Алексей Петров - Лунатикус

Так мы и жили с ним по-тихому целый год. Спокойно жили. Пока «Сверхкомп» не придумал эту свою программу социального исправления. Обязал он значит, меня на свидание пойти. Как я потом понял, та тетка, такая же, как я была безразлична ко всему, кроме ее сиамского кота. При этом фигура у нее была что надо, характер правда стервозный, но такое в ней обаяние при этом было, что я даже залип на нее… А она в такой же безразличной манере меня и оставила у себя. Ночью она, правда, была страстной, до безумия, иногда казалось, что разорвет меня. Перед сном она всегда доставала с дальней полки таинственную рукопись, описывающую тайное учение, суть которого заключалась в достижении иной реальности посредством разнообразных техник наслаждений. Я даже начал паниковать, когда она начала присматриваться в интернете к покупке пары разнополых овец… Молчаливая она еще была, только смотрела своими бездонными глазами, может быть, она навыками гипноза обладала. Помню все как во сне, до тех пор, пока не воскликнул: «Мурр»! Тут она мне ультиматум и поставила – либо она, либо дракон. Я до сих пор не могу понять логики «Сверхкомпьютера». Зачем он нас свел? Тогда-то мне в голову и пришла мысль, что он подбирает людей, так чтобы их проучить. Так что я пришел к выводу, что машина не на шутку увлеклась восточным мистицизмом. А так как она физически не могла употреблять не один продукт из конопли, в отличие от тех мудрецов, которые придумывали эту философию, то понимала она это все слишком буквально.

Я даже попрощаться не успел – дверь распахнул, и на лестницу, лифт не стал вызывать, а бежал, как зверь с тридцатого этажа горящего дома вниз… Бегу, бегу, и вдруг, слышу сверху плачь тихий, через открытую дверь… После этого я постарел сразу лет на десять психически. Жизнь такие финты выдает, что удивляться, никогда не устанешь. Я-то думал, что та женщина железная статуя, а это было всего лишь маской, умело прикрывающей ранимую хрупкую душу, уставшую от одиночества. Но, пусть учится, зачем было этот театр с ультиматумом устраивать? У меня там живое существо умирало, неужели трудно было понять? Впрочем, пока я бежал по проспекту, кислород, хоть и разбавленный кислотными испарениями информационных волн, приводил меня в чувство. Вспоминаю теперь, что кошку ее Бастет звали, статуэтки по всей комнате деревянные этой египетской богини и папирусы на стенах. Так что выбора у меня и не было: либо я бы стал поклоняться кошкам вместе с ней, либо похреначил домой к своему дракону. Так я и сделал. Бегу, а в голове ужасная картина – изнеможенный Мурр лежит на полу у миски, и глаза его застыли в одном безумном смирении, подобно королю, обезглавленному при бунте рабами. Это было бы настоящим предательством.

Слезы потекли из глаз моих… Оставил женщину, но у нее кошка хоть есть, да и найдет ей «Сверхкомп» нормального мужика, когда наиграется в богиню «Майю», но вот того что редкого зверя насмерть замучил, никогда себе не простил бы до смертного ложа.

Каковым же было мое изумление, когда я открыл дверь своей конуры. Тогда-то я и понял, что мой питомец не пропадет! Да мало того, он еще и мне пропасть не даст. Не совсем я уловил, как он всю аферу проделал, но вникать и не хотелось, опять-таки влезать в шкуру непонятного создания, вызывает у меня панический страх от одной идеи.

Сидел значит Мурр за столом и трапезничал. То, что еду, он заказал по интернету и расплатился моей кредиткой, я сразу врубился, но как он печатал сообщение своими когтистыми клешнями, с шестью короткими пальчиками я не представлял. Смешно было осознавать, что тот корм, которым китаец его советовал кормить, для моего питомца был чистой воды унижением его императорского достоинства. Я раньше-то и блюд таких не знал: говядина по сычуански, пряный рис, лосось терияки, тарелка с сюрреалистического вида морепродуктами и бананы в кляре на десерт. А я его сухим кормом для игуан кормил… Понимаете? Но больше всего меня поразило его пристрастие к изысканным винам. Я его значит, водой поил все время, а он-то знал, оказывается лучше многих, где истина находиться, причем, в отличие от многих пророков не абстрактно знал, а точно – наименование, сорт и цену. Сейчас он дегустировал истину, сбраженую в керамической посуде ручной выделки, выдержанную в бочках из древнего дуба.

Он тактично предложил мне сесть рядом. Я понял это по его взгляду, по особой безразличности желтых глаз с острой зеленой прорезью посередине и особенностям пара выходящего из его завитых ноздрей. Он оставил чек посередине стола, чтобы я мог знать, какую пищу и какие сорта вин он предпочитает. Признаюсь вам, я очень обрадовался тому, что он жив и тому, что теперь мои деньги не будут копиться без дела на карте. А то на мое житие уходило так мало, что я не знал, на что тратить их.

В мои размышления опять ворвался нарочито игривый голос автоответчика из комнаты, в сообщении которого «Сверхкомп» напоминал о свидании. Так что я решил полежать еще пять минут и пойти посмотреть, ради кого я должен был покинуть свое «ленивое королевство». В итоге я проторчал в ванне еще час. Не то чтобы я был принципиальным отшельником или идейным холостяком, но я уже решил для себя, что если это «чудо техники» еще раз пошлет меня на встречу с кем-либо, я пойду в министерство и подниму этот вопрос. Буду судиться, потрачу всю свою наличку, но добьюсь своего законного гражданского права, чтобы меня оставили в покое.

Моим потенциальным партнером, по мнению машины, оказалась миловидная блондинка двадцати двух лет от роду. На восемь лет младше меня. Предыдущая кандидатура напротив, была старше меня на год. Интересные эксперименты ставит, гад. Встретиться мы должны были в полночь в кафе «Пустота».

В моем распоряжении был целый день, и было решено провести его, так же как и мой усатый питомец. Я подвинул кресло-качалку к окну, и одной рукой поглаживая шершавую спину Мурра, разливал нам по бокалам красное французское вино. От удовольствия мой друг, похлопывал короткими складчатыми крыльями. Кстати, когда я застал его за трапезой, он каким-то образом уговорил курьера зажечь свечи и поставить их на стол, для атмосферы. А еще он любил доисторический блюз, который играли, формально освободившиеся от рабства чернокожие музыканты. То ли в нем играла кровь императора, который расслаблялся только при игре на дудочки пленной наложницы, привязанной к ограде замка железной цепью, то ли он просто тосковал по чему-то такому, о чем я даже не имел представления. Было и вправду, в этой музыке что-то демоническое… Какая-то боль, пронизывающую душу зверя и душу человека, некий призрак, стоящий за спиной каждого живого существа на этой планете. Некоторые называют его тенью.