Элеонора Шах - Вампиры, Закат рассвета

– Это что такое, что со мной… что вы со мной сделали, почему я не вижу в зеркале своего отражения?! – заикаясь, крикнул Эрик.

– Не пугайся, ты живой. Ты же не женщина, чтобы часами пялиться на себя в зеркало, а чтобы побриться – этого хватит, – тем же спокойным голосом ответил Ленар. – Должен тебе признаться, Эрик, мне от тебя кое-что нужно, а в другом случае ты бы мне этого просто так не дал, даже за деньги. Ты не алчный, тебя, кроме твоих пробирок, больше ничего не интересует.

Гость усмехнулся, держа в руке пустую стеклянную пробирку, одну из тех, которые валялись по всему дому.

– А почему вы думаете, что теперь я вам дам то, что вам нужно? – со злостью огрызнулся ученый.

– Потому что теперь ты от меня зависишь и если не станешь выполнять то, что я тебе скажу, то будешь мучиться в страшной агонии от нехватки особенного элемента, который есть в моей крови и который я тебе передал с укусом. Без меня ты, в конце концов, сам не захочешь долго жить в таких мучениях. Моя кровь – это своеобразный наркотик, который исцеляет в случае необходимости, и в то же время делает человека зависящим от меня.

– Да кто ты, черт побери?! – закричал Эрик, уже не думая о вежливости.

– Кто я? Я – «ужас, летящий на крыльях ночи»! Я – вампир, – и Ленар издевательски застенчиво улыбнулся.

Хозяин дома подозрительно посмотрел на незваного гостя.

– Ну да, тогда я – зубная фея!

– А тебе твоего отражения в зеркале недостаточно, или ты ждешь, что я начну вензеля в воздухе для тебя выделывать?!

– Чего ты хочешь от меня? – отчаянно воскликнул Эрик.

– Я хочу, чтобы ты взял у меня кровь и на ее основе создал вирус, способный передаваться по воздуху. А обычная кровь таких, как я, должна быть антивирусом.

– Но как ваша кровь может быть антивирусом, если я сам, по твоим словам, стал зависимым от твоей крови? – все еще не веря в происходящее, спросил ученый, усаживаясь на диван.

– В том-то и суть, что через три дня после заражения этим вирусом иммунная система людей должна сильно ослабнуть. Тогда заработает программа саморазрушения, чем в сущности и должен являться этот вирус. Люди будут болеть, не зная, что с ними происходит. Мы предложим миру спасение от этой болезни – лекарство, которое будет содержать нашу кровь со всеми полезными веществами, находящимися в ней. И это лекарство будет временно останавливать воздействие вируса. Подумай сам! Ты сможешь получить огромные средства для своих исследований. Ведь людям наше лекарство будет нужно постоянно. А твоя зависимость – другая. Ты будешь зависеть только от меня. Так что мы станем партнерами в этом деле.

– Зачем тебе это? – настороженно спросил ученый, нахмурив брови.

– Я хочу показать людям, кто мы такие. Пусть увидят, что мы – единственные, кто может спасти их от неизвестной болезни. А лучшими из людей мы пополним наши ряды, – с самодовольным видом ответил странный гость.

– А ты их спрашивал, хотят ли они?! – возмутился Эрик.

– А зачем?

– Но ведь, как я знаю…

– Какой же ты нудный, – прервал его Ленар, вставая с кресла. Он начал расхаживать по гостиной, разглядывая всякие предметы, хаотично расставленные по тумбам и полкам. – Я сам сделаю бессмертными тех, кого посчитаю нужным. Насчет остальных – мне просто нужно массовое подчинение. Все очень просто. Я собираюсь установить более крепкое взаимозависимое сосуществование. Так как на нас никакой вирус не действует, мы выступим в роли спасителей человечества. А люди, в благодарность за спасение человеческого вида как такового, облегчат нам доступ к крови – в результате главенствующую роль займем мы. Хороший план?

Ленар довольный, как пятилетний ребенок, посмотрел на хозяина дома, который с каждой минутой все больше мрачнел.

– Да уж, хороший, ничего не скажешь! – глухим голосом произнес Эрик. – А что будет со мной?

Гость перестал расхаживать по комнате, остановился рядом с сидящим на диване ученым и с некоторой паузой сказал:

– Ну, ты, в принципе, такой же, как и прежде. Можешь ходить под солнцем, зрение твое улучшится, сил прибавится, может, летать во сне над кроватью начнешь. Только вот каждые два месяца тебе придется подкрепляться моей кровью, и теперь я всегда буду знать, где ты находишься. Поэтому не пытайся улизнуть, хотя, когда ты почувствуешь первые признаки недомогания, тебе самому не захочется никуда бежать. Начинай работать над вирусом сразу после моего ухода, а сейчас возьми у меня кровь.

И Ленар уселся на стул, стоящий у камина, задрав рукав до самого локтя.

Эрик, словно под гипнозом, молча сходил за шприцем, перевязал жгутом бледную, как стена, руку Ленара. Вену искать не пришлось – у него они были такого синюшного цвета, что можно было, не включая свет, попасть с первого раза. Он воткнул иглу, отвязал жгут, набрал кровь в пробирку и замер в каком-то исступлении с пробиркой в руке, думая над тем, что же он, черт побери, делает…

Когда процедура была закончена, полуночный визитер направился к двери. Хозяин дома, все еще находясь в шоке от произошедшего, даже не услышал, как незваный гость покинул дом.

Часть 4

март 2010

Прошло около трех месяцев после первой встречи с Ленаром.

Эрик сидел в лаборатории своего дома и лихорадочно искал разумное объяснение всего происшедшего с ним. Он вспоминал, как мучился в конце второго месяца, как терпел до последнего, пытаясь бороться с непонятным заболеванием, которым якобы наградил его какой-то ненормальный. Поначалу ученый решил, что это злая шутка, своеобразный способ запугивания, который использовал сумасшедший с бредовой идеей. Он даже не сомневался в том, что тот никакой не вампир. Как и все ученые, Эрик верил только фактам, тому, что сам мог видеть, слышать и осязать, и пытался разобраться в феномене с зеркалом.

При разговоре он не заметил никакой особенности в строении зубов Ленара. И ничего особо сверхъестественного, что отличало бы его от обычного человека, в ночном госте тоже не было.

Что же касается теперешнего состояния Эрика, так и в этом не было ничего особенного. Ну да, теперь он не пользовался очками, прибавилось бодрости и аппетита, но мало ли чудес на свете?! Опухоли сами рассасываются, а зубы мудрости вообще растут, когда им вздумается.

Первые полтора месяца ученый даже и не помышлял начинать работу ни над каким вирусом. Он все еще был под впечатлением от странного визитера, но это событие постепенно стиралось из его памяти. Однако по истечении семи недель он почувствовал, что с ним что-то не так. С утра начались головокружение и тошнота, температура поднялась до тридцати семи и пяти – признаки, как у простуды. Но с каждым днем становилось все хуже. К концу второго месяца стало ломить все тело, мышцы болели, жажда, отдышка, потливость и температура – уже под тридцать девять! Эрик постоянно принимал антипростудные средства, но все было тщетно.