Синтия Хэнд - Свободная

– Призвав венец? Нет, спасибо. От этого меня начинает тошнить.

Мне больно слышать это от него, потому что я чувствую себя каким-то уродцем. Видимо, он решил вернуться к своему старому амплуа и вновь вести себя как придурок. И мне особенно, до боли ненавистно, что я прекрасно знаю – на самом деле он далеко не придурок. Но Такер готов нацепить эту маску для меня, ведь я причинила ему боль, и ему хочется оттолкнуть меня подальше, потому что одно мое появление вновь всколыхнуло его злость.

– Так ты пыталась вернуться домой, в Калифорнию? – интересуется он, выделяя слова «домой» и «Калифорния». – А оказалась здесь. И как же это получилось?

Я встречаюсь с ним взглядом и вижу в его глазах вопрос, который он не решается мне задать.

– Видимо, не повезло, – отвечаю я.

Такер кивает и наклоняется, чтобы подобрать рассыпавшиеся вокруг его ног подковы, а затем выпрямляется.

– Ты собираешься провести вечер здесь? – угрюмо спрашивает он. – Потому что у меня еще много дел по дому.

– Ох, прости, что отрываю тебя от работы, – парирую я.

– Загоны не вычистятся сами. – Он хватает лопату и протягивает мне. – Но ты всегда можешь мне помочь. Вдруг работа на настоящем ранчо заставит твое маленькое сердечко биться чаще.

– Нет, спасибо, – говорю я, обозлившись на то, что он обращается со мной как с какой-то городской фифой.

Меня охватывает отчаяние. А затем гнев. Я не ожидала, что увижу Такера снова. И что он все так усложнит.

«Ну, что ж… Он сам этого захотел», – думаю я.

– Я могу переместиться прямо сейчас, но для этого придется призвать венец, так что тебе лучше выйти отсюда, – выпаливаю я. – Мне бы не хотелось, чтобы тебя стошнило на твои ботинки.

– Хорошо, – отвечает он. – Только постарайся не ошибиться в этот раз.

– Постараюсь, – бормочу я, не придумав ответа получше.

И, дождавшись, когда он выйдет из амбара, призываю венец, чтобы перенестись подальше. Уже не важно куда.

Одно можно сказать наверняка: мой брат – обжора. Кажется, будто его желудок размером с ведерко, в которое легко помещается четыре блина, три омлета, картофельные оладьи, пшеничный тост, три полоски бекона, три сосиски и литр апельсинового сока. Мне не по себе уже оттого, что я смотрю, как он поедает все это.

– Что? – спрашивает он, заметив мой взгляд. – Я проголодался.

– Понятно.

– Просто все такое вкусное. А я в последнее время питаюсь одной пиццей.

Ох, еще одна подробность о жизни Джеффри. Вот почему я встречаюсь с ним. Чтобы подбирать те крохи, которыми он иногда делится. Кусочки головоломки. Из которых я складываю картину его жизни.

– Пиццей? – беззаботно переспрашиваю я. – Чем тебе не угодила пицца?

– Я работаю в пиццерии. – Он поливает сиропом последний блин. – И этот запах, кажется, пропитал всю мою одежду.

Брат наклоняется вперед, чтобы я могла понюхать его. Что я, конечно же, делаю. И мне в нос ударяет аромат моцареллы и томатного соуса.

– И что ты делаешь?

Он пожимает плечами:

– Отбиваю чеки. Обслуживаю столики. Принимаю заказы по телефону. Иногда даже помогаю готовить пиццу, если заказов много и повар не успевает. Короче, все, что попросят. Это временная работа. Пока я не пойму, чем действительно хочу заниматься.

– Ясно. А где эта пиццерия? – с улыбкой спрашиваю я. – Может, я загляну как-нибудь туда и закажу обед. И даже оставлю большие чаевые.

– Хитро, – говорит он. – Но я ничего тебе не скажу. Так что расскажи лучше, что происходит с тобой?

Я подпираю подбородок рукой и вздыхаю. Ничего со мной не происходит. Я все еще не пришла в себя после встречи с Такером. И до сих пор не смирилась с мыслью, что в ближайшем будущем мне придется сражаться с мечом. А ведь я никогда не считала себя кем-то вроде Баффи – истребительницы вампиров. Мне предстоит сражаться. И, если видения не врут, за свою жизнь.

– Надеюсь, все хорошо? – всматриваясь в мое лицо, спрашивает Джеффри.

– Скорее запутанно.

Я подумываю рассказать ему о вчерашней тренировке, но решаю этого не делать. Джеффри воспринимает в штыки все, что касается папы. Вместо этого я интересуюсь:

– У тебя еще бывают видения?

Его улыбка исчезает.

– Я не хочу об этом говорить.

Мы с минуту молча смотрим друг на друга. Мне не хочется менять тему, а ему явно не хочется ее обсуждать, потому что он решил игнорировать свои видения. Джеффри больше не желает идти на поводу у Бога. Но все еще испытывает чувство вины каждый раз, когда вспоминает о своем последнем видении, которое привело к не очень хорошим последствиям.

Вот только в глубине души ему хочется поговорить об этом.

– Иногда, – наконец, отведя взгляд, признается он. – Но они бесполезные. И бессмысленные. В них все совершенно непонятно.

– Что, например? – спрашиваю я. – Что ты видишь?

Брат поправляет бейсболку, а его взгляд устремляется вдаль, будто там вновь воспроизводят его видение.

– Я вижу воду. Много воды. Озеро или что-то подобное. А затем кто-то падает с неба. И я вижу… – Он поджимает губы. – Как я уже сказал, мне не хочется об этом говорить. Видения лишь притягивают неприятности. В прошлый раз я видел, как разжигаю лесной пожар. Разве это может быть божественным посланием?

– Но ты поступил храбро, Джеффри, – говорю я. – И проявил себя. Уверена, тебе оказалось сложно довериться своим видениям и божественному замыслу. Но ты это сделал. Подтвердил свою преданность.

Он отрицательно качает головой.

– И что мне это дало? Кем меня сделало?

«Я стал беглецом, – думает он. – И бросил школу. Я – неудачник».

Я тянусь через стол и кладу руку поверх его руки.

– Мне очень жаль, Джеффри. И я действительно до нелепого сильно сожалею обо всем.

Брат отдергивает руку и откашливается.

– Все в порядке, Клара. Я не виню тебя.

Это что-то новенькое. В прошлый раз именно я стала для него козлом отпущения.

– Я виню во всем Господа, – говорит Джеффри. – Если тот вообще существует. Иногда мне кажется, что мы просто как болваны следуем этим видениям, потому что кто-то сказал нам делать это во имя Бога, которого даже не существует. Может, то, что мы видим, вообще не имеет с ним ничего общего. И мы просто видим свое будущее. Может, мы сами поддерживаем этот миф.

Как только эти слова повисают между нами, мне вдруг кажется, что передо мной какой-то незнакомец, а не мой брат.

– Джеффри, перестань. Как ты можешь…

Но он останавливает меня взмахом руки.

– Вот только не надо сейчас говорить на тему религии. Давай каждый останется при своем мнении. Сейчас я просто стараюсь избегать больших водоемов, поэтому вряд ли у меня возникнут проблемы с видением. Да и вообще, мы говорили о тебе, помнишь?

Я прикусываю губу.