуляция какая‑то получается, – задумалась Мурлыкина.

– Манипуляция.

– А как же совесть? – Пусть уж она сама выбирает – любовь или совесть.

– Ладно! – воспряла Мурлыкина. – И правда. Это же ее дела, а не мои! Вот пусть выбирает. Спасибо тебе, Писатель. Прямо дышать легче стало!

– Держи барбариску! – сказал Писатель и протянул Мурлыкиной конфету.

Мурлыкина пристально посмотрела на конфетку и подняла глаза на Писателя:

– А у нас с тобой тоже манипуляция?

Писатель поднял брови:

– Дай‑ка подумаю! Нет, Мурлыкина. У нас с тобой дружба. Никакой любви. Разве нет?

– Точно. Дружба – это когда барбариски просто так, а любовь, когда барбариски за внимание! Ха‑ха‑ха!

– Ох, Мурлыкина. Никто ведь не знает, что такое любовь‑то! – сказал Писатель в наступившей тишине.

Мурлыкина осторожно хрустнула барбариской и улыбнулась – ей было вкусно.

Прежде, чем посоветовать Морозовой способ приворожить мальчика, Мурлыкина решила его испытать на одном противном знакомом парне, школьном однокласснике.

Нашла его в соцсети, начала лайкать, комментить, потом до личных сообщений дошло, и Мурлыкина решила, что пора приглашать.

– Димон, – говорит Мурлыкина. – Приходи в гости пироги есть. Я решила кулинарный блог открыть, хочу на тебе испытать – вкусно или нет.

– О! Круто, Мурлыкина, – отвечает Димон. – Приду непременно. Я пироги люблю!

Не обманул Димон. Пришел. Сел за стол, начал есть да нахваливать:

– Вкусные у тебя пироги, Мурлыкина! Тебе ресторан надо открывать свой, а не картинки красить. Картинками сыт не будешь.

– Ладно, зайка, говорит Мурлыкина поближе к уху Димона. – Я подумаю.

– Зайка? – говорит Димон. – Ха! Зайка‑побегайка! А что это ты меня решила зайкой назвать?

– Ну, так, просто! Ты сегодня такой милый. Не то, что в школе. В школе ты невыносимый был, конечно.

– Да? – Димон призадумался ненадолго и встал из‑за стола. – Ладно, Мурлыкина, я пошел!

Через неделю Мурлыкина опять Димона на пироги зовет.

– Ясен пень, приду! – говорит Димон и приходит.

Съедает все пироги.

– Спасибо, Мурлыкина, – говорит Димон и откидывается на стуле.

– На здоровье, зайка! – говорит Мурлыкина. – Приходи еще!

– Приду, – говорит Димон и опять задумывается. – Хм, «зайка». Зайку скушала хозяйка.

С этими словами Димон ушел, а Мурлыкина задумалась.

Пошла Мурлыкина в парк, чтобы обсудить тему с Писателем. Но Писателя на скамейке не было. Мурлыкина стояла посреди желтых лип и чувствовала в себе дыхание мира. И дыхание мира неприятно не совпадало с дыханием Мурлыкиной.

– Хм, – сказала она и отправилась домой.

Мурлыкина приготовила тортик и снова позвонила Димону. Нанести завершающий удар. Назвать его зайкой в третий раз и перейти к более активным действиям.

– Например, пригласить в кино или лучше на спектакль, – пробормотала Мурлыкина. – Если пироги уже сработали, то Димон полезет ко мне целоваться в кинозале, когда свет выключат. А в театре он не сможет этого сделать. Так что идем в театр!

В общем, Мурлыкина все решила и звонит Димону:

– Приходи, зайка. Я торт испекла.

– Приду, Мурлыкина, – говорит Димон. – Только можно я со светкой буду? Не один?

– С какой такой Светкой? – опешила Мурлыкина.

– Ну, Светка! Ты чо? Не помнишь? Антипина Светка. Она теперь фирму держит свою ООО «Свадебные платья».

– А мне зачем Светка? – говорит Мурлыкина. – А замуж пока не собираюсь. Знаешь, что? Я лучше сама тортик съем.

– Мурлы… – начал говорить Димон, но Мурлыкина уже бросила трубку.

– Сама тортик съем! – сказала Мурлыкина, взяла ложку.

А тортик‑то и не лезет в нее, в Мурлыкину, и грустно от чего‑то.

– Я же только испытать средство хотела! – сказала Мурлыкина и всхлипнула. Слезы покатились по щекам. Мурлыкина схватила тортик и в ярости швырнула его в окно.

Мимо проходил бомж и очень обрадовался.

– Спасибо тебе, Боже! – сказал он, подбирая торт. – Сегодня у меня вечеринка.

Позвонила Морозова.

– Ну что? – простонала Мурлыкина. – Опять будешь про свою несчастную любовь мне плакать?

– Нет, – сыто промяукала Морозова. – Не буду. Любовь у меня счастливая. Я посмотрела твой канал про еду на youtube и приготовила пирог и пригласила моего парня на пирог. Оказалось, что он больше всего в жизни любит мамины пироги. А мой пирог ему показался таким же вкусным, как у его мамы.

– Что? – Мурлыкина аж подпрыгнула.

– Нет! Писатель! – возмущалась Мурлыкина. – Ты видел? Видел? Она по моему рецепту сделала пирог и заполучила себе парня. Видел?

– Конечно. Твои рецепты прекрасны! – улыбнулся Писатель.

– Откуда ты знаешь? Ты же не пробовал!

– Я видел твои картины. Я говорил с тобой. Человек, который умеет так наслаждаться жизнью, не может не поделиться своим наслаждением с другими.

– О! Какие приятные слова! – Мурлыкина зарделась и плюхнулась на скамейку.

– Люди ищут наслаждения, но ведь нельзя наслаждаться, не доверяя!

– Точно! Если не доверяешь, то боишься. А какое же наслаждение, если ты боишься?

– Угу. Хочешь барбариску?

– Хочу. Спасибо, – Мурлыкина протянула руку.

Писатель порылся в кармане и высыпал в ладонь Мурлыкиной горсть барбарисок.

– А знаешь, чего я не пойму до сих пор? – сказала Мурлыкина, разворачивая конфету.

– М‑м?

– Почему я заплакала? Почему мне стало так обидно, когда Димон сказал, что придет со Светкой? Ведь я же и не хотела от него никакой любви. Но почему не сработал твой способ? И почему…

– Стоять, Мурлыкина! – тормознул ее Писатель. – Давай по порядку. Вот почему ты заплакала, если тебе было все равно?