Виктория Кош - Полихромы. Серебряная Тьма

– Алеша, ты уверен, что сейчас стоит затрагивать философские вопросы? – мягко спросила Дина.

– Конечно. Это ключевой момент в понимании–

Но Карина так и не узнала, в понимании чего, потому что дверь с грохотом распахнулась. От неожиданности Карина уронила телефон. Все головы в классе повернулись, даже Жаров – вот счастье – заткнулся.

В кабинет, прихрамывая, вошла завуч Валентина Владимировна. По легенде ее сбили с ног бешеные пятиклассники, она упала и сломала ногу, которая неправильно срослась. Но мама, которая одно время работала с дочкой Валентины Владимировны, говорила, что это старая травма, а легенда придумана для того, чтобы быстрее приводить разбушевавшихся учеников в чувство.

– Извинитединалексаннаянаминуту. – Валентина Владимировна не говорила, а тараторила. – Драсьтедети.

«Дети» запоздало поднялись и сели обратно.

– Увасновенькийзнакомтесьильятимохин.

Из-за массивной спины Валентины вышел парень. Среднего роста, волосы темные, довольно длинные. Одет в джинсы и толстовку с капюшоном, на плече рюкзак. Очень красивый парень. Точеные черты лица, высокие скулы, насмешливый взгляд. С предпоследней парты Карина не могла разглядеть, какого они цвета, но ей это было не нужно. Она точно знала, какого. Орехового.

Парень был точной копией отца в молодости.

Илья Тимохин.

Скороговорка завуча наконец разложилась в голове на отдельные слова.

Тимохина Инга…

Илья…

Это он. Ее сын. Его сын. Брат. Ее брат.

Леденея от ужаса, Карина следила за тем, как Дина подошла к новенькому, что-то сказала, оглядела класс в поисках свободного места. Свободное место было одно. За Кариной, рядом с Жаровым, который сейчас стоял у доски.

Выбежать из класса? Нырнуть под парту? Спрятаться за учебником? В любом случае она будет выглядеть идиоткой. На нее смотрят все. То есть не на нее, а на новенького, ведь он идет к ее ряду, к ее парте. Знает – не знает? Знает – не знает? Сердце Карины бухало о ребра. Знает ли этот парень, что здесь учится его сестра? Знает ли он, как она выглядит, как ее зовут? Специально попросился в их класс, или это просто совпадение? Очередное «совпадение»?

Парень шел к парте, ни на кого не глядя. На его лице застыло презрительное выражение, из-за которого он был меньше похож на папу. Карине стало чуть легче. Похоже, он ничего не знает. Или ему наплевать. Или… Да неважно.

Карина сползла вниз по стулу, опустила голову. Тимохин прошел мимо, сел сзади.

– Продолжай, Алеша, у тебя шесть минут, – сказала Дина.

– Тогда я перейду к заключительной части, – пробубнил Жаров. – Подводя итог, хочу сказать простыми словами. У разных людей разные характеристики восприятия глаза. Поэтому глупо спорить о том, какого цвета тот или иной предмет. Для разных людей он будет разного цвета.

– Ну это ты гонишь, Жаров… – пробормотал Никифоров с первой парты.

– Нужны доказательства? Пожалуйста.

Жаров достал из-под стола большую спортивную сумку, набитую чем-то явно тяжелым. С трудом затащил ее на стол, открыл и выкатил оттуда камень.

Но что это был за камень… У Карины отвисла челюсть. Где он такое взял? Ограбил музей? Или виллу миллиардера?

– Я хочу, чтобы вы мне сказали, какого это цвета.

Одноклассники загоготали.

– А сам не видишь?

– Ослеп?

– Чего там говорить?

– Серого цвета!

– Это серый!

– Обычный камень, Жаров.

– Побольше не нашлось? Этот маловат.

– Обычный булыжник.

– Как ты его сюда допер?

– Серобуромалиновый в крапинку!

Вот тролли. Карина нахмурилась. Договорились что ли? Конечно, Жаров всех достал уже своим цветом. Но зачем же так? Тем более что эта штука… такая классная. Сияет как бриллиант, даже глазам больно. Но бриллиант таких размеров? Бред. Какое-то особое стекло… Или пластик, а внутри лампочка. Нет, пластик не может так выглядеть. И на лампочку не похоже. Где он все-таки его раздобыл?

Если им охота троллить Жарова, пускай. Карина собиралась молчать. Но лишь до тех пор, пока не заговорила Нинка.

– Жаров, ничего интереснее булыжника не нашел? – лениво проговорила Даридзе.

– Вы слепые? – громко сказала Карина. – Булыжник? Этот камень сверкает как алмаз!

Все заржали. Яся ткнула Карину локтем в бок и прошипела:

– Ау, просыпайся. Или ты это прикол такой? Там же булыжник.

– Разве что с алмазным напылением… – пробормотала Карина.

– Очень хорошо, – пробубнил Жаров все с той же невразумительной интонацией. – Как раз то, что я имел в виду под возможностью разного восприятия цветовых волн, обусловленных особенностями каждого конкретного человека. Кто-нибудь еще видит сияние алмаза?

Никто не отреагировал. Жаров мечтательно улыбнулся, глядя куда-то за Карину.

– Двое. Очень хорошо.

Карина с замиранием сердца повернулась. Тимохин сидел развалясь на стуле. Его правая рука была небрежно поднята.

Как избежать неприятного разговора об оценках с родителями? Переставить мамин будильник, чтобы с утра проспали все. В суматохе сборов на работу и в школу уже не до выяснения философских вопросов вроде «почему у Карины по физике твердая два, а по истории даже двойка с трудом натягивается».

Первым уроком была физкультура. Карина влетела в раздевалку, когда весь класс уже заходил в спортзал. Быстро стянула джинсы, влезла в спортивный костюм, сунула ноги в кроссовки (чей гениальный ум придумал силиконовые шнурки?) и практически успела к перекличке. Физрук Олег Дмитриевич, невысокий и тощий, исподлобья посмотрел на нее, но ничего не сказал. Перекличку проводил Егор, практикант из института физкультуры. Ему было и делать замечание. Но Егор (а точнее Егор Александрович) был няшкой и прелестью (если, конечно, можно так назвать парня под два метра ростом, больше похожего на викинга, чем на няшку и прелесть) и ни к кому не придирался. Подумаешь, опоздала на пару минут.

– Шелестова!

– Есть!

Егор прошел мимо, на Карину повеяло легким ароматом туалетной воды. Светловолосый, голубоглазый, накачанный – практикант стоил того, чтобы в него влюбиться. Почему бы Даридзе не переключиться на него и не оставить Матвея в покое?

Карина замечталась и не услышала свисток. Кто-то больно ткнул ее локтем в бок (спасибо, лучшая подруга, кто еще способен так ласково напомнить, что пора бежать), и Карина сорвалась с места, привычно считая вдохи-выдохи, чтобы не сбить дыхание.

Пять кругов бега, потом упражнения, потом нормативы на время и наконец баскетбол. Карина играть в баскетбол не умела и не любила, а Яся была против участия в любой организованной деятельности по принципиальным соображениям, поэтому во время игры они всегда тусовались на скамейке запасных. Их никогда не вызывали – желающих поиграть хватало и без них, а они могли свободно поболтать целых пятнадцать минут урока.