Алия Гильмет - Хроники московских некромантов

Широким шагом подошел молоденький полицейский:

– Добрый день. Старший лейтенант Петренко, участко… ёпт! – рука замерла на полпути к козырьку фуражки. – Это что?!

– Зачистка, – выступил вперед Михаил. – Разрушения мы минимизировали, но вовсе без них не получилось.

– То есть, – прокашлялся чиновник, – они сами… оттуда?

– Сами, – заверил Олег. – Запомните на будущее: когда умирает некромант, тело отправляется в крематорий и никуда больше. Этого уже можно зарыть обратно – больше не восстанет.

– А это-то кто убирать будет?! – возопил батюшка, указывая на инсталляцию из мертвых тел.

– Не поверю, что в районе нет ни одной ритуальной службы, – холодно ответил Арзамасов. – Организация захоронений, уж извините, не наша забота. Наше дело – чтобы, как вы выразились, «это» не распространилось по всему поселку и дальше. Мы со своей задачей справились…

– И теперь вам лучше бы уехать, – перебил Проскурин. – Старлей, у меня документы в администрации остались. Давай с тобой туда пройдем, я тебе объясню, что было и как это оформлять.

– Дельная мысль. – Олег кивком велел детям идти вперед. – Андрей Петрович?

Чиновник молча полез в пиджак за конвертом. Пересчитывать некромант не стал: его, в отличие от дочери, давно уже не пытались обманывать с оплатой.

– Благодарю. Капитан, – Арзамасов протянул руку, – хорошо поработали. Спасибо.

– Вам спасибо. Еще раз извините за встречу.

– Ерунда. Береги себя.

– А ты никогда про лича не рассказывал, – уже в дороге сказала Надя. – Это давно было?

– Давно, – Олег откинулся на спинку сиденья, – в Афгане. Услышал, что ищут одаренного на зачистку, ну и решил подзаработать. Дурак был… Меня встретил лич и три десятка мертвых душманов, у которых он при жизни сидел в плену.

– И как ты их…

– Кое-как. В мирных условиях даже я бы не полез на них в одиночку. Но на войне было много силы, я тебе уже рассказывал. И по мозгам она била хуже водки, – добавил он. Снял четки, показал: – Это того лича. Забрал на память.

На некоторое время в салоне повисло молчание. Потом Дима глухо спросил:

– Нахр… зачем люди это вообще с собой делают? Смысл ходячим трупом становиться?

– Понимаешь, сын, – Алина подалась вперед, облокотилась на спинки кресел, – для нас, например, энергия – это инструмент, которым мы пользуемся в работе. Но находятся те, для кого она становится самоцелью, им ее хочется больше и больше. Считается, что если после смерти задержаться в теле, то силу добывать станет в разы легче, да и делать с ней можно будет, что пожелаешь, не вредя себе. Или можно позже присвоить чужое тело, потом другое – и жить хоть вечно.

– А смысл? – вскинула бровь дочь.

– Наверное, люди боятся того, что ждет за гранью, – ответил Олег. – В некоторых слишком сильна вера в строго разделенное посмертие, в рай и ад; для рая совесть нечиста, в ад не хочется – вот и изгаляются. Мало осталось старых родов, как наш, где детей приучают к мысли, что тьма примет всех. А сделает частью Теней или перекроит душу и отправит по цепочке перерождений – какая разница? Это уже будем не мы.

Он не стал поминать Дезмонда ван Элиаса и добавлять, что кровь иного мира – едва ли панацея от безумия и превращения в лича. Жизненный опыт подсказывал, что у каждой семьи есть свой Шейд…

* См. приложение (“Корни”)

Арзамасов тихо выругался. Нет, он предполагал нечто подобное, но все равно было обидно. «Немой» мертвец после насильственной-то смерти – это всегда обидно и подозрительно сверх меры.

Некромант стер знаки с пола и секционного стола. Женская косметика – хороший инструмент для рисования там, где нужно потом быстро убрать улики, а вот бюро судебно-медицинской экспертизы – плохое место для проведения ритуала призыва. По крайней мере, если по документам ты здесь «экспертом-танатологом» не числишься. Однако ждать прибытия официального коллеги не было ни времени, ни желания: Олег должен был убедиться, что не ошибся в собственных подозрениях. Покончив с работой и приведением себя в порядок после нее, он набрал номер:

– Здравствуй еще раз, Илья.

– Геннадьич, – в голосе следователя звучала нервная радость, – скажи, что у тебя готов ответ по Неверову!

– За документами пришли кого-нибудь завтра с утра. Но сегодня нам надо поговорить неофициально и не по телефону.

– Хорошо, – судя по голосу, Илья нахмурился.

– Где? – услышав адрес и название кофейни, ответил: – Минут через сорок устроит?

– Вполне.

На месте судмедэксперт оказался первым. Следователь нашел его за столиком в углу с чайником имбирного чая.

– Присоединяйся, – Олег взглядом указал на вторую чашку.

– Нет уж… – Илья попробовал, скривился и подозвал официантку. – Девушка, один американо, пожалуйста. Чем тебе кофе не угодил?

– Давление. Доживешь до моих лет – поймешь.

– Да я уже… Так что там ты по телефону не мог рассказать?

– Сначала ты мне кое-что проясни, – Олег облокотился на стол, – а то для бедного эксперта жалеют сведений. Покойный господин Неверов ведь имеет отношение к недавним мертвецам без признаков насильственной смерти? Двоих исследовал мой коллега по кафедре.

– Покойный господин Неверов, – медленно проговорил Илья, – являлся акционером одной известной тебе компании. Некторое время назад акции этой компании стала скупать другая, не менее известная. И понимаешь, Геннадьич, какое дело: господ, которые, по свидетельствам, акции продавать не желали, очень скоро находили без признаков жизни. Причины смерти у всех разные, но никаких подтверждений того, что уйти им кто-то помог, твои коллеги не нашли.

– А что, – Олег чуть заметно усмехнулся, – танатологи? В данном случае ритуал призыва не просто допускается, а необходим.

– Во-первых, свидетельство этих… – следователь поморщился, – экстр-расенсов еще попробуй к делу пришей. Как будто ты не в курсе… А во-вторых, никого они там вызвать на допрос не смогли.

– Что и требовалось доказать. Слушай, что у меня. Та ссадина у Неверова на темени, за которую ты зацепился при осмотре на месте – пустышка, как я сразу сказал. Он ударился об угол шкафа, когда падал, вот и всё. Мозг не поврежден, а вот сердце на вскрытии дряблое, стенки истонченные, в мелких очажках некроза…

– Инфаркт, что ли?

– Не перебивай. И не инфаркт, а скорее, длительно существующий миокардит. Либо кардиотоксичный препарат – амитриптиллин, к примеру. Для полноты картины нужна прижизненная медицинская документация Неверова – вся, которую удастся получить, – но это вам быстро не соберут, сам понимаешь. Материал на химический анализ я отправил, запрос на некроманта тоже. Но уверен, что и анализ придет чистый, и у некроманта ничего не выйдет.