Илона Волынская - Выбор ведьмы

– Не мои вовсе подданные – батюшки моего, жабьего царя. Это что ж выходит – вы моему батюшке преждевременной смерти желаете, коли его уж и со счетов сбросили? Говорю ж, никакие вы не посланницы, посланниц в таких платьях в приличные Пещеры не посылают! Заговорщики вы, вот кто! На батюшку моего покушаетесь, а может, упаси Владычица, даже и на саму Владычицу!

– Эй, жабья царевна, что здесь происходит? – рявкнул властный девичий голос, и сзади на царевну-лягушку упала громадная тень…

Царевна издала пронзительный испуганный квак и взвилась в прыжке, на лету превращаясь в лягушку…

– Испужали деточку! – завопила первая мамка-нянька.

– Обидели царевну нашу! – заголосила вторая.

А третья крепко-накрепко зажмурилась, зато широко открыла рот и с силой пожарной сирены заверещала:

– Убива-а-ают!

Колесницу что-то с силой толкнуло в днище, и третья мамка-нянька, выронив подушку в воду, с энтузиазмом добавила:

– И грабят!

– На помо-ощь! – заорали все три разом.

Из воды начали выныривать рыбовоины. Воевода Зитирон закрутил головой, выискивая врага… жаба шлепнулась обратно в колесницу и жалобно заквакала. Глаза рыбовоинов мгновенно обессмыслились. Гарпуны взвились в воздух… один с силой вонзился в мачту с флагом над головой черноволосой и хищно задрожал, точно жалея, что промахнулся!

Черновлосая девушка гневно взвизгнула, контуры ее тела поплыли, за спиной распахнулись черные крылья… и крылатая борзая кинулась навстречу врагам, лезущим на панцирь как на крепостную стену. Рука с мечом-гарпуном захрустела в ее зубах вместе с костяным наплечником. На другого рыбовоина сиганул кот – из-под его когтей полетела содранная чешуя.

– Это ж мои зитироны – охрана с Целебных Источников! – пикируя сверху, рыкнул серебристо-стальной дракон. – Что они здесь… А ну прррекратить! Постррроиться! Слушать мою команду!

На краткий миг показалось, что рыбовоины пришли в себя: они остановились, Зитирон ошалело затряс головой, точно прогоняя наваждение…

– Ах, Василий, мой спаситель! Ты спасать меня вообще сегодня будешь? – раскинувшись на руках мамок-нянек, будто в забытьи простонала вернувшая человеческий облик царевна-лягушка. – От злой ведьмы… то есть заговорщицы! – на всякий случай уточнила она.

Рой стрел взвился в воздух, крылатая борзая метнулась в сторону, стрела на излете чиркнула ее по крылу. На берегу человечьи дружинники с застывшими, точно вырезанными из дерева блаженно-влюбленными физиономиями снова потянули стрелы из колчанов.

Над черепашьим панцирем вдруг взмыл полупрозрачный воин в алом плаще поверх футболки и джинсов. Искрящийся серебром меч закрутил сложную восьмерку, разметывая новый залп стрел. Парень под флагом крепко спал, уютно свернувшись калачиком.

Громадный змей цвета пламени спикировал над схваткой – пламя бушевало у него в пасти, готовое выжечь берег дотла!

– Гребень съехал, Вереселень Рориг? Эти тоже мои! – налетевший серебристо-стальной с размаху ударил его в бок, заставив шар огня из змеевой пасти обрушиться в воду у самого панциря. Громадная черепаха покачнулась на волнах. Спящий парень чуть-чуть сполз к краю…

– Моя человечья дружина с Целебных Источников! – рычал серебристо-стальной.

– И зитироны твои, и человеки твои, и девушка, между прочим, тоже твоя! Если ты решил натравить свою дружину на свою же девушку – кто вправе помешать твоим развлечениям, брат мой Великий Водный? – издевательски прогудел Вереселень Рориг.

Царевна-лягушка снова квакнула – рыбовоины упорно лезли на панцирь. Светловолосая девчонка размахнулась, в лоб Зитирону ударил травяной шарик – и взорвался. Зитирона снесло с панциря, черепаха качнулась снова, спящий парень сполз еще ниже…

– Остановитесь! Немедленно! – С неба спикировал полупрозрачный воздушный… и коротко дунул в воду. Молочная вскипела. Колесница подпрыгнула от нового, стократ более сильного, чем прежде, удара, и пассажиры, растопырив руки-ноги-лапы, возмущенно вопя и квакая, полетели в разные стороны – царевна в одну, мамки-няньки в другую.

Со дна всплывало… животное. Как будто все морские животные разом объединились в одно, не забыв прихватить кой-чего от живности земли, и от головоногих уж заодно. Размером с некрупного кита и с таким же широким раздвоенным хвостом, формой оно больше смахивало на тюленя, но кроме ласт по бокам шевелились еще и осьминожьи щупальца с присосками, а бычью морду венчала широкая пасть с хищными зубами.

– Мамуты, сторожевые звери Пещер! – рявкнул светлый до полупрозрачности воздушный. – Чешуя Уробороса! Вот Хвост Владычицы, вы что, оглохли! Чешуя Уробороса, я сказал!

Мамуты проигнорировали странную фразу, завертелись на месте, будто пытаясь понять, кто их позвал и откуда исходит опасность, – и неуверенно потянулись щупальцами к светловолосой девчонке на панцире черепахи…

– Не Чешуя Уробороса, а как раз Хвост Владычицы! – заорал огненный гигант – и тоже был проигнорирован.

Из громадных нор, вырытых в береговых склонах под толщей воды, выныривал один мамут за другим. Ударили громадные хвосты, и сомкнутым строем мамуты двинулись на черепаху, видно признав ее за самую серьезную опасность. Панцирная громадина невольно остановилась и даже подалась назад. В воздух взвилась завеса щупалец.

– Твой Хвост Владычицы устарел еще год назад! – орал воздушный.

– Твоя Чешуя Уробороса точно так же устарела! – отрыкивался огненный.

– Оба ваших пароля давно сменили! – в свалку врезались змеицы. – Я последней в Пещерах была… Змеев коготь! Совсем мозгов лишились, рыбьи мешки, Шешова падаль! А ну марш по норам! Змеев коготь! Горынычевы зубы, что такое творится!

Ревя то ли разные варианты паролей, то ли ругательства, змеи пикировали сверху.

Мамут впился хищной пастью в черепашью лапу…

Крылатая борзая рванула на помощь, щупальце захлестнулось вокруг ее лапы, дернув назад. Борзую приложило о панцирь, щупальца ринулось к ней со всех сторон и поволокли в воду. Упавший с неба серебристо-стальной змей принялся рвать щупальца когтями.

– Айтварас Жалтис, немедленно прекрати! – теперь уже заорал воздушный. – Где я новых мамутов найду! Они ж только во времена потопа водились!

– Сайрус Хуракан, сильно попросишь – я тебе новый потоп устрою! Не надо было их вызывать! – рявкнул в ответ Великий Водный, хватая мамута когтями и выбрасывая его за полосу тени. Лучи ирийского солнца коснулись гладкой черной шкуры, и мамут взорвался. – Они солнца не переносят, и земля их не держит! – предупреждающе крикнул он.

Громадная черепаха со всей силы ударила лапой – впившийся в нее мамут вылетел на берег. Земля словно ожила – берег пошел трещинами и начал осыпаться, погребая мамута под собой. Осыпь слабо шевелилась – мамут пытался вылезти. По берегу с кваком улепетывала коронованная жаба.