Алекс Делакруз - Варлорд. Драго. Том II

Уже подъезжая к воротам нашего коттеджа-базы, увидел, как с окрестных улиц в мою сторону торопливо бегут стайки юных наблюдателей. А вот ошивающиеся вокруг Васины «рядовые улиц», и оставшиеся на территории рабочие, наоборот, постарались разойтись по сторонам. Наверное, это они все из-за того, что я люблю бампером на скорости ворота открывать – подумал я. И предполагаю, что не ошибся.

Во дворе меня встречал Патрик. Он сейчас здесь за старшего в доме и по району, а Чумба за ним ненавязчиво присматривает. Ненавязчиво, потому что бурбона видно не было, а он рядом был. Пока мутант сам не показался в поле зрения, я увидел лишь тень движения: выходя из дома и перемещаясь по двору, Чумба двигался на грани скольжения.

Все остальные, из «высшего командного состава группировки», все еще летали на дорогущей прогулке над Занзибаром. Вернее, все они уже не летали, а ужинали в ресторане «Небо 114».

Подумав обо всем этом, я погасил некоторое беспокойство жадности. Все же посещение ресторана на сто четырнадцатом этаже небоскреба – дорогое удовольствие. Тем более что… вот за эти мысли мне стало стыдно, но ничего с собой поделать не мог, и мысли никак не прогонялись. Тем более что, если Вася и его избранница войдут во вкус, они могут покушать так, что пробьют дыру в бюджете не хуже, чем торпеда в борту транспортного корабля. И Василию потом ничего и не предъявишь – получил задание пустить пыль в глаза, задание выполнил. А если я попытаюсь ему объяснить, что такое задание можно выполнять экономично, он просто не поймет. Не потому, что хитрый, а просто потому, что вот такой он, Василий Ндабанинга.

Но гораздо более Василия, в плане ресторанного счета, который может быть золотым, беспокоила Васина подруга. У нее, предполагаю, очень хорошие зубы. Почему зубы? Потому что с плохими зубами такую… хм, корму, не наешь. Так что если Вася будет торпедой в борт корабля моего бюджета, то его подруга сейчас, на пике беспокойства за кошелек, представлялась мне настоящим хтоническим монстром, могущим этот самый корабль бюджета просто разжевать и увлечь на дно…

С ассоциациями я переборщил настолько, что мне стало уже по-настоящему стыдно за свою веру в людей. Но, с другой стороны, всем донимающим меня даже не мыслям, а мыслишкам, я был искренне рад. Потому что они подтверждали, что я, со всеми архидемонскими и божественными делами, еще не тварь бесчувственная. А человек, и на обычные человеческие эмоции не только право, но и возможность имею.

Пока имею.

С такими мыслями я открыл заднюю дверь Гелика и начал доставать из машины транспортировочные кейсы.

– Варриор? – осмотрел пиктограммы на металлическом ребристом контейнере Патрик.

– Ну… ну да, Варриор. А что? – кивнул я и вопросительно посмотрел на ирландца, в голосе которого мне послышалось явное удивление.

– Все в порядке, – пожал он плечами, доставая очередной ящик. Его бесцветные глаза уже ничего не выражали.

Втроем – я, Чумба и Патрик, выгрузив контейнеры из машины, начали заносить их в дом, схватив по одному. И, как раз к этому моменту, над двором завис конвертоплан в яркой раскраске, быстро спускаясь. Тяжелая туша качнулась на посадочных ногах, откинулась широкая кормовая аппарель, и из комфортабельного чрева машины выгрузилась прибывшая невеликая, но респектабельная компания. А нет, не вся – Войцеха с ними не было: последними вышли Василий и его блестящая во всех отношениях дама, и аппарель поднялась.

Василий со своей дамой, кстати, тяжеловато вышли. Явно хорошо и плотно поужинали в ресторане – вновь начал грызть оболочку веры в людей червячок сомнения.

Неожиданно со всех сторон раздались громкие крики. Я даже было вздрогнул от неожиданности, но почти сразу понял, что выкрики – восхищенные и приветственные. Это население Полигона, немалая его часть, собравшаяся за забором, встречало Василия и его леди.

Червячок сомнения переобулся и начал грызть в другую сторону.

Вот как так? Работаешь, придумываешь, планируешь, рискуешь жизнью, свободой и разумом, собираясь приводить криминогенный район в благополучный вид и вести людей к возможности простого житейского счастья, претворяешь планы в жизнь… а любят все не тебя, а Василия, который просто добавил яркости в наряд, нанес татуировку белого черепа на лицо и мелькает пред народным взором чаще всех.

Причем не просто его любят, горячо ведь любят – судя по крикам. Меня же наверняка запомнят не как благодетеля и проводника во тьме, а как опасного со всех сторон странного деятеля, который только и делает, что выбивает или ворота, или мозги уважаемым людям.

Обидно. Тяжела и неказиста жизнь простого кардиналиста, как сказал бы чиновник из команды кардинала Ришелье. Чиновник, обеспечивающий благоденствие, покой и процветание французского королевства, чью деятельность никто не замечает, отдавая все внимание гуляющим по улицам и кабакам вечно пьяным гасконским горцам в ярких мушкетерских плащах. Ладно, что-то меня опять на лирику потянуло. С недосыпа и недоедания, скорее всего.

«А они в ресторане вкусно и плотно поели, а тебе сейчас сублимат грызть. С вишневым вкусом…» – подсказал внутренний голос. От упоминания вишневого вкуса сублимата – а других почему-то у нас в запасах не было, меня едва не перекосило.

Так, стоп. Хватит – собрался я, волевым очищая голову от сторонних мыслей.

В лицо дохнуло воздухом – это спутница Василия, сверкнув блеском изумрудного платья, отправилась прочь. Остальные уже, даже не спрашивая, подхватили кейсы с бронекостюмами. Когда я, также взяв один из кейсов, зашел в дом, в холле уже все было разложено – по два ящика рядом, с доспехами и оружейными модулями.

– Ты где это… удивительное произведение искусства нашел? – поинтересовался у меня Гек, как раз опустивший на пол один из ящиков.

Я, с некоторым усилием, сдержал раздраженный комментарий насчет зубов дареного коня, которые надо брать, пока дают. Сдержался только потому, что Гек, который совсем недавно заживо гнил в вирткапсуле без надежды на освобождение, сейчас попробовал исполнить шутку. И это, если честно, радует больше, чем раздражает его намек. Да и слов он сейчас за одни раз сказал количественно едва ли не больше, чем произнес за первый месяц, пока жил в усадьбе Юсуповых-Штейнберг.

– Где нашел, там больше нет, – нейтрально ответил я, осматриваясь. – Где… моя новая подруга? – спросил я у проходящего мимо дядюшки Абрама.

– Войцех занимается. Сказал, отвезет в надежное место.

Интересно, что за надежное место? Но ладно, раз Войцех сказал, значит сделает.

Пока заносили последние транспортировочные контейнеры, я двинулся вдоль ряда уже принесенных, раз за разом касаясь ладонью крупных кружков с эмблемой Некромикона. Система идентификации сканировала мой отпечаток, и раздавался щелчок – замок кейса открывался. Несколько движений – открыть меню, выставить возможность настройки доступ по биометрии для другого человека, будущего оператора индивидуального комплекса пехотинца: пока все комплекты были настроены только на меня.