Олег Ткачёв - Бочонок волшебства

Весь следующий день изгнанницы провели, пытаясь плести корзинки. Иногда на плот садилась стрекоза с блестящими крылышками, но отвлекала от дела лишь на мгновение. Комары – другое дело. От них приходилось отмахиваться постоянно.

И работа, и плот медленно двигались вперед. Много веточек сломалось, прежде чем получилась первая корзинка. Большие дыры и верхний край изгнанницы перемотали ивовой корой. Она и без ножа легко снимается. Когда закончили вторую корзинку, Василиса многозначительно произнесла:

– Вполне прочно. Вещи нести можно, если они у нас появятся. Жаль только, что некрасиво. Сама я не захотела бы такую покупать.

– Ничего страшного, – погладила ее по голове мама. – Поначалу я и шила неровно, а сейчас твое платьице очень красивое.

– Давай их в воду опустим. Авось какая-нибудь рыбка внутрь заплывет, а мы ее поймаем и съедим, – вдруг предложила дочка.

– Попробуем, только сырую ты точно есть не станешь, – сразу предупредила мама.

– Ладно, так все равно лучше, чем пешком, без воды и все равно голодными, – сразу поникла Василиса.

Русло петляло, высокие поросшие лесом берега не давали разгуляться ветру. Местные рыбаки на маленьких лодочках парусами не пользовались. Купеческие корабли ходили и под парусами, а на веслах. Мало кого радовала необходимость огибать плот, но каждый понимал, что сам он с дороги никак не уберется.

Пока обходилось без происшествий. Надежда провожала мечтательным взглядом каждый корабль. Она все пыталась придумать способ, как бы попасть на корабль, а вслух предпочла эту тему обходить. Она старалась убедить себя, что хотя плот и медленный, а граница все ближе.

Запасы лозы закончились. Надежда решила, что не стоит тратить время и силы на сбор новой. Рыба совсем не ловилась в корзинки. Напившись речной воды, обе легли спать голодными.

Третий день начался с холодного ливня. Он закончился быстро, а промочил одежду почти полностью, как ни старалась Надежда прикрыть дочку от холодных капель. Повезло, что снова показалось Солнышко. Кое-как обсушились, а остаток дня провели, пытаясь выловить рыбку своими корзинками. Безуспешно.

Под вечер наперерез плоту двинулась лодка. Старый рыбак подплыл ближе и громко сказал:

– Доброго здоровья.

– И вам доброго, но мы изгнанницы, – ответила Надежда.

– То-то я смотрю, что транспорт у вас хлипкий. Приглашать не рискну, а совет дам. К вечеру обязательно на берег выходите. Иначе аккурат ночью во сне на пороги наскочите.

– Благодарю на добром слове. Спать не лягу, а деваться некуда. Нам костер разводить нечем. На берегу с волками и змеями опаснее выйдет.

– Твоя правда, – задумчиво кивнул рыбак.

– Скажите на милость, как лучше через пороги проплыть? – спросила Василиса.

– Лежа. Бросать да качать будет сильно, но вода сейчас высокая. Если повезет, не перевернетесь. А если в воду свалишься, хватай ближайший пучок камыша и плыви к берегу. Удачи, – ответил старик и принялся грести к своей деревне.

– Спасибо вам, – крикнула вдогонку девочка.

– Спасибо, – эхом повторила Надежда.

Она не раз слышала о порогах. Тогда рассказы о кораблях, которые посуху волоком тянут в обход опасных порогов, казались похожими на сказки. Теперь она задумалась, не стоит ли посуху обойти опасное место. Конечно, плот придется бросить, а ниже по течению новый смастерить. А главное, Василисе будет очень тяжело пешком идти. Зато безопасно.

Сомнения развеялись сами собой, когда на закате показался тот самый волок. Там с каждого корабля брали плату. Пеших наверняка и так пропустили бы. К сожалению, по обе стороны широкой дороги раскинулся городок с высоким частоколом вокруг. «Маленькая, а все же крепость. Запрет и здесь действует», – грустно подумала женщина.

С берега плот тоже заметили. Стражники на пристани вяло обсуждали, что он наверняка в одну из соседних деревенек плывет. Не рискнет же человек в своем уме на кучке камыша через пороги сплавляться.

Надежда уложила дочку спать, а сама с тревогой вглядывалась вперед. Пока ничего не предвещало беды. Только глубокой ночью она услышала впереди шум. Подплыв ближе, удалось разглядеть в лунном свете хлопья пены.

Василиса проснулась с трудом. Мама снова предупредила ее ни в коем случае не отпускать плот и не пугаться, если перевернется. Она прижалась к дочке и постаралась одновременно и ее придерживать, и вцепиться в плот ослабшими руками.

Шум неумолимо приближался. Плот наклонился вперед, соскользнул ниже, развернулся, зацепившись краем за камень, и понесся вперед все быстрее. Одной холодной волны, захлестнувшей на плот, хватило, чтобы пассажирки промокли.

Течение бросало плот вверх и вниз, иногда о камни, крутило, но пока не перевернуло. Удары, которые на бревне сразу передаются пассажирам, камыш сглаживал. Правда, сломанные междоузлия заполняла вода, но изгнанницы пока не замечали, что с каждым ударом их плот погружается чуть сильнее.

Первой начала чихать Надежда. Очень хотелось верить, что этим обойдется. «Лишь бы Василиса не простудилась, а я как-нибудь справлюсь», – думала она.

Иногда они попадали на участок со спокойной водой. Казалось, что страшное уже позади, но течение бросало их на очередные пороги. Только к рассвету пороги остались позади. Растрепанный плот, почти полностью скрывшийся под водой, тихо плыл дальше.

Промокшие до нитки изгнанницы прижались друг к другу, а все равно дрожали от холода. Миновав второй конец волока, они дружно решили, что нужно выбраться на берег, обсушиться и сделать новый плот.

Шест, корзинки и камешки потерялись еще на первых порогах. Казалось, что берег рядом, а грести до него руками долго. Небо совсем посветлело, когда плот достиг поросшего камышом берега.

Издали доносился лай деревенских собак и протяжное мычание коровы, которой не хотелось покидать теплый хлев. Убедившись, что рядом посторонних нет, Надежда отжала одежду, снова надела, напихала под нее пучков травы и себе, и дочке. Стало теплее, но этого мало. Она велела Василисе двигаться, чтобы не простудилась.

Тяжелая задача после стольких дней голодовки. А еще очень хотелось спать. Руки едва двигались от голода и усталости, но Надежда заставила себя снова залезть в холодную грязь и принялась собирать сухой камыш. С палкой вместо камня это получалось хуже, но дело двигалось. Тем временем Василиса ломала веточки ивы, обдирала кору и сплетала в длинную косичку.

Работа помогла немного согреться. Как только в промежутке между деревьями показалось Солнышко, обе оставили работу и принялись вертеться в его лучах. Силы закончились слишком быстро. Тяжело дыша, они сели на траву. Глаза закрывались сами собой, а спать нельзя. Немного отогревшись, обе снова взялись за работу.