Алексей Петров - Лунатикус

– Это все?

– Если цвет жидкости будет отличаться от указанного в руководстве, – он протянул мне пакет,– то вы должны будете использовать самонаводящихся стрекоз, которые сами доставят образцы куда нужно.

– Их вы имели ввиду я должен боятся? – пошутил я. Неудачно.

– О, нет… Дело в том что наш менеджер это огромная гусеница. Объяснять деталей я не могу, не шарю в этом, простите.

– Теперь понимаю.

– О. Мне пора, – он показал на наручные часы, – по правилам вы сегодня вечером изучите простые правила ваших обязанностей, а завтра приступите. Но в принципе вы уже всех их и узнали. Кроме одного.

Мы вышли в коридор. Двери там были разноцветными… Как я раньше не заметил?

– Запомните вон ту мерцающую дверь, которая переливами цветов играет. Туда вход строго запрещен. Там сложное оборудование излучающие радиацию, – сказал он. Но так он это сказал, почесывая бороду, типа дразня: проверь как-нибудь, если ты мужик.

– Ок.

***

Мурру я долго объяснял, что никакие там не упыри работают в корпорации, а просто «странные существа». Может у них что-то наподобие артели для изгоев – набирают отщепенцев. По внешнему виду судить ведь не стоит, несмотря на неприглядный вид, многие «чудовища» обладают не дюжим интеллектом и экстрасенсорным чутьем. Может быть, они и меня взяли, потому что я тоже «немного того»?

Мой дракон лишь недовольно махал хвостом, он не верил мне, а верил этому пропагандистскому справочнику. Он был упрямым маленьким тираном. Меня очень удивило, когда он резко успокоился и начал вести себя непринужденно, как будто переключатель в голове щелкнул.

Поначалу я рассчитывал, что быстро подберусь к «мерцающей двери», осмотрюсь вначале, узнаю, как сделать это незаметней. Арнольд врал, конечно, нет там никакой радиации.

Какого же было мое удивление когда, пройдя по коридору моего нового места работы, я не обнаружил этой таинственной двери. Гусеница оказалась не такой уж и страшной – коричневое продолговатое тельце было украшено желтыми пятнышками, а тысячи коротких лапок больше умиляли меня, чем вызывали отвращения. Но в гневе эту громадину видеть мне не очень бы хотелось. Спокойствия мне прибавляли два факта: гусеница питалась исключительно орешками с логотипом фирмы и ей абсолютно были чужды эмоции. Разозлить или обрадовать ее было невозможно. Она скурпулездно выполняла свои функции ни больше, ни меньше. Примерно два раза в день, в моем подсобном помещение загоралась лампочка – я шел к гусенице и получал от нее запечатанную колбу с зеленой жидкостью, относил к себе, идентифицировал с помощью аппарата, налеплял наклейку со штрих-кодом и отправлял в трубу.

Неделя прошла в тревоге, я рисковал так ничего интересного и не узнать. Очередной песочный замок, построенный воображением. Но мое терпение было вознаграждено: прогуливаясь по коридору в четверг, я обнаружил, что дверь мерцает! Похоже, что каждую неделю переливами играла разная дверь из бесконечного коридора, а вовсе не одна и как я предполагал раньше.

Еще неделя… Впрочем, общение с гусеницей, мне даже чем-то нравилось. Несмотря на предположении Анны о том, что это являлось следствием моих потаенных желаний, относительно насекомых, описываемых доктором Фрейдом, я знал истинную причину – тотальный олимп ее пофигизма был для меня недостижимым идеалом. Она обладала невозмутимостью Будды, улыбка которого, конечно была украшена острыми челюстями по краям.

А я начал терять терпение, очень хотелось мне узнать, что скрывается за тайной дверью. Ежедневная работа выматывала меня своей бессмысленностью. Чем я, по сути, занимался? В создании какого мира я участвовал? Арнольд отшучивался, что в наше время у всех так, никто не знает, частью какого механизма он является. Эффективное распределение труда, при котором все сферы жизнедеятельности сворачиваются в скоростной тоннель повышения профессионализма.

Кроме Арнольда по коридору то и дело пробегали какие-то карлики в разноцветных кафтанах, они быстро перебирали маленькими ножками, что придавало сходство с сороконожками. Странное дело, но все в этом здании неуловимо напоминало мне о насекомых.

Еще одно обстоятельство не давало покоя – стоило ему решиться подойти к двери как кто-нибудь выскакивал из под земли и начинал ненароком крутится рядом. Больно это было подозрительно, но придавало ощущение азарта. Анна даже прознав про эту его затею предположила, что его тайная работа как-то связанна с частным сыском или шпионажем и сквозь недра подсознание оно прорывается наружу. По ее словам, для человека естественно осознанно пользоваться своими талантами, жить в работе… Так что я решил, что общается с этой особой исключительно из жалости. Но однажды все-таки начал загонятся поводу того, что я и вправду без своего ведома работаю на кампанию конкурента, и мое любопытство, вовсе не мое, а внедренная в подкорку мозга миссия.

Ситуацию неожиданно прояснил Мурр. Насколько же он был молчалив, но проницателен! Несмотря на его явное неприятие моей затеей с «Гоэтией», которое могло быть вызвано бытовой ревностью, ведь теперь он начал проводить уйму времени в одиночестве, как-то утром я обнаружил на столе одно преинтереснейшее букинистическое издание. Язык, на котором оно было написано, не определялся точно ни одним сканером. Иерографическая структура, скорее всего, относилась к тибетско-китайской группе, но компьютер не мог идентифицировать ни одного знака. Немного углубившись в этот вопрос, я предположил, что сами иероглифы обозначают древние медицинские, ритуальные и магические понятия, которые в современном мире полностью утрачены. Потрепанная книга могла бы занять свое почетное место на музейном кладбище, если бы не была снабжена иллюстрациями. Передо мной лежал лунный календарь. Под изображением лунной фазы были нарисованы пиктограммы, довольно выразительным и простым языком: были отмечены благоприятные дни для зачатия детей, посева растений, военного наступления и времена отдыха, празднеств и прочего. Хотя далеко не все картинки были ясными, иногда появлялись зловещие непонятные символы. А так уж устроен человеческий мозг, особенно пропитанный каннабинолами, что в любом бесформенном пятне может увидеть что-то очень важное для него в данный момент. Так влюбленный ищет знаки от вселенной в рекламных слоганах, а бизнесмен перед сделкой вслушивается в случайные фразы, брошенные невзначай его водителем. В этом календаре легко было заблудиться, как в загадочном древнем лабиринте, построенном полулюдьми полубыками, но мой домашний дракон, очевидно, мастерски умел пользоваться этим артефактом. В его когтистых лапах был ключ-знание, клубок ниток. Он, скорее всего, умел читать эти иероглифы… Закладка лежала ровно посередине книги. Я сразу обратил внимание на изображение двери в пустом пространстве рот которой в стороны разлетались лучи света. Оставалось только найти когда убывающий серп будет именно в такой фазе как на картинке… Конечно это был не четверг, когда дверь мерцала а пятница. Поэтому вставал резонный вопрос об ее идентификации среди бессчетного океана ей подобных. Но древняя книга давала ответ и на этот вопрос: если я все правильно понял, то следовало потереть дверную ручку вороньей лапкой и на ней проявится символ, напоминающий паука.