София Устинова - Фантош для оборотня. Посвящение, или Игры насмерть!

– Не скучай, говорю, кукла! – Лицо грубое, циничная ухмылка, колючий взгляд. Неухоженный: обросшие сальные волосы свисали паклями, на лице – недельная щетина, неровные зубы. Отталкивающий тип.

Мне словно в сердце нож воткнули и медленно стали проворачивать. Попыталась встать, но мужик с невероятной скоростью ухватил за запястье и процедил сквозь зубы:

– Нужно, чтобы ты хозяину передала кое-что.

– У меня нет хозяина, – отчеканила хлестко, но так, чтобы никто со стороны не оглядывался, да и благо в это время кафе пустовало. Лишь официанты проверяли не явился ли кто, да кассир-бармен, что в зале работал постоянно.

– Это ты кому угодно говори, ха-ха-ха, – мерзко хохотнул, откинув голову назад мужик, – но мы-то знаем, что он за тобой присматривает, – зло уставился на меня темными глазами с переливом золота. – Он не отказался от тебя, умная су***.

– Не понимаю о чём вы, – дернула руку, порываясь избавиться от хвата, но мужик не отпустил. Рывком притянул к себе, прогибая через столик, едва не уронив чашку с кофе, который так и не допила, и его неприятно шершавый голос шинковал слух:

– Передай ему, чтобы не дурил. Пусть отступиться от территорий, подчинится «новым», и тогда мы отстанем от него и тебя.

– Вы ошибаетесь. Глупо его шантажировать через меня. Я ему никто! – постаралась вразумить, как понимала, оборотня. Скосила на миг глаза и, к ужасу, осознала, что кафе совершенно пустовало , даже кассира-бармена не было.

– Никто, которая – Кто, – шипел мужик, сверля безумным взглядом, обдавая смрадом дыхания. – Суч***, слышишь? – брызжа слюной, прорычал ещё грознее, в свою очередь, требуя повиновения. Я поморщилась от звуков его голоса, от омерзения, но когда он цапнул за ухо, взывала: «А-а-а…», – мой рот был безжалостно заткнут вонючей рукой: – Если не образумится, его будем ломать через тебя. – хищно оскалился тип, облизнул окровавленные губы с таким смаком, что меня едва не вывернуло. Золотые глаза блеснули голодом: – А тебя – через детей. – Схватив за загривок, мотнул мою голову в сторону, чтобы увидела пешеходный переход от школы до кафе.

До сего момента ходило много народа, но сейчас, словно время остановилось, люди исчезли. Жуткая пустынность, лишь девственная белизна парящего снега, припорашивает улицу, давали понять – картинка не застыла. И тут я увидела идущих рядом плечом к плечу детей. Илья выше, он заметно вытянулся в последнее время, рос точно на дрожжах, а Златуля, миниатюрная и хрупкая,ему едва по грудь.

С замиранием сердца созерцала парочку, которая вот-вот должна была ступить на зебру. В тот самый момент, как они шагнули на проезжую часть, в их сторону с жутким гулом направилась машина.

Сердце ёкнуло и словно оборвалось, рухнув в бездну безумного страха и отчаянья.

– Не-е-е-ет! – завопила истошно, только голос больше походил на хрип, ведь мужик так сильно сдавил челюсть, что этот невнятный звук – всё, на что была способна. В тщетной попытке остановить грядущий ужас – чиркнула по стеклу пальцами, мечтая ударить так сильно, чтобы привлечь внимание, но движение оказалось жалким. Попыталась пнуть наплевав на боль, что разрасталась в голове от хвата мужика за волосы, но стекло отозвалось глухими «тук». Принялась отчаянно вырываться из лап твари, но он держал мертвой хваткой, а когда умудрилась сбить чашку и чуть не опрокинула стол – безжалостно, точно тряпичную куклу, впечатал меня в холодное окно. С жутким скрипом ткнул лицом, заставляя смотреть… От бессилия зажмурилась, но заслышав резкий визг колёс и взволнованные голоса, распахнула глаза.

Дети были живы и здоровы. Стояли посреди дороги и в ужасе смотрели на мужчину, который выбирался из-за руля авто:

– Вы чего творите?! – визжал он. – На какой свет идёте? – махнул на светофор, где ярко светился красный. По другим полосам проезжал редкий транспорт, а троица стояла на зебре – ребята теснились, а мужик продолжал на них орать и махать руками. Илья оправдывался, прижимал к себе плачущую Злату.

Сердце билось точно сумасшедшее, а когда водила обошёл моих детей, обнял будто жалел, но при этом уставился на меня звериным взглядом бездушной твари, чуть не выскочило из груди.

Скосила глаза на мужика, который меня удерживал:

– Прошу, отпустите… – прохрипела, когда позволил, убрав руку ото рта. От сухости в горле резь и першение. Прокашлялась: – Мы ни в чём не виноваты! Не хотим… в ваших разборках… участвовать… – запиналась от ужаса.

– Просто, передай, сук***, – процедил на прощание оборотень и для убедительности еще раз ткнул носом в стекло. Перед взором замелькали светлые кляксы, но я упорно цеплялась за реальность. Распахнула глаза и только поняла, что свободна, кинулась прочь из кафе, по ходу бросив сотку на барную стойку и сорвав с вешалки шубку.

Спеша к детям, одевалась на ходу. Единственное, оказавшись на улице, смахнула слезы и нацепила дежурную улыбку на лицо, словно ничего не случилось. Дети в этот самый момент уже перешли дорогу и торопились ко мне.

Обняла ребят и тотчас всхлипнула:

– Как вы?

– Ой, мам, – зачастил Илья. – Мы тут со Златой стали переходить дорогу, а когда вышли на зебру, свет резко стал красным и машины, они нас чуть не сбили.

– Какой ужас, – переживала, но уже больше думала, что теперь дальше делать.

– Мамуль, – Злата ткнула пальцем мне в щёку. – Это у тебя кровь?

Я нервно провела рукой по уху и шее, где ощутила уже подсохшую корочку. Ковырнула ногтем и посмотрела.

– Ой, наверное, поцарапалась. – соврала и изобразила невинную улыбку.

– Странно, – нахмурилась доча, – на ухе тоже кровь и будто укус.

– Что прямо зубы торчат? – попыталась пошутить.

– Нет, – была всё также серьезно дочка. – Но похоже на отпечатки… И ты плакала? – ладошкой скользнула по моему лицу.

– Ерунда, – отмахнулась я и поспешила встать в полный рост. – Домой пора!

Весь вечер была сама не своя, извелась от беспорядочно горьких мыслей. Посуда из рук валилась, еда подгорела, чайник подогревала несколько раз подряд. Дети волновались и постоянно спрашивали всё ли нормально?! Натягивала улыбку и деланно отмахивалась: «Отлично, просто день не задался!» Дочка взялась обработать укус перекисью, причём она же и настояла на процедуре, заверив, что могла попасть инфекция. Я согласилась, но уже сидя на кухне и ожидая окончания, была в ещё большем раздрае, ведь Златуля пиявкой присосалась: «откуда укус?» А я больше цеплялась за другую пугающую мысль, не заразил ли меня урод? Не стану ли оборотнем? Потом вспомнила, что Демьян тоже парой меток наградил и, между прочим, рубцы до сих пор на коже белели, но я так и не обратилась тварью. Значит, должна остаться человеком и на этот раз.