Александр Андреев - Ева по имени Джейн. Сборник фантастических рассказов

Киники жили иначе. Естественные вегетарианцы, на планете с постоянным мягким климатом и отсутствием серьезной конкуренции в борьбе за существование, они из века в век наследовали уклад предков. Небольшие хижины, обычно расположенные в развилках как будто специально приспособленных для того деревьев, поражали своей незамысловатостью. Впрочем, как и орудия, используемые для труда и быта. «В поте лица своего» – эта фраза из древнего религиозного писания была явно не про киников. Скорее им подошло бы «аки лилии полевые и птицы небесные» подумала Джейн с улыбкой. И тут же вспомнила, что как раз про «птиц небесных» упоминать не стоило. Единственными хищниками, представлявшими реальную угрозу аборигенам, как раз являлись крупные летающие твари. Во время подготовки к экспедиции девушке пришлось просмотреть немало исследовательских видеоотчетов. Но личное столкновение с огромных размеров летучей мышью поразило ее до глубины души. Она в сопровождении двух астрогеологов любовалась закатом местного светила на морском побережье, когда над головой раздалось упругое хлопанье тяжелых кожистых крыльев. И если бы не ребята, со сноровкой завзятых ковбоев открывшие пальбу из парализаторов по омерзительному образчику местной фауны – неизвестно, сколь серьезную травму мог бы ей причинить местный граф Дракула. К слову, девушка успела заметить, что по крайней мере три заряда достигли цели. Но, как и положено вампирам, летучая мышь-переросток лишь несколько замедлила полет. Хотя такой концентрации вполне хватило бы, что бы остановить атакующего носорога.

К счастью, нападения хищников на аборигенов случались крайне редко. Киники благоразумно селились подальше от скал, где предпочитали гнездиться «красноглазые дьяволы». Полог леса из тесно переплетенных ветвей служил достаточно надежной защитой детенышам. А то, что охотники появлялись в небе лишь на закате солнца, оставляло им шансы на успех лишь при крайне неосмотрительном поведении жертвы.

Ход мыслей девушки прервало негромкое фырканье. Но еще до того, как Майкл (так прозвала для себя Джейн своего подопечного) дал ясно понять, что готов к диалогу, она почувствовала толчок. Когда подобное ощущение землянка пережила в первый раз, она списала его на следствие нервного напряжения. Однако, раз за разом, ощущения становились все отчетливей и недвусмысленней. Стоило ей завести разговор с кем-то из киников, или даже просто обменяться внимательным взглядом – и таинственная волна поднималась изнутри. Со временем, землянка стала замечать, что ограниченность словесного общения между киниками объясняется вовсе не скудостью словарного запаса. Стали понятными сцены, когда смешно присевшие на корточки маленькие ушастые человечки часами могли находиться в обществе друг друга. Они лишь слегка изменяли позы, изредка легонько дотрагивались до своего товарища небольшими семипалыми ручками, да издавали звуки, похожие на мурлыкание сытой кошки.

«Хороший денек» – пропел коммуникатор в ухо Джейн. Надо же… Для перевода автомат подобрал именно эти слова. Обычно переводчик не попадает в унисон настроению сказанного. Ведь ту же фразу можно перевести и как «Добрый день!» или «Приветствую тебя в полдень». Однако сегодня слова звучали как нельзя более кстати.

«Превосходный, Майкл!» – отозвалась Джейн.

Она кожей чувствовала, как аура шамана начинает обволакивать ее, струясь, как парное молоко из крынки.

«Молодежь сегодня отправилась к дальним россыпям… Красные ягоды начинают давать сок». – решил поддержать светскую беседу пришедший.

«Еще три-четыре восхода – и можно будет варить болотный корень» – блеснула приобретенным опытом Джейн.

Парное молоко коснулось ее ног и по замысловатым спиралям распространялось вверх по всему телу.

«Да, для всего есть положенное время» – изрек пожилой киник. И нотка сожаления почудилась Джейн в его фразе. Белые поднимающиеся нити сомкнулись на макушке. Впервые Джейн пожалела о том, что мистическая связь носит сугубо односторонний характер. Вот сейчас, например, можно было бы выразить сопереживание старому кинику, не тратя попусту неуклюжих слов.

«Скоро тебе возвращаться к звездам…» – продолжил шаман после небольшой паузы. И девушка поняла, что не ошиблась. Аккорд горечи, словно случайно тронутая гитарная струна вибрировал в объединившим их коконе.

«Завтра. На закате» – одними губами произнесла Джейн.

Землянка вспомнила, что дети шамана стали тем самым трагическим исключением из правил, по которым почти все киники уходили из жизни естественным путем. Девушка никогда не расспрашивала, что конкретно произошло с ними. Возможно, события прошлого как-то повлияли на то, что Майкл по-особенному заботливо относился к юной гостье со звезд.

Да и Джейн внезапно поймала себя на мысли, что ее посетило сейчас видение из глубокого детства. Вот так же, сидели они на берегу речки с отцом. Он казался тогда таким большим, сильным, добрым великаном из сказки…

Туман воспоминаний рассеялся. Шаман мастерски владел своими витально- эмоциональными проявлениями. Горечь улетучилась. Как и затягивающая в себя магия прошлого.

«Что беспокоит твое сердце?»

От внезапности вопроса у девушки перехватило дыхание. Никогда раньше ни один из киников не задавал ей подобных вопросов.

А Майкл продолжил, будто бы прочитав ее мысли:

«У тебя осталось здесь незаконченное дело. Я вижу несбывшееся желание…»

Собравшись с духом, юная исследовательница ответила:

«Да!»

«Когда мои соплеменники расстаются надолго – шаман помолчал…– или навсегда… Они дарят уходящему самое ценное, что у них есть.»

«Хорошая традиция», – выжидательно улыбнулась Джейн.

В памяти всплыла их первая встреча. Племя проводило ритуал «возвращения дней».

Как позже ей объяснил Майкл, такое священное действо происходит один раз в шестнадцать лет. Самые старшие и уважаемые члены общины под распевание гимнов, причащались к дарам Матери-природы. Джейн, как ни старалась разобрать слова, уловила лишь «златое древо средь обиталища стражей» и «нива, плодоносящая трижды». И сами «дары», были надежно укрыты от любопытных глаз шаманской утварью. Сосуд из ореха местной пальмы имел специальное отверстие. И первый же ветхий днями киник, просунувший продолговатую мордочку в отверстие и вкусивший плодов, тут же повалился на землю и затрясся, будто в лихорадке. Та же участь постигла и других отважившихся повторить ритуал. И с каждым новым упавшим телом, Джейн пронзал электрический разряд. Будто бы незримым проводником она была соединена с аборигеном, бьющимся в эпилептическом припадке.

Именно тогда Майкл обратил на нее внимание.