Евгений Косенков - Хоккейный волшебник

– Сказочный персонаж.

– Вот и посмотришь на сказочного персонажа в живую, – усмехнулся Меншиков. – Ведунья. Красивая, глаз не оторвать! Жила в избушке на курьих ножках.

– Баба Яга? – удивился Демид.

– Это народные побасенки. Не видели, так придумали. Жила она в лесу, на болоте, потому и дом на деревянных сваях, как на куриных ножках. Ведала многим. Лечила, снадобья разные готовила, все обряды людские знала, зверей понимала и разговаривала с ними. Ай, всего не упомнить. Сам у неё спросишь. Знатная жёнушка. Но не повезло ей с мужем. Погиб он рано. Вот она и ушла в лес, чтобы свататься приходили поменьше. Иван будет, по прозвищу «дурак», только это сказочное прозвище. Не обращай внимания, он поумней всех нас вместе, будет. Митрий Соколик, княжеский дружинник из разорившегося дворянского рода. Стоял в первых рядах Большого полка войска Дмитрия Донского на Куликовом поле. Всю битву в самой гуще боя! И выжил! Один из сотен. За храбрость и умение получил от богов дар. А давненько мы не собирались. Ты сам-то, где проживаешь?

– Новосибирск.

– Не знаю такого города. Я умер в Сибири, в Берёзове, в семьсот двадцать девятом от рождества христова. Время как быстро летит. Скоро рассвет. Мы можем являться в мир только раз в год, в день осеннего равноденствия. Так решили боги.

– И кто они, боги?

Меншиков засмеялся.

– Насмешил! Забыли кто такие боги, а они ему скатерть подарили!

– Я хотел узнать, какие боги, как их зовут, которые дарят?

– Славянские боги, а чей конкретно это подарок, разгадывать тебе. Я – не разгадал. И потерял положение при дворе, звание, награды…

– А кто-то сумел разгадать?

– Если и сумел, то всё равно не расскажет. Тебе пора. Иди той же тропкой.

Меншиков сел на прежнее место и застыл, словно статуя из воска. Демид невольно встал и толкнул дверь наружу, на этот раз прозвучала другая нота «ми». Стоило оказаться в лесу, дом и поляна исчезли, а перед Демидом бежала тропка в темноту ухающего и воющего леса…

Проснувшись, Демид долго сидел на кровати, пытаясь сообразить, насколько реальным был сон. То, что ему пришлось уже столкнуться с необычными вещами и сказочными героями, заставило очень серьёзно задуматься над сказанным сподвижником Петра I.

В позе думающего мальчика застал Демида Ельцов. Ворвался в палату, словно вихрь.

– Ты ещё не готов? Собирайся! Нам к руководству клуба ещё надо попасть. Потом в койку и отдыхать столько, сколько прописал доктор, – он посмотрел на наручные часы. – Всё в порядке?

– Нормально, – пробормотал Демид, выползая из-под одеяла. – К руководству зачем?

– Интересно? – Ельцов довольно потёр руки.

– Интересно, конечно.

– Тебе выписали премию за победную шайбу, руководство желает лично пожать вашу мужественную руку и с сегодняшнего дня ты игрок основы. Контракт у нас на год. Если будешь играть хорошо, то контракт могут продлить с повышением в зарплате.

Демид выслушал всё с непроницаемым лицом и продолжил постепенно одеваться.

– Ты не рад? – с удивлением в голосе спросил Ельцов.

– Рад, Анатолий Алексеевич, рад.

– Не вижу радости, Демид. Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Не знаете, откуда на тумбочке шайба?

– Знаю, это ребята тебе передали шайбу, которую «Салавату» забросил. Твоя первая официально засчитанная шайба.

– Заедем в магазин, я куплю телефон, а то без него, как без рук.

– Нет проблем, Демид.

Руководство в лице главы попечительского совета и генерального менеджера, пожали руку, сказали несколько дежурных фраз и пожелали скорейшего возвращения на лёд. В отделе кадров ему вручили зарплатную карту.

Ельцов сопровождал своего подопечного, словно телохранитель старался сделать так, чтобы Демида не толкнули, открывал двери.

Уже в машине Демид спросил:

– Вы так оберегаете меня, будто президента.

– Верно, Демид. Так и есть. Ты – моя надежда. Из всех игроков, которых я вёл или веду, ты самый талантливый и перспективный. Надо будет, пылинки сдувать буду, – Ельцов рассмеялся и задорно посмотрел на собеседника. – Что-то с тобой не так. Голова болит?

– Болит.

– Хорошо тебя их защитник приложил. Кстати, его дисквалифицировали на пять матчей.

– Случайно он или специально?

– Трудно сказать. Вроде пытался увернуться в последний момент, но не получилось. До комнаты проводить?

Демид отмахнулся, вылез из машины и побрёл в сторону общаги.

Навстречу выплыла комендантша со своими ярко-красными губами на бледном лице. С презрением оглядела его и прошла мимо.

Захотелось спросить, глядя прямо её в лицо о причинах ненависти, но сдержался, и почувствовал головокружение. Добрался до комнаты и свалился на кровать прямо в одежде. Закрыл глаза, но думы самой различной направленности не давали уснуть. В итоге сел и вытащил телефон.

– Куда же я всё-таки дел номерок Полины? Вспоминай, дубина стоеросовая!

Взгляд, пролетел по комнате, и вдруг, зацепился за квадратик бумаги на подоконнике.

Радости не было предела. Рукой Полины написан номер её телефона.

Быстрый набор. Звонок. Ожидание.

– Алло, слушаю, – раздался далёкий, но такой милый и приятный голос.

– Полина, это Демид, – сказал он, и ком подкатил к горлу, не давая говорить.

– Демид! Как ты? Где ты? – в голосе девушки чувствовались и радость, и переживание, и забота.

– В своей комнате. Всё нормально. Мы можем увидеться?

– Я приду к тебе сегодня после пяти. Можно?

– Конечно, можно, – Демид заволновался и обвёл взглядом комнату. – Буду ждать.

Он ещё долго стоял с телефоном в руке и вспоминал её улыбку. А потом схватил тряпку, ведро и принялся за уборку. Не хорошо принимать дорогую гостью в неубранной комнате.

Демид извёлся, ожидая Полину. Ему хотелось бежать навстречу, делать какие-то непонятные самому вещи. В итоге решил, что девушку надо встретить.

Она шла по тротуару с пакетом, в котором угадывались фрукты. Вся такая светлая, стройная, воздушная…

Погода стояла тёплая для второй половины сентября, и её летнее платье служило этому странному ощущению воздушности. Демид любовался её походкой, и с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься навстречу. Может, так и надо было сделать? Но врождённая скромность и постоянно скрываемые чувства опять победили. Он просто стоял и смотрел на неё. Девушка заметила Демида и заулыбалась. Пожелтевшие берёзы вспыхнули золотым блеском, а рябины блеснули алыми самоцветами. Мир сжался до двух влюблённых, оставив всё за непроницаемой сейчас для них двоих, стеной. Они видели только друг друга.

Их глаза находились напротив, смотрели и влюблённые никак не могли насмотреться на свою дорогую половинку. Он без слов взял пакет из её рук. Пробежавший разряд тока совершенно не смутил. Не договариваясь, они взялись за руки, и пошли по тротуару в сторону от общаги. Им и слов оказалось не надо, всё говорили красноречивые взгляды. Они не замечали прохожих, которые бросали в их стороны заинтересованные взгляды, не замечали машин, которые почему-то пропускали их и не сигналили, не замечали, куда они идут, и сколько прошло времени…