Любовь Холодова - Хока

– Ни хрена себе! – только и сказал он. – Мне надо подумать, я что-то никак… – добавил он, – смотри только никому…, а то нас в психушку отправят.

– Так я пошел?

– Куда?

– Работать.

– Спать иди, деятель. Я начальнику ГИБДД позвоню, не знаю, что скажу, но, наверное, они и сами, после того случая, инструктаж проведут. Так, что высыпайся, а завтра, как огурчик, на работу.

Глава 9

Машину бросало по кочкам и вмятинам грунтовой дороги, которая, извиваясь змеей, спускалась вниз.

Белые стены мужского монастыря с зелеными куполами виднелись вдали. Монастырь был построен одновременно с первыми городскими домами. Он существовал до сих пор, не претерпевая особенных изменений. Даже река, в которой отражался монастырь, в этом месте была такой же, как и несколько столетий назад.

Гурин подъехал на своей Ниве Шевроне, изрядно потрепанной по дорогам истории, к высоким, металлическим воротам. Его здесь знали.

В старинных архивах хранились летописные рукописи, которые велись с самого основания монастыря. Летописцы записывали все сколько-нибудь значимые события в слободе.

Монахи никого не подпускали к своим хранилищам, но Гурину, почему-то сделали исключение. Несколько раз он приезжал сюда порыться в древних книгах. Надо сказать, что это занятие настолько увлекало его, что он совершенно забывал обо всем, когда его приглашали на трапезу, он удивлялся, что так быстро пролетело время. Именно в этих архивах, Гурин нашел материал, который сейчас шел в печати.

Поднявшись по ступенькам, он вошел в здание монастыря. Его уже ждали. Слегка наклоняя голову, чтобы не удариться о низкий свод потолка, Гурин вошел, вслед за монахом по узким беленым коридорам. Черная ряса мелькала впереди то вверх, то вниз, то виляла по сторонам, если бы Владу пришлось самому возвращаться, он ни за что не нашел бы дороги.

Наконец, они пришли, и монах оставил его одного.

Гурин открыл дверь. За ней в маленьком уютном помещении, за старинным столом, сидел седой старец с длинной бородой и что-то писал.

Владу всегда было интересно, что же он писал, но никогда не решался спросить.

Старец поднял голову:

– А, гость дорогой, – приветливо произнес он высоким старческим голосом. – Заходи, Владушка, садись вот здесь, я так тебя буду лучше видеть.

Влад сел около единственного небольшого окна, укрепленного железной решеткой. Свет через него освещал комнату, но этого было недостаточно, и большая часть скромного интерьера была в полумраке, на фоне которого монах выглядел необычайно колоритно и напоминал волшебника из детской сказки.

– Здравствуйте, отец Никифор, – поздоровался Гурин, – как Ваше здоровье?

– Здравствуй, здравствуй, – ответил старец. – Спасибо за беспокойство, на здоровье не жалуюсь. Вот тружусь потихоньку. К нам зачем? Снова загадки истории разгадываешь?

– Да. Разгадываю.

– И какие, на этот раз?

– Помните, я читал летопись инока Леонтия, в котором он описывает нашествие Черного идола?

Помню, конечно, ты еще копии снимал.

– Этот идол снова появился в городе.

– Он давно появился, ты же его из стены вытащил. А из города он никуда не девался, – прищурился отец Никифор.

– Так Вы знали, что я неспроста искал все о Черном идоле?

– А ты, как думаешь?

– А сейчас знаете, что происходит?

– Кто-то оживил идола, и в городе началось нашествие нечистой силы.

– Да, так и есть.

Старец смотрел на Влада, ожидая вопроса.

– Отец Никифор, мне нужно знать, как остановить нашествие. Можно я еще покопаюсь в летописях, может, найду ответ на свой вопрос?

– Монах покачал головой, ожидая услышать другое, но встал из-за стола, расправляя свою могучую фигуру, и направился к небольшой двери в глубине комнаты.

– Пойдем.

Гурин вышел вслед за ним в помещение, состоящее из нескольких комнат.

Это была святая святых монастыря – старинный архив. Книги, во время процветания монастыря, не только собирались, но и писались здесь же. Они были печатные и рукописные, в кожаных и металлических переплетах. Некоторые закрывались на замок, а другие имели футляр. Были здесь и свитки, и листки бумаги, лежащие стопками. Все полки были застеклены.

В хранилище поддерживалась постоянная температура и влажность, свет был рассеянный, тусклый, который включался по необходимости.

Отец Никифор повел Гурина к стеллажам, которые были в небольшой комнатке. Там стоял стол с настольной лампой.

– Вот, здесь, – он показал рукой на полки, – можешь покопаться. В этом месте собрана литература по твоей теме, а вот найдешь ли что?

– Спасибо.

– Я у себя, может, все же захочешь поговорить? – сказал, уходя, отец Никифор.

Но у Влада, от такого обилия старинных книг, уже затрепетало сердце и остановилось время. Он трогал корешки книг, и ему казалось, что пальцы прикасаются к самой истории.

Гурин нашел летописи, относящиеся к тому времени, когда бесчинствовал Черный идол. Все это он уже читал, даже, делал некоторые копии, но, думал, что мог пропустить важную информацию.

Уже не первый час он копался в старинных рукописях, ничего существенного не находилось. Влад перечитал все близкие по времени летописи, перелистал многие книги, которые были на этих стеллажах, но ничего полезного для себя не нашел.

– Владушка, – услышал Гурин голос отца Никифора, – не устал еще?

– Устал, отец Никифор. – Гурин потянулся за столом.

– Ну, нашел?

– Нет, никак не могу найти. Я знаю, что где-то здесь, рядом разгадка, а где? – он развел руками, окидывая взглядом полки.

– Пошли, покушаем. На голодный желудок все равно ничего не надумаешь.

Влад почувствовал, что голоден. Они пошли в трапезную.

Гурин всегда с удовольствием ел в монастыре. Еда была простая, но вкусная. Монахи все выращивали сами. Когда он попадал здесь на обед, то всегда думал, что неплохо бы и дома так питаться, а то из-за всяких изысков забылся истинный вкус пищи.

После традиционной молитвы, все принялись за еду. За столом было тихо, Влад погрузился в свои размышления.

«Если здесь не найду, то где? Стой! – подумал он, – отец Никифор предлагал поговорить, что-то я из виду упустил. А откуда он знает все то, что происходит в городе? Наверное, какие-то знакомые рассказывают. Но он знает больше, чем знают другие. Как это я сразу…»

Владу стало неуютно за столом. Захотелось встать и подойти к отцу Никифору. Он взглянул на старца: тот ел спокойно, не поднимая головы. Но Гурин, вдруг, почувствовал, то за кажущейся отрешенностью от всего, что его окружало, старец все видит и, более того, внимательно наблюдает за ним.

Влад еле дождался конца трапезы.

– Ну, что, созрел? – спросил старец, едва они оказались в маленькой канцелярии архива.