Дарья Гущина - Ведьмин путь

– Почему ты уходишь?

Альберт смотрел прямо, ясно, без труда читая мои мысли. Все, до единой, я ведь сняла защитный амулет. И всё понимал. Но зачем-то требовал ответа, хотел услышать. А я не могла найти слова. И силы. Прежней решительности – как не бывало.

– Сам знаешь, – я отвела взгляд и крепче сжала ручку чемодана.

– Решила за нас двоих, и моё мнение тебя не интересует? И не учитывается?

Я осмелилась поднять взгляд и тут же отвернулась:

– Себя и Круг я уже подвела… больше никого не хочу. Не настаивай. Зачем тебе такое… позорное пятно на репутации и в досье? Тебе прочат место в Совете наблюдателей, а я… – и резко сменила тему: – Ты был прав, когда говорил, что связи с нечистью до добра не доведут. Доволен?

– Однако от них ты не отказываешься, – заметил он так же резко. – Такси вызвать?

Да, неба и метлы меня лишили вслед за «углём»… Один – один.

– Не стоит, – я подняла чемодан. – Отпусти. Как прежде уже не будет, а как иначе… я не знаю. Не умею. Не злись, – попросила тихо. – Прости. И не надо помогать.

Пора привыкать делать всё самой.

– Позвони, как доберёшься.

Знал же, что не позвоню. И я знала, но зачем-то кивнула, обещая. И даже смогла улыбнуться. Подхватила тяжелый чемодан и…

– …туалет закрывается! – бубнил монотонный голос. – Через полчаса остановка, и туалет закрывается!

Я тряхнула головой, прогоняя остатки тяжёлого сна. Прислушалась, села и схватила со стола пакет с умывальными принадлежностями. Семь лет дружной совместной жизни, а погрустить, вспомнив, некогда – скоро остановка, и туалет закрывается. Не до сантиментов. Я собрала волосы в высокий хвост, обулась и вышла из купе. Люблю дорожную жизнь – реалистичная романтика, и только и успевай всё успевать.

Серый чемодан, тот самый, лежал открытым на нижней полке напротив. Вернувшись после очереди в заветное заведение и умывания, я без аппетита сжевала «Доширак», выпила чаю, посмотрела на бумаги и решила, что завтрашний вечер – мудренее сегодняшнего утра. Приеду, осмотрюсь и решу, что делать и как быть. А пока, действительно, высплюсь. На месте мне всегда было легче работать, чем заранее.

И до вечера я спала с короткими перерывами на поесть и послушать очередной романс от соседа-певца. И слушала с удовольствием, пока он не запел зачем-то «Я ехала домой…» Едва услышав затравочную фразу, я достала сотовый, надела наушники, включила инструментал и снова уснула.

Все три «наказательных» года я так ужасно спала…

Город плыл в низком тумане – тоскливый каменный призрак из забытого прошлого. Низкие, пришибленные дома, закутанные в вечерний сумрак, тусклые фонари. Поезд замедлял ход, а я сидела, одетая и собранная, и ожидала прибытия. Картина за окном не радовала. Что я здесь забыла?.. Себя?.. Время покажет.

Поезд остановился. Я перекинула через плечо кофр и подхватила чемодан. Сходила только я, остальные – полвагона – толпились, чтобы выйти покурить да сгонять за пивом. На перроне – ни души, кроме проводников, ни встречающих, ни провожающих. Первый путь, одинокий киоск, низкое и обшарпанное здание вокзала, некогда зелёное, а нынче страшное. И ни табло, ни носильщиков. А такси-то здесь есть?..

Внутри вокзал оказался ещё страшнее: пара унылых киосков, старое табло, облезлые стены, «подмигивающее» освещение и никаких сидений, указателей и средств для ловли террористов. Темень, сырость, угрюмость и крайняя неприветливость.

Посмотрев на часы, я занервничала. Семь вечера. Туманные сумерки и стремительно надвигающаяся ночь. Незнакомый город. Таинственное и гиблое для ведьм место. Скорее, в общем, до гостиницы…

Я пересекла крошечный зал ожидания и вышла на привокзальную площадь. Ну, как «площадь»… Бетонные заборы со стороны путей, скудное двухфонарное освещение и дворик три на четыре метра у заснеженной дороги, через которую начинались жилые дома. Автобусов, маршруток или такси, конечно же, не было. Частников – тоже.

Глухая провинция…

Остановившись под фонарём, я достала из кармана куртки карту. До гостиницы – три квартала… И перехватила чемодан поудобнее. Можно, конечно, вернуться в здание вокзала и поискать там хоть одну живую душу да расспросить, узнать телефоны службы такси… Но чутьё подсказывало, что лучше добираться самостоятельно. Оделась я, как обычно, неброско, волосы спрятала под чёрную шапку, но – приезжая. Одинокая и молодая с виду девица с чемоданом. Кто знает, какой тут народ…

Запомнив направление, я бодро перешла через дорогу и двинулась к гостинице. После тёплого купе морозная сырость пробирала до костей. На узких улицах лежал снег вперемешку с зелёными листьями, с крошечных балконов-для-цветов капало за шиворот. Двухэтажные кирпичные дома с полуподвальными этажами чередовались с покосившимися бревенчатыми «памятниками деревянного зодчества». А между ними – скудно освещённые сумеречные дворики, огороженные коваными заборами, заросшие кустами, тополями и берёзами.

Чемодан, подпрыгивая, грохотал колёсами по припорошенному снегом старому асфальту. Я торопилась, скупо глядя по сторонам. Завтра осмотрюсь, сейчас бы дойти, и быстро…

Гостиница мало чем отличалась от других домов, даже вывески не было. Двухэтажное кирпичное здание на набережной, высокое крыльцо, витые чугунные перила, лапы плакучих берез у зашторенных окон и над крышей. Остановившись, я перевела дух, нашла взглядом номер дома, освещенный бледным светом фонаря, и подняла чемодан. Добралась… Туманная пустота города и озадачивала, и пугала. Вроде, всего-то восемь вечера, а народу – ни души. В больших городах в это время жизнь только начинается, а здесь…

На мой звонок долго никто не отвечал и свет в тёмных окнах не зажигал. Держа ладонь на кнопке, я огляделась. Заснеженная брусчатка старой набережной исчезала в тумане, поглощавшем свет фонарей, над речкой стелилась седая хмарь, в десяти шагах от гостиницы виднелся костлявый силуэт моста. Наверно, летом тут полно народу… если он вообще есть в этом странном городишке.

За время марш-броска я вспотела, а сейчас, несколько минут постояв на месте, начала мёрзнуть. Изо рта при дыхании вырывался пар. Наверно, минус два-три градуса, но так сыро и мерзко… И снег пошёл. Замелькал крупными хлопьями в высохшей зелёной листве, заплясал в свете чугунных фонарей у крыльца. Распечатка с номером брони и телефоном гостиницы лежала в заднем кармане джинсов, но, подпрыгивая на крыльце в ожидании чуда, я усомнилась, что здесь есть сотовая связь. И интернет. Людей-то не видать.

Ослепив, неожиданно и ярко вспыхнуло ближайшее окно. Я вдруг подумала, что сейчас мне навстречу выйдет представительная дама в кринолине, парике, с канделябром… Ладно, не в кринолине – для него поздновато, но в кружевном пеньюаре, бархатном халате и с нарумянено-напудренным лицом. А вышла, с трудом открыв тяжёлую дверь, девчонка лет шестнадцати, в пуховике поверх широкой фланелевой пижамы и войлочных чунях.