Мира Виссон - Скрытни

– Ладно, пойдём, будем учиться жить по-новому, – скорее успокаивая себя, сказал Кощей, снова двинувшись к выходу из театрального сквера.

На следующий день Феликс нашёл в интернете классную игру стрелялку и рубился почти целый день. Кощей же всю ночь и утро был занят чтением своих книг и не выходил из кабинета. Ближе к полудню он заказал водителя и куда-то уехал, ничего не сказав Феликсу. По возвращении он снова заперся в кабинете и просидел до вечера. Уже вечером, когда стемнело он вышел в коридор и крикнул:

– Феликс, мы сегодня есть вообще будем или как?

Он стоял в коридоре. Никто не откликался на его зов.

– Феликс, – уже требовательно крикнул Кощей, нетерпеливо поглаживая рукой лысину.

Мальчик вышел из своей комнаты и непонимающе уставился на Кощея. Тот тоже пару секунд недоумённо смотрел на него, как будто увидел впервые в жизни. Потом его лицо сморщилось в какой-то непонятной гримасе, а рука с лысины соскользнула к лицу и закрыла глаза. Весь его вид как бы говорил: «Глаза б мои этого не видели». Затем он опустил руку и сказал:

– Старею. Совсем забыл, что ты… и что же делать?

Мальчик смотрел на Кощея наклонив голову к одному плечу, как-то оценивающе, размышляя. Потом заулыбался и сказал:

– Давай закажем пиццу?

– Давай, – согласился Кощей.

Раньше за питание тоже отвечал Феликс. Кощей был занят, так сказать научными изысканиями, Феликс же обеспечивал ему комфорт. Где он брал еду: заказывал или готовил сам, Кощей даже никогда не задумывался. Теперь же похоже и это придётся делать Кощею. Рассуждая об этом, он мрачнел всё больше и больше.

– Наверно надо тётю Клаву попросить каждый день приходить.

– Какую тётю Клаву? – удивился Кощей.

– Ту, которая убирает и готовит.

Немного помолчав, Феликс по-деловому добавил:

– Она завтра придёт, я с ней поговорю.

Кощей посмотрел на него и представил, как этот мальчик будет договариваться с какой-то там тётей Клавой.

– Нет уж дружочек, договариваться с ней, похоже буду я. А ты будешь делать вид, что ты мой внук.

Кощей смотрел на мальчика и невесело подумал: «Ну вот ты и стал дедушкой, так сказать на старости лет». Тяжело вздохнув, он добавил:

– Сделай голос погрубее и закажи пиццу уже.

Сделав погрубее голос, как просил Кощей, Феликс спросил:

– А зачем голос-то погрубее? – он очень старался говорить басом.

– Чтобы у тебя заказ приняли, когда звонить будешь, дубовая башка.

Феликс вскинул недоумённо бровки, и смотрел на Кощея, широко распахнув глаза. Весь его вид изображал нескрываемое удивление. А потом он хитрюще заулыбался и сказал:

– Так я не буду звонить. Я через Интернет закажу, через сайт, – стал он объяснять, как маленькому ребёнку Кощею.

Тот аж заскрипел зубами: «Ещё и это придётся освоить!» Мальчик внимательно посмотрел на Кощея, потом как-то помрачнел и, отвернувшись от него, сказал:

– Не нервничай так. Ты когда нервничаешь больше сил тратишь, чем когда колдуешь. Вон, прямо на глазах стареешь и худеешь.

Кощей невольно взглянул в зеркало: «Да уж». Однако он действительно выглядел не лучшим образом.

– Я пойду пока пройдусь, а ты заказывай пиццу. Когда её привезут?

– Минут через тридцать, максимум сорок.

– Хорошо, через сорок минут я вернусь.

Сейчас, когда Феликс всё больше и больше забывал прошлую, взрослую жизнь, и всё больше и больше становился мальчиком, причём не только внешне, его стало коробить, что Кощей высасывает жизненные силы. Именно поэтому он отвернулся от Кощея, когда стал говорить ему про то, что тот снова стал стареть. Он знал, пока ещё помнил, что после этих слов Кощей отправится на охоту за людьми, верней их энергией. Сейчас Феликс не хотел, чтобы Кощей причинял вред людям. Ему становилось жутко от одной только мысли, что пострадают другие люди. Кощей догадался почему мальчик отвернулся. Он и раньше так делал, когда первый, естественный раз был ребёнком. Тогда ему казалось, что если он отвернётся, то Кощей не догадается, какие чувства и эмоции он испытывает. Прошло ни одно десятилетие, прежде чем Феликс стал относиться равнодушно к колдовству Кощея.

Кощей шёл по улице и рассуждал, что же ему теперь делать. Остаться без Феликса, это как без рук. И Феликса никуда не денешь. Самое главное, надо разобраться, что же это было, может быть можно вернуть ему взрослый облик. Несмотря на то, что он столько времени провёл за книгами, он так и не нашёл объяснения произошедшему. Пока что ему удалось понять, что скорее всего девушка была не простой, скорее всего ведьмой, правда какой-то странной. Кощей назвал это «Белая ведьма», имея в виду творящая добро. Днём он встречался с Алисой, решив на всякий случай перестраховаться и выиграть время. Он сделал ей предложение о перемирии. Конечно же, он не стал уточнять, что никакого перемирия между добром и злом быть не может в принципе и что на самом деле ему нужно время, чтобы знать точно, что она такое и как с ней бороться. А заодно понять, как вернуть обратно взрослого Феликса. Может если убить Алису, вернётся прежний Феликс. Только вопрос, как её убить так, чтобы она до Кощея не успела дотронуться. И, самое главное, чтобы к Феликсу вернулись его силы. «Придётся ехать в Воронеж», – думал Кощей. Там за городом, в глухой деревне у него был дом, скорее даже усадьба, в которой была хорошая библиотека. На дом был наведён морок, видели его все, в смысле простые люди, как ветхую избушку, совсем бедную и обветшавшую. Сделал это Кощей специально, чтобы никто не покусился на добро в «избушке», верней, чтобы всем сразу становилось ясно, что добра там просто быть не может. И даже если кто-то зашёл бы в покосившийся и разваливающийся дом, то увидел бы пустую заброшенную комнату, в которой не на что позариться.

«Итак, надо будет ехать в усадьбу. Правда сначала надо будет договориться с этой неведомой ему тётей Клавой. Господи, чего ещё я не знаю? – ужаснулся Кощей. – Надо будет сказать, что Феликс уехал по делам, возможно надолго. А приехал внук, за которым надо присмотреть, а ему самому тоже надо уехать. И договариваться надо, чтобы она в первую очередь кормила мальчишку. А то выглядит, как заморыш. Да, и в магазины надо сходить, одеть ребёнка», – рассуждал Кощей, совершая свой вечерний променад. Сначала Кощей хотел дать мальчику новое имя, но потом подумал, что сам точно проговориться. Да и ребёнок, который уже четыреста лет Феликс, а теперь ещё внезапно вернулся в детство, вряд ли будет откликаться на новое имя. «Ладно, соврём, что у нас в семье принято, всех первенцев называть Феликс», – подумал Кощей.

Одежда, которую Кощей подогнал колдовством под размер нового Феликса, снова приняла первоначальную форму. Тогда Кощей подумал только об одном, чтобы внешнего вида одежды хватило добраться до дома. Да и смысл поддерживать колдовством необходимый размер одежды, когда можно всё купить. «Надо будет что-то купить на первое время, а там видно будет. Получится вернуть взрослого Феликса, выкинем детскую одежду и фиг с ней. А вот если ничего не выйдет, не дай бог, придётся идти и покупать много одежды», – рассуждал Кощей, стараясь отогнать от себя мысли, что же делать, если Феликс останется ребёнком и будет взрослеть естественным путём.