Данька Вишневская - Настоящая любовь Филиппе Берди

Она пыталась понять, правду он говорит или нет. Смотрела так, словно глаза – её сканер. Кристофер не врал. Мелькнула мысль об измене, о другой женщине, но слишком уж он обеспокоен. Да и муж не бросил бы её одну с такой болью, если бы это было что-то пустяковое.

– Можешь сказать, где ты будешь сегодня ночью, чтобы я не волновалась? – попросила Мари.

– В ветклинике, с Филиппе Берди, – Кристофер переоделся.

– Берди? – переспросила Мари. – Нашим соседом? Разве у него есть животное?

– Люблю тебя, – он притянул жену поближе и нежно поцеловал её, как не делал уже очень давно. – Звони, если будешь волноваться или что-то понадобится. Я на связи и примчусь в любой момент.

На обратном пути ему пришлось сделать небольшой крюк за пиццей. Нужны были силы, чтобы провести целую ночь без сна. Ему предстояло узнать, как начиналась история любви, которая закончилась так трагично.

– То был январь, – начал Филиппе, – наступили долгожданные каникулы. Я отправился в университетскую библиотеку, где работал над своей первой книгой. Ну, или скорее, пытался. Уже пару недель бился над третьей главой. Никак не шло, решил, что муза окончательно меня покинула. Когда такое случалось, я брался перечитывать моих кумиров – Грина, Хокинга, Пенроуза. Чтобы поймать настрой и писать так же легко. Но тогда ничего не помогало, и чужие шедевры вызывали лишь зависть. Я понимал, насколько они хороши. Слова перетекают по каплям в маленькие ручейки, впадают в озёра-абзацы, а те уже в моря глав, становясь неизведанным океаном, в котором хочется не только помочить ноги, а нырнуть с головой. Я мечтал создать собственный океан, который будут ценить и восхищаться им. Хотел, чтобы в учебниках написали: «Дебютная книга Филиппе Берди, опубликованная в таком-то году нашей эры, одна из величайших научных работ. Она рассказывает о теории струн и описывает красоту нашей Вселенной, невероятные парадоксы бытия».

“О, Филиппе, они напишут”, – поддержала Лия.

– Признаюсь, совсем нескромно, – продолжил профессор и улыбнулся. – Я был молод, амбициозен и полон надежд, но в тот день казался себе бездарным писакой. В порыве ярости я стукнул кулаком по столу. Хорошо, что библиотекаря в тот момент не было в зале.

– Штраф за нарушение тишины? – пошутил Кристофер.

– Если бы! – ухмыльнулся Филиппе. – В наказание бесконечные нотации. Настолько нудные, что я готов был даже заплатить лишь бы она перестала.

– Так что же произошло дальше? – полюбопытствовал Кристофер.

– Я боязливо огляделся по сторонам и увидел красивую незнакомку. Она внимательно посмотрела, мне стало неловко за свою глупую выходку. Извинился, сказал, что это вышло случайно. Лия улыбнулась, а я улыбнулся в ответ, – он замолчал и закрыл глаза, возвращаясь в тот момент: – Спросила меня, не я ли случайно профессор Филиппе Берди. Говорила с акцентом, но ударение в моей фамилии поставила правильно. Сказала, что хочет стать моей студенткой. Лия была чудо как хороша, и я вовсе не хотел становиться её преподавателем. Несмотря на то, что совсем недавно моё сердце разбили, я уже был очарован ею и мечтал пригласить на свидание. Тут зазвонил телефон, прервав нашу беседу.

– Ваша бывшая? – уточнил Кристофер.

– Не торопитесь. Вы всё узнаете, – он хорошо помнил тот разговор.

* * *

– Филиппе, это какой-то кошмар! – пожаловалась Софи. – Эти идиоты всё перепутали, и теперь оранжерея клиентки напоминает садик куклы Барби! Она ненавидит розовый. Выглядит ужасно. Прошу тебя, приезжай. Рабочие пытаются убедить меня, что это фуксия. Я устала спорить, что всё равно не подходит. Они меня не слушаются, нужно заставить их перекрасить до завтра, – сестра была готова разреветься. – Меня могут уволить, пострадает репутация. Ты нужен мне! Я знаю, как ты умеешь убеждать. Прошу тебя.

– Хорошо, – недовольно выдохнул он. – Скоро буду, только свари мне кофе.

* * *

– Я положил трубку и заметил, что Лия смотрит на меня с интересом, – продолжил Филиппе. – Гадала, кто же звонил, и боялась, что сейчас я уйду, не решившись назначить ей встречу. Но я решился. Помог сестре и в назначенное время пришёл в «Шекспир». Она уже ждала меня, в том шикарном зелёном платье.

“Малахитовом”, – поправила Лия.

– Малахитовом, – исправился он. – Весь вечер мы обсуждали её работы, мои работы, не захотели расходиться, даже когда закрылся бар. Поднялись ко мне. Проговорили до самого утра. Уснули лишь, когда силы окончательно покинули нас. Она на диване, а я в кресле.

“Как маленькие дети, что ждут появления Санты и боятся его пропустить”, – Лия нашла удачное сравнение.

– Я проснулся около полудня, учуял запах кофе и еды. Лия готовила яичницу, будто была здесь хозяйкой уже много лет. Мне захотелось просыпаться так каждый день, чтобы она была рядом. Полюбив её всем сердцем, я понял, что никто кроме неё не в силах его разбить.

– Между вами ничего не было той ночью? – Кристофер немного покраснел.

“Мужчины”, – фыркнула Лия.

– Нет, – улыбнулся Филиппе. – Мы даже не целовались. Потому что не было здесь искры и любви с первого взгляда, сжигающей страсти. Она уже долгое время знала меня, мне казалось, что я знаю её всю жизнь. Всё было естественно, точно кто-то прописал сценарий. Некуда было спешить, мы, наконец, нашлись, – он замолчал и подумал: “Только тот, кто сочинял историю нашей любви, вычеркнул Лию из этой пьесы, будто она была лишним звеном”.

Утром Эми зашла в комнату ожидания и увидела, что они спят на диванчиках. Мужчины замёрзли и укрылись своими куртками. Мусор от пиццы аккуратно собран в пакет. Ей стало стыдно за вчерашнее, зря она вспылила. Ещё никто из хозяев больных животных, не оставался здесь ночевать. Девушка тихонько закрыла за собой дверь и отправилась в ближайшую пекарню, где купила сэндвичи и ароматный кофе для Филиппе и Кристофера, чтобы загладить свою вину.

Через три дня Тесси выписали. Оказалось, что есть небольшие осложнения из-за переохлаждения, но самое страшное позади. Софи постоянно звонила брату справиться, как он. Филиппе скрывал, что находится в клинике, врал ей, что всё хорошо. Сам ни с кем особо не общался, просто сидел и смотрел в окно. Со стороны казалось, что он наблюдает за прохожими. На самом же деле, профессор заглядывал вглубь себя. Смотрел воспоминания, как фильм. Прокручивал их снова и снова. Даже сейчас Лия словно была с ним – отпускала едкие комментарии по поводу персонала, ревниво сопела вслед каждой хорошенькой девушке. Он старался не реагировать, чтобы другие не заметили. С Кристофером после той ночи откровений они больше не общались, было неловко за свою слабость, за то, что сосед теперь знает так много.