Илона Волынская - Колдовской квест. Сборник

– Как это – не будет волновать? – возвышая голос, чтобы перекричать ворчание официанта, вступил Валерий. – Вы знаете, сколько в это самое… дело… бабла вбухано?

Старик-официант досадливо сплюнул и, продолжая укоризненно бормотать и качать головой, всадил свой веник в обломки. Принялся отделять кусок сплошного мусорного ковра, оформляя его в аккуратную кучку.

– Слышь, Вован, а может, как-нибудь… – неуверенно переглядываясь, поинтересовались у скарбника его сотоварищи. – Перебить заклятье-то… Мало мы всяких-разных… перебили-то… – рожи у скарбников стали такими, что все сразу поняли – немало.

Но только сам Вован поглядел на мужиков с глубоким презрением.

– Вот от таких, которые хлебало не по чину разевают, все неприятности… – пробормотал он и вдруг заорал, брызжа слюной: – Вы чей заговор перебить собрались? Самой Бабы Язи? Чем, бошками своими дурными?

– Мы должны отсюда выбраться, – с обиженным детским упрямством повторил Валерий.

– Ну, попробуй, – остывая так же быстро, как и загорелся гневом, согласился скарбник. – Два раза вы уже кружочек обошли – сходите в третий.

Валерий с приятелями поглядели в темноту и не сдвинулись с места.

– И что теперь будет? – наконец поинтересовался Тим.

– Через три дня мы все умрем, – объявил скарбник.

– Я не хочу, – глаза беловолосой робленной заволокло слезами, губы набухли и испуганно задрожали. Три ее подружки, цепляясь друг за друга, сбились у нее за спиной.

– А придется, – отрезал безжалостный скарбник.

Воцарившаяся тишина казалась оглушительной, Ирка лишь слышала, как шаркает вокруг нее веник старого официанта – шкряб-шкряб прутья по площадке, шур-шур перегоняемый мусор, бряк-бряк осколки стекла – да еще Танька, бормоча себе под нос, что-то подсчитывает на пальцах. И на официанта, и на Таньку все косились с одинаковым раздражением.

Подгоняемая веником куча мусора уперлась Ирке в пятки. В кроссовки посыпалась мелкая дрянь. Ирка отскочила в сторону. Мимо нее, подпихивая своим веником все увеличивающуюся груду осколков и обломков, прошуршал официант.

– Обмели, – нервно хихикнула беловолосая робленная. – Семь лет замуж не возьмут.

– Мне пятнадцать, – вытряхивая из кроссовки набившийся туда мусор и неприязненно поглядывая на полусогнутую спину дедка с веником, процедила Ирка. – Меня это пока не напрягает.

– А это никого больше не напрягает, – хихиканье робленной стало неудержимым. – Слышала? Три дня… осталось… – беловолосая уже сгибалась от хохота, держась руками за живот. – Не успеем… замуж… Тут и не за кого… – сквозь брызнувшие из глаз слезы она презрительно поглядела на инклюзников. Подружки беловолосой тоже начали тихонько подвывать, а троица инклюзников на всякий случай отступила подальше, будто боясь, что робленные все-таки могут решиться в эти последние дни непременно «сходить замуж».

– Хватит, Марина! Прекрати истерику! – рявкнула Оксана Тарасовна.

Троица робленных моментально испуганно притихла, и только беловолосая Марина выдавила сквозь икоту:

– Вы обещали, что будет весело! Вы не говорили, что мы вот так возьмем и умрем!

– Девушка, старый Хаим Янкель прямо на вас удивляется! Вы же совсем большая, а не понимаете, как маленькая! Ну где вы такое слышали, чтоб взрослые говорили детям правду? – изумился старик и скомандовал: – Встаньте, девушка, я тут под вами подмету, и можете сидеть в этой мусорной куче дальше!

– Отстань от меня! Старый дурак! – выкрикнула ему в лицо беловолосая Марина и рывком выдернула веник из рук старика. – Оксана Тарасовна, скажите ему, чтоб отстал со своим веником! И без него тошно! – и она с силой зашвырнула веник подальше.

– Ай-яй-яй, какая нервная, – распрямляясь и потирая натруженную поясницу, высказался официант. – Таким нервным девочкам валерьянку с бромом надо кушать. – И с невозмутимым видом полез возвращать свое орудие труда.

Через мгновение привычное шуршание возобновилось. Куча мусора, словно неопрятный колобок, конвоируемый растрепанным веником, поперла прямо на Таньку и с удивительной скоростью описала вокруг девчонки широкий круг.

– И меня обмели! А я вот как раз не хотела, – досадливо пробормотала Танька. – Вдруг мне стоящий парень в восемнадцать попадется, что тогда?

– Тебе за три дня, что ли, восемнадцать исполнится? – Марина, найдя новый объект для выплескивания эмоций, накинулась на Таньку. – Или ты думаешь заговор самой Бабы Яги перебить? – Робленная презрительно захохотала, глянула через плечо, явно приглашая остальных тоже посмеяться. Ее подружки выдавили несколько неуверенных смешков.

– О, так то настоящая Баба Яга была? – наивно удивился Валерий. – А я еще думаю – чего вы все так перепонтовались? – Он подскочил к Таньке. – Подруга, я сразу понял, что ты крутая! Ты сейчас по-быстрому бабкино заклятие перешибаешь и нас отсюда выводишь! А мы тебе календарь с автографами, пригласительный на концерт… – он задумался, – ну и еще можем… ужин с Валерием, Димоном и Константином. Только учти, это для самых активных наших фанаток, так что придется тебе сперва наш фан-клуб организовать, – серьезно предупредил он Таньку.

– Парень, как человека прошу… помолчал бы ты, а? – с подкупающей искренностью попросил его Вован.

Валерий мгновенно принял оскорбленный вид:

– Нас здесь не любят!

– Надо же, дошло! – притворно удивился скарбник.

Шур-шур, бряк-бряк – разрастающаяся мусорная куча снова подбиралась к Ирке. Девчонка подалась в сторону, пропуская мимо себя старого официанта. Маньяк какой-то! Неужели не видит, что количество мусора не уменьшается?

– Дайте же сказать! – перекрикивая разгорающийся скандал, завопила Танька.

Буравящие друг друга взглядами Валерий и скарбник неохотно повернулись к девочке.

– Ну и что умного мы услышим от девочки, которая говорит, что может перешибить заговор Бабы Яги? – процедил скарбник.

– Я такого не говорила! – чуть не плача, возразила Танька. – Слушать надо лучше! Вы только говорите, а сами никого не слышите! Даже Бабу Ягу! Она сказала: «До конца игры не дойдете, буйны головы складете»? А если – дойдем? Тогда как? Не складем? В смысле, не сложим?

Теперь уже на Таньку смотрели все. Смотрели, как смотрит осужденный на гонца, который, может быть (может быть!), несет единственный шанс на помилование.

Танька смутилась и замолчала. Ирка ободряюще подпихнула подругу локтем.

– Я к тому… – запинаясь, снова начала Танька. – Баба Яга, она ж не просто ведьма… Если уж наложила заговор – не перешибешь. – Торопясь использовать воцарившуюся тишину, девчонка затарахтела: – Но можно попробовать проскочить в дырку в заговоре! Баба Яга сказала, что с нами будет, если мы до конца не дойдем. Значит, по идее, если дойти до конца игры – заговор потеряет Силу! – И совсем тихо Танька закончила: – Наш единственный шанс – играть.