Тания Ши - Противоположность

Витюша, не ожидал оплеухи и почти улетел с лавки. Я подобралась к нему. Взяв за шею правой рукой, слегка сдавила ее:

– Назовешь меня так еще раз, и клянусь: я зарою тебя в лесочке, посыпав труп хлоркой, чтоб его не нашла ни одна собака.

– Малышка, а ты совсем не так проста, как кажешься! – расплылся в премилой улыбке Витюша, затем посерьезнел: – вот ты, наконец, и показала истинное лицо. А то бедненькой и несчастной прикидывалась. Скажу один раз: никогда так больше не делай! – с угрозой привстал он.

– Заткнись! Заткнись и не приближайся ко мне, – зашипела я.

– Не могу! Давно не было так интересно!

– Тронешь, сильно пожалеешь, – прошипела я и поспешила удалиться под изучающий взгляд Витьки.

Ох, теперь он точно не отвяжется!

А ведь все так хорошо начиналось… пока этот мерзавец не влез в мои воспоминания.

Воспоминания…

Единственное, ради чего живу и не могу покончить со своей никчемной жизнью. Боюсь их, и, как мазохистка, жду момента, когда останусь наедине, чтобы мысли о прошлом поглотили полностью.

Ведь только там я счастлива.

Реальность же вызывает боль…

Мысль о воспоминаниях вернулась и обожгла мозг осознанием.

Сегодня!

Этот ужасный день – сегодня…

– Не ожидала, что будешь целый день сидеть в дешевой кафехе и лопать фаст фуд.

– Мне тут норм. Тут многолюдно.

– А номер зачем сменила? – не поняла Сашка.

– Чтобы некоторые не надоедали, – ответила я, закидывая в рот картошку фри.

– Тебе кто-то надоедает? – не поверила Александра.

– А то ты не знаешь кто, – с сарказмом произнесла я.

– Опять?! – вытаращилась Сашуля. – Ну знаешь… если бы Витюша доставал меня, я была бы не против, – молвила Великая.

Леха, как раз ставил поднос с заказом перед нами. Он мужественно стерпел упоминание конкурента, а я попыталась одобряюще улыбнуться.

– Вот что, подруга. Нам нужно с тобой затусить.

– В клубешник не пущу, – подал голос Леха.

– Тебя никто и не спрашивает, – фыркнула Сашка.

– Леша, расслабься! Я не люблю клубешники. Саша тоже…

– Вот именно, чудовище ты мое! Мы с Ленкой возьмем по бутылочке шампанского и засядем у меня.

– Да! Это наш беспредельный субботний кутеж, – ухмыльнулась я.

Всю дорогу до Сашкиного дома я подпевала Басте. Смеялась над шутками Великой, кажись, даже перестаралась. Леха дотащил пакеты, наказал не шалить и пообещал не «бухать с пацанами», чтобы меня транспортировать домой. Я не сильно рассчитывала на это, зная, что парень может сорваться и уйти в отрыв. Просто плюхнулась на стул и уставилась в окно.

– Расскажешь, что с тобой творится? – поинтересовалась вернувшаяся Сашка. – Не заговаривай зубы, что во всем виноват Витюша и весенняя депрессия. Эти сказочки оставь для других. В чем дело?

Я помолчала и созналась:

– Я сейчас должна быть совсем в другом месте.

– В каком?

– На кладбище. Рядом с ним.

– Дура что ли? – воскликнула Сашка.

– Ты не так поняла. Сегодня… годовщина, – тихо сказала я.

Сашка безмолвствовала, я вытаращилась в окно, понимая, что взгляд начинает расплываться. Наконец, по щеке скатилась большая холодная слеза.

– Я не знала. Прости, – ответила Саша и зашелестела пакетами, извлекая из них содержимое. – Хочешь выговориться?

– Нет.

– Ладно, – ответила Сашка и заставила делать бутерброды, чтобы отвлечь.

На планшете играл трек-лист из Кино. Своими песнями Цой соответствовал теперешнему настроению. Мы уныло «кутили», заводя те или иные темы «о главном и вечном». Лишь бы не об Илье…

Где-то в это время написала Вероника.

Потому что дозвониться не смогла:

– У меня новый номер, – сообщила я, перенабрав.

– А че со старым? – переспросила она и тут же перебила: – Короче: у меня две минуты, чтобы рассказать все, что хочу! – решительно заявила Верон.

– А сможешь? – усомнилась я.

– Твои шуточки и подколы сейчас неуместны, – обиделась соседка. – А теперь что-то серьезное: Будь осторожна! В нашей квартире происходит невесть что.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я.

– Не знаю даже, рассказывать ли?! Ты в последнее время психованая. Орешь…

– Рассказывай!

– В общем… Сегодня ночью мне опять снился странный сон. Козел, который запрыгнул в зеркало… Он по какой-то причине не может из него выбраться.

– В смысле? – не поняла я.

Соседка принялась долго и в красках расписывать «блокбастер».

В предыдущем сне козел запрыгнул в зеркало, и всю прошлую ночь безвылазно сидел в нем, с тоской взирая, на нашу кухню. Вероникины глюки (то есть, Ангелы) прохаживались по квартире. Нечисть отсутствовала. Внезапно остатки амулета на двери вспыхнули и в мгновение ока истлели. Ангелы бросились ко входу, но невиданная сила отшвырнула их. Вероника наблюдала (интересно как?) следующее: прямо через закрытую дверь в нашу квартиру шагнул парень. Он был в черном. Темноволосый, смазливый. Подошел к зеркалу и начал беседовать с козлом, застрявшим с другой стороны серебристой поверхности. Как-то так.

– А о чем они говорили? – спросила я, начиная трезветь.

– Не слышно было. Козел оправдывался, разводил руками, а незваный брюнет на что-то гневался. Это все, что я могу сказать. До меня не донеслось ни звука, хотя они яростно спорили о чем-то…

– Да уж… – протянула я, ощущая, как микроволоски на спине подымаются вверх, а сама спина непонятно холодеет.

Кажется, у меня сейчас перехватит дыхание, как в моем собственном сне про змею.

– В общем: будь осторожна, пока меня не будет. Не забывай питаться! Если что – пиши! Примчусь…

– Ага! – кивнула я, судорожно размышляя.

Я настолько углубилась в мысли – даже забыла, что в гостях.

Стоп.

А странные сны могут сниться двоим?!

Одновременно.

Странные и одинаковые.

Ох… что-то мне не хорошо!

Сашка, выслушав о кошмарах соседки, ответила:

– Неудивительно! Эта твоя Вероника – большая фантазерка! И ты туда же… Сама говоришь: она на протяжении недели байки травит. Вот ты и повелась…

– Cегодня ночью в коридоре я слышала чьи-то голоса. Когда распахнула дверь, никого не было…

– Конечно, не было. Тебе почудилось.

– Мне почудилось, Веронике почудилось… Мы что, идиотки обе?!

– Просто твоя соседка любит сочинять байки. Ее хлебом не корми – дай клювом потрещать. Причем, где правда, а где вымысел, подозреваю, даже она порой не может отличить. Настолько сживается с фантазией, что ей начинает казаться: это происходило в реальности. А это – просто самовнушение! – уверенно заявила Александра.

– То есть?! Намекаешь, что она чокнулась?

– Нет! Как бы лучше объяснить… Допустим, врешь кому-то, что у тебя болит голова. Через некоторое время у тебя действительно начинает болеть голова. Знаешь, как некоторые люди программируют себя? «Ой, я не доживу и до сорока!». И не доживают. У них случается, что угодно: инсульт, обширный инфаркт, их сбивает машина, или они совершают суицид. А все почему?!