Мария Токарева - Один на один. Бессонница

Раскрутив, подобно молоту на соревнованиях, сопротивлявшегося противника, охотник с невероятной силой швырнул его на дверь магазина, по ней поползли трещины. Но с одного раза стеклопакет пробить не удалось. Ванзан с нараставшей ненавистью дернул Евгения, который еще пытался взмахнуть мечом, чью неуверенную атаку враг не заметил. Последовал второй удар о дверь, стекло разлетелось. Сигнализацию либо не поставили, либо она не сработала.

Посыпались осколки, но Евгений ощутил, как его красный плащ, подарок Сумеречного Эльфа, словно подчиняясь невиданной силе, не дает впиться острым стеклам в спину. Но от нещадных ударов магическая ткань не спасала. Евгений понял, что рубеж пройден: силы стремительно покидали его бренное тело. Он и так не получил подпитки в виде крови…

Третий удар! Дверь совсем раскололась. Ванзан, жестоко пнув противника, зашвырнул его внутрь магазина. В этот момент все-таки сработала сигнализация.

Охотник вздрогнул, точно скинув оцепенение, исступленную ярость битвы, но не ушел. Нет, куда хуже – он перенес на Зеркало Измерения, не переставая добивать когтями полубессознательного Евгения, который только шипел и стонал, выплевывая кровь. Свою кровь…

Удар ногой по спине обездвижил, заставил распластаться, подобно тряпке. Охотник схватил за шиворот и кинул о стену пустынного помещения Зеркала Измерения, сопровождая бросок нечеловеческим боевым возгласом.

Евгений вскрикнул. Мир ушел, поднялся под невидимый потолок, как декорация. Остался темный колодец, только где-то наверху бешено гудел ураган. Оттуда, с края бездонной пропасти, торжествующе скалился враг. Казалось, он извлекает сотни гранат и кидает вниз. А они взрываются, не достигая дна, стремительно заполняя колодец огнем и осколками.

– Где твой хозяин? Яви его! – вибрировал в этом кошмаре упрямый голос. Пламя, извиваясь бестелесными драконами, окутывало все вокруг, невозможно обжигая, впиваясь иглами в разум, пронизывая насквозь, словно черви-паразиты.

– Я не… не марионетка, – беззвучно прошептал Евгений.

Ванзан поднял его в воздух, а потом резко оттолкнул, да так, что он метра два с невероятной скоростью проехал по полу, стесывая кожу об осколки стекла и штукатурки. Евгений понял, что это конец. Он не принял «дар» древнего вампира, того, кто обратил его. И проиграл.

Меч затерялся где-то, то ли в мире Земли, то ли на Зеркале. Когти не показывались, никакой великой силы тоже не просыпалось. И он просто лежал на полу, бессильно закрыв глаза, подернутые слезами досады и обиды. Зачем он сражался? Чтобы мучительнее умереть?

Охотник намеревался казнить вампира. А тот уставился в потолок, ощущая лишь вой подступавшего мрака и падение в пустоту. Надежда… Где она? Кто она? Есть ли она вообще? Надеялся ли он хоть когда-нибудь? Что в нем изменилось, если он никогда не жил? Его обратили еще в детстве, его отметила печать скрытого, но безраздельного отчаяния. «Неудобный» ребенок, которого так милостиво забрал вампир. Маленькая ненужная тварь! Которая не желала становиться марионеткой даже на пороге смерти.

Но немая покорность сковывала избитое тело. Из уголка губ сочилась кровь. Оставалась одна последняя свобода: он уже не страшился, что кто-то увидит его клыки. Смешно… Страшно… Больно… Мысли путались.

Внезапно раздался нестройный гул: звон меча, рассекающего воздух, подобно топору палача на плахе. Евгений решил, что настал его последний миг. Но вместо этого послышался уверенный властный возглас:

– Хватит уже! Разошелся ты, Ванзан. Много ли чести – убивать детей.

– Он уже не ребенок. Он – монстр.

Донесся звон металла, видимо, скрестились два клинка, но поединок так и не начался. Только продлился диалог.

– Зачем ты так беспощаден? Он еще никого не убил.

– Но нападал! – воскликнул Ванзан. – И у тебя нет никаких прав препятствовать мне.

– А у тебя – мне.

– Предлагаешь пощадить марионетку асура? И что дальше?

– Похоже, будем стоять, как два кота с выгнутой спиной, – рассмеялся Сумеречный Эльф.

Евгений с трудом приоткрыл левый глаз, словно слегка приподнявшись над краем темного колодца. Неожиданно проснулось любопытство, отгоняя смертную тоску непривычной боли.

Взгляд выцепил размытые очертания вытянутого осунувшегося лица, уже знакомого. И одновременно чужого. «Доброжелатель» снова пришел и делал вид, будто подоспел на помощь. Но с такой же благостной миной он вручил бесполезный меч, чтобы как-то проверить, отправляя на верную смерть.

Оставалось только надеяться, что удалось пройти его негласное испытание. Как же Евгений устал всю жизнь участвовать в этой игре без правил!

Ни мать, ни отчим никогда четко не говорили, что их не устраивает, никогда громко не ругали, лишь объявляли бойкот, разыгрывая днями и неделями холодную отстраненность.

Как наяву представали смутные очертания мамы, которая отворачивалась к стене, когда он, семилетний малыш, просил включить мультфильмы утром в воскресенье. Накануне вечером он неловко играл с пластмассовым динозавром и разбил ее любимую синюю вазу. Хрупкий сосуд раскололся, он четко помнил искрящиеся на свету осколки. Возможно, мать была и до того чем-то расстроена: какой-то очередной ссорой, сомнениями в правильности выбора «третьего папы», проблемами на работе – чем угодно.

Евгений не знал до сих пор, никто ему не говорил, не делился болью. И с годами он все чаще ощущал себя отринутым, отделенным прозрачной стеной из бронированного стекла. Словно все просили угадать правила их молчаливой игры. Сумеречный Эльф не оказался исключением.

Евгений ожидал, что его, распластанного на полу, пронзит меч не Ванзана, а «доброжелателя», который с крокодильей радушной улыбкой вещал о недопустимости убийства детей. Но не он ли отправил в лапы охотнику? Чтобы проверить, чтобы… выяснить, не стал ли новообращенный марионеткой асура. Кажется, удалось разгадать очередную шараду.

– Нет, не стал, я не марионетка, – просипел, слабо шевеля разбитыми губами, Евгений. – За что? Так нечестно!

– Да, мой суд несправедлив, но иного пути не было, – ответил Сумеречный Эльф. Он встал между охотником и его избитой жертвой.

– Но мог бы и помочь… Чуть… чуть раньше, – закашлялся Евгений. В голове жужжал рой ос, ударяясь болью в затылок.

– Я лишь даю карты в руки. Возможность играть ими я предоставляю их счастливому обладателю. Я – проводник на пути посвящения.

– Давай без философии. Если тебе было жаль мальчишку, ты бы сделал так, чтобы он не нападал на людей, – сурово прервал Ванзан. – Похоже, это ты дал меч человеку, который не знаком даже с азами фехтования. Жалостливый ты наш.

– Хм, – задумался Сумеречный Эльф. – Я рассчитывал, что натура его раскроется сразу же.