Анна Гаврилова - Охотники на демонов. Капкан

Как на полицейских допросах, нас разделяло стекло, видеть сквозь которое участники встречи не могли. Я увидела приёмных родителей, Фатоса и ту женщину…

– Вы как раз к началу, – прозвучало по эту сторону стекла, и я опять вздрогнула.

Перестала таращиться на Кару с Темором, чтобы заметить, что в комнате мы не одни. То, что здесь присутствовал «второй» охотник, – это ладно, но кроме него было ещё пятеро. Причём один из них – Нейсон. Именно он про «начало» и сказал.

– А ты что здесь делаешь? – удивился Крам.

Нейс отмахнулся. Ну а там, снаружи…

– Итак, приступим, пожалуй? – Женщина с папкой широко улыбнулась. – Темор и Кара Паривэлл, верно?

И после того, как приёмные родители закивали:

– Хорошо…

Женщина улыбнулась ещё шире, а Фатос, сидевший рядом с ней, поёрзал.

– Мы благодарим вас за желание участвовать в нашей программе, призванной помочь многодетным семьям, и, как понимаете, для начала хотим задать несколько вопросов.

– Программа помощи? – переспросила я шёпотом.

– Легенда, – отозвался Крам. – Нам же нужно было как-то их сюда заманить.

Ход в духе охотников, поэтому не удивилась. Снова замолчала, слушая, как чета Паривэлл отвечает на стандартные вопросы из серии «так сколько у вас детей?».

Следом пошли уточнения о доходах и о том, почему супруги заинтересовались дотацией. Звучало реалистично и так, словно Кара и Темор сами нашли эту программу, а не стали жертвой уловки. Женщина с папкой демонстрировала чудеса актёрского мастерства.

Ещё несколько вопросов, заданных всё той же женщиной, и я ощутила укол совести. Ведь мне, наверное, следовало обрадоваться, увидав тех, кто меня растил, а я стою тут и даже встретиться с ними не хочу.

Видимо, не зря Кара так часто называла меня неблагодарной.

– А что можете сказать о старших детях? – вступил в разговор Фатос. – Некоторые из них уже совершеннолетние, как понимаю?

– Что сказать? – отозвался Темор. – Они хорошие.

– Все? – хмыкнул гипнотизёр, даже не раскачивая кулон, а просто им поигрывая.

– Все, – ответила Кара с улыбкой. – Очень хорошие!

Фатос вежливо улыбнулся, снова хмыкнул и произнёс:

– Давайте поговорим о Лирайн?

Для этой встречи Кара и Темор оделись скромно. Оба напоминали этаких офисных клерков низшего звена. Одежда была чистой, опрятной, но заметно потрёпанной – денег в семье всегда не хватало. Только сейчас это было как-то особенно заметно. Или дело не в одежде, а в стильном интерьере, который так сильно эту потрёпанность оттенял?

В этот миг я ощутила новый укол совести. Во-первых, вспомнила о внушительной стипендии от охотников, которой не делюсь, а во-вторых, всё-таки было в происходящем некое кощунство. Кара и Темор пришли в надежде получить помощь, а тут… гипноз.

Я опустила голову, отводя глаза, а Фатос продолжил:

– Вы взяли Лирайн из приюта?

– Да, – последовал ответ Темор.

– Почему именно её? Как вы выбрали?

– Подходила по возрасту, к тому же симпатичная и с неплохим здоровьем, как нам сказали.

– Это все причины?

– Да.

Гипнотизёр задал ещё пару вопросов, а потом добрался до «любимого»:

– Странности, связанные с Лирайн, были?

Я думала, Кара и Темор скажут о каком-нибудь отстранённом эпизоде, как я три дня проплакала из-за попавшей под машину кошки, например. А они…

– За Лирайн платили, – внезапно заявила Кара. Абсолютно спокойная. Настолько, что сразу ясно, что не адекватна и находится под каким-то воздействием.

– Уточните, пожалуйста, – резко посмурнел Фатос.

– За неё платили на протяжении десяти лет, – подчинилась Кара. – Суммы были приличными, но можно было и побольше. Тот, кто так расщедрился, точно бы не обеднел.

Гипнотизёр и женщина с папкой переглянулись, и Фатос спросил:

– Когда это началось?

Оказалось, через несколько месяцев после того, как меня удочерили. В один из вечеров раздался телефонный звонок, и некто неизвестный предложил встретиться и поговорить. К телефону подошёл Темор, и он сперва засомневался, но звонивший был убедителен…

– У меня есть предложение, от которого не сможете отказаться, – процитировал собеседника Темор.

Приёмные родители пришли на встречу, и предложение действительно оказалось заманчивым, хоть и странным. Человек, а именно высокий темноволосый мужчина с серыми глазами, сказал, что беспокоится о моём будущем и очень хочет, чтобы со мною всё было хорошо.

Паривэллы удивились и даже приняли мужчину за инспектора, решившего устроить вот такую необычную проверку, и начали уверять, что заботятся обо всех детях одинаково, а со мною обращаются ещё лучше, но…

– Он сказал: «Нет, вы не поняли, – теперь цитировала уже Кара, – мне не интересны все ваши дети, меня интересует только Лирайн. С ней всё должно быть хорошо, и я готов помочь вам растить эту девочку».

– Ещё он пригрозил, – подхватил Темор, – что если будем бить её, нагружать работой или плохо обращаться, то нас прикончат. И знаете, это была не метафора. Вы бы видели, как полыхнули при этом его глаза!

А вот имени человек не назвал и никаких контактов не оставил. Зато после того разговора каждый месяц в почтовом ящике семейства Паривэлл появлялся белоснежный, набитый купюрами конверт.

Я, выслушав всё это, не выдержала и заозиралась в поисках стула. А не отыскав – отошла в сторону и прислонилась к стене.

– Лирайн, ты как? – тихо окликнул… нет, не Крам. Нейсон.

Неопределённо качнула головой и промолчала. Было плохо. Очень.

Просто я помнила тот белоснежный конверт, видела его несколько раз в руках Кары. Тогда не понимала, а теперь вдруг осознала – в дни, когда встречала Кару с конвертом, та была счастлива и очень ко мне добра.

А ещё меня действительно не били, в то время как другим детям всё же доставалось. У одной из сестёр однажды даже случилась истерика потому, что её выпороли за шалость, которая буквально вчера запросто сошла с рук мне.

– Сколько раз вы встречались с тем человеком? – новый вопрос Фатоса послышался словно сквозь вату.

– Один, – сказала Кара.

– И деньги он больше не передаёт? – спросил Фатос.

– Нет. Выплаты прекратились. Мы ждали, ждали, а он…

Лицо приёмной матери исказила такая гримаса, что я вздрогнула. Ярость, смешанная с негодованием и ненавистью, и почему-то почудилось, что все эти эмоции посвящены мне. Будто именно я виновата, что «меценат» пропал.

– Когда это произошло?

– Три года назад, – ответила Кара, и у меня голова закружилась. – Думаю, с тем щедреньким мужчинкой что-то случилось, – да, под гипнозом приёмная мать слова не выбирала, – но это же не повод нарушать данное нам слово!

– Сколько он вам платил? – прозвучал новый вопрос.

Кара хмыкнула и сказала, а я… снова привалилась к стене, потому что мир резко закружился.