Илона Волынская - Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

– Но ведь это же он! Он все придумал, он во всем виноват! Почему его никто не вызывает на дуэль? – заорал черно-красный.

– Наш царственный брат, Повелитель Земли, избрал для себя заточение. – равнодушно обронил Великий Воздушный.

– В родной Пещере? Валяться брюхом на сокровищах, пока эта человечка… как ее там… Галька! Скачет перед ним с блюдами: «Ну зьиште хочь шматочок, покы ще на драконий скелет не перетворились?» – рявкнул черно-красный.

– Уж не трусишь ли ты, Татльзвум Ка Рийо? – вокруг дракона всех цветов пламени вспыхнуло настоящее пламя, а глаза его от гнева превратились в раскаленные жерла вулкана. – Хотя чего и ждать от предателя?

– Это ты предатель, Великий Огненный Вереселень Рориг! – черно-красный рванулся, и цепь, приковывающая его за лапу к каменным стенам Змеевых Пещер, глухо зазвенела. – Ты унижаешь меня, унижаешь всех огненных! Истинному Лун, сыну Матери нашей Владычицы, драться с какой-то… человечкой! Ты слышишь, Мать-Табити? Останови это!

– Я не вижу здесь человечки! – прогудела гигантская радужная драконица, поднимая увенчанную царственным гребнем голову.

На скальном пике, едва различимая в предрассветных сумерках, застыла тонкая женская фигура. Розовеющие блики рассвета играли на ее длинном светлом платье, на небрежно разметавшихся по плечам темных кудрях. Вот женщина подняла тонкую бледную руку… и первые лучи солнца легли ей в ладонь, подсвечивая ставшие на миг прозрачными пальцы. Фигура девушки поплыла, странно и причудливо меняя очертания, разрастаясь, становясь больше, еще больше… Край солнца вынырнул из-за горизонта… и огромная, белая с красным, драконица с грохотом камнепада ринулась вниз с карниза, пронеслась над самой землей, обдавая ветром со своих крыльев, и зависла в воздухе, яростно и дерзко трубя.

– Может… и правда, не стоит? – Великий Огненный наклонился к уху радужной. – Татльзвум Ка Рийо заслуживает не дуэли, а позорной казни. И… он все же – боевой дракон, а Иппокризия – лекарь… и не имеет стихии! Ни огня, ни воды…

– Иппокризия сказала, если мы не дадим ей лично порвать глотку этому летающему червяку, она уйдет обратно в человечий мир. – шепнула радужная.

Огненный с сомнение покачал гребнем:

– Даже если мы ее все равно потеряем, пусть хоть жива…

– Бой! – прерывая разговор, рявкнула радужная, и одним взмахом когтя перерубила сковывающую черно-красного цепь.

Татльзвум Ка Рийо, боевой дракон из личной тройки Великого Водного, взвился в воздух.

На краткий миг они зависли напротив – черно-красный и бело-красная, дракон и драконица, разные, как ночь и день. Татльзвум пренебрежительно дернул хвостом – и выпустил огонь. Иппокризия невольно шарахнулась назад – бурлящая струя пламени вскипела, пожирая воздух… и не дотянула до нее на полную длину драконьего хвоста.

– Бу! – фыркнул Татльзвум и расхохотался. Драконий хохот был похож на гул лавы в жерле вулкана. – Захотела поиграть в боевую драконицу, жалкая человечья лекарка? Сама напросилась! – и он ринулся вперед. По прямой, даже не утруждая себя маневрами.

– Фффрыххх! – плевок пламенем ударил в красно-белую. Иппокризия нырком ушла в сторону…

– А-р-р-р! – из пасти ее вырвался короткий рев, она яростно забила крыльями – новая струя пламени целила ей прямиком в брюхо, будто Татльзвум знал, в какую сторону она станет уворачиваться. Впрочем, почему – будто? Черно-красный снова расхохотался, когда она отчаянно метнулась назад – пламя прошло на расстоянии драконьего когтя от крыла Иппокризии. Расхохотался и…

– Фффрыххх! Фффрыххх! Фффрыххх! – яростно клубящиеся огненные столбы пронзили утреннее небо. Красно-белая заметалась. Нырок влево – и столб огня, бьющий ей навстречу. Кувырок назад – и тут же резкое падение вниз, когда новый кипящий плевок прошелся по ее чешуе, заставив пронзительно завопить на все небо. Горелая отметина была видна на белой чешуе, будто сажей мазнули. Новая струя пламени, точно в бок – от нее Иппокризия сумела увернуться, ловко крутанувшись на кончике крыла.

– Не поможет! – проревел вынырнувший у нее прямо из-под брюха Татльзвум. Его распахнутая пасть оказалась точно напротив морды Иппокризии, так что она видела, как огненный шар наполняет его глотку нестерпимым сиянием…

– Банг!

– И-и-и-и! – вдруг пронзительно заверещал Татльзвум, яростно тряся головой и бесполезно разбрызгивая во все стороны языки пламени – крыло Иппокризии хлестнуло его по глазам. Черная драконья кровь, почти невидимая на чешуе, потекла на морду. – А-р-р! – полуослепший Татльзвум крутанулся на месте, непрерывно изрыгая огонь и словно заворачиваясь в неприступный кокон пламени.

Ринувшаяся было к нему Иппокризия заложила вираж, шарахаясь от бьющего во все стороны смертоносного жара. Окутавшая Татльзвума огненная завеса распалась, открыв разъяренного дракона. Чернота залила мгновенно набрякшие глаза, но видеть он мог. И смотрел он теперь только на Иппокризию – мрачно, страшно, ненавидяще:

– Человечка, тебе конец!

Иппокризия невольно попятилась в воздухе – и завопив от ужаса, метнулась прочь. Татльзвум с ревом ринулся за ней. Пламя, пламя, пламя! Огненная струя полоснула Иппокризию по хвосту, заставив качнуться в воздухе. Она тут же выпрямилась, но этой крохотной заминки хватило, чтоб Татльзвум рывком сократил расстояния. Второй – узкий и длинный – удар пламенем вонзился ей под крыло, заставив драконицу завертеться на месте. Мгновение… И тень широко распахнутых крыльев накрыла ее, заслоняя солнце…

– Он же ее убьет! – внизу, в скалах, заорал Великий Воздушный, бледнея чуть не до прозрачности, и ударил крыльями, бросая себя в воздух…

– Стоять! – лапа радужной драконицы враз стала огромной и легко придавила его к камню, не давая взлететь. – Если сейчас вмешаться, уважение она потеряет, даже если излечит потом тысячу драконов.

– Да плевать золой! – рявкнул Великий Огненный, взлетая к дуэлянтам.

– Стоять, я сказала! – надсаживая глотку, ревела Мать-Табити.

Наверху выпущенный Татльзвумом огненный хлыст захлестнул хвост Иппокризии… и рванул ее к себе. Кувыркающаяся, как семечко одуванчика в жерле урагана, бело-красная влетела прямо в его когти.

– Я тебе даже благодарен, маленькая человечшшшка! – притягивая Иппокризию к себе, прошипел он в искаженную ужасом морду. – На скалы я опущусь уже не предателем, а победителем! Посмотрим, как меня посмеют осудить! А теперь – пора гореть! – он издевательски ухмыльнулся и… распахнул пасть.

– Ну посмотрим, как ты меня сожжешь! – выдохнула в ответ Иппокризия, и Татльзвум почувствовал, как по чешуе словно холод прошелся.

Коготь бело-красной торчал точно в стыке меж чешуйками, войдя глубоко, на всю длину. Черно-красный дернулся, но Иппокризия лишь крепче вцепилась в него всеми когтями… И тут пришла боль! Острая и ледяная, она пронзила Татльзвума насквозь, перехватила дыхание, заставляя подавиться собственным пламенем. Из пасти, вместо столба огня, вырвался рой мелких искр. Иппокризия зажмурилась… и звонко чихнула прямо в морду врагу.