Mr. Kisskin - Дубль Деменция. Человек И Закон

Ответ от них получил примерно в одно время, часов в девять. Все живы, здоровы, спалось хорошо. За это время ничего особого не произошло на службе, кроме того, что я не мог найти себе места. «Столько всего навалилось за столь короткое время, ещё и этот сон…»

Но потом я увидел, как Тихий о чём-то общается с майором, тем самым вспомнил, что он хотел со мной поговорить. Я немного заволновался из-за незнания темы разговора. Когда Тихий пришёл обратно, я у него спросил:

– Так что там Майор? О чём он хотел поговорить?

– А! Тут такое дело…

– Что? – его тон мне совсем не понравился.

– Короче, Начальнику позвонил сослуживец с другой части, где-то с Центральной России – нужно прикомандировать десятерых срочников. Чтобы эту авантюру грамотно организовать, отправить нужно нарушителей…

– Но у нас таких нет. Все адекватные ребята, лично в моём взводе с этим проблем нет, – перебил его я.

– Если нет, то нужно таковых сделать. В этом и заключается твоя задача. Тебе ровно неделя, чем больше подставишь, тем лучше, из них потом выберут самых залётных из всех взводов, – он выглядел иначе. Решительнее, чем когда-либо, будто он репетировал этот разговор дома перед зеркалом.

– Я не собираюсь подставлять пацанов! – естественно возразил я.

– Я всё понимаю, но это, считай, приказ.

– Из-за того, что какому-то там командиру части нужны люди, я должен засадить пацанов? Вы что, издеваетесь.

– Тебе какое дело? Эти срочники – скот, с которым можно делать что хочешь. Что ты так паришься?

– Это неправильно! Так нельзя! – я был зол. Не только от таких новостей, но и от последних слов Тихого.

– Короче говоря, разговор закрыт. Если не выполнишь приказ – пеняй на себя, – после этих слов он удалился, наверняка не желая находиться со мной в одной комнате.

Очередное внутреннее опустошение. За последние два дня слишком часто я его испытывал на себе. «Если я не выполню приказ, то проблем со службой у меня будет достаточно. Плюс ко всему, отношения с коллегами будут не из приятных. Но я не хочу и не могу себе позволить так сделать. Словно мне приказали расстрелять таких. Что если я не согласен? Хоть приказы не обсуждаются, но это полнейший абсурд. Фил был прав – система. Дьявольская система, которая заставляет людей «расстреливать» своих. Если я подставлю пацанов, то чем я лучше того судьи, что вынес приговор отцу Фила», – если сжать, то такие размышления беспокоили меня на протяжении всей вахты. Я был погружён в свои мысли и не замечал ничего вокруг. Уверен, начальство заметило мой злобный взгляд в их сторону. Я не стал спрашивать или оспаривать приказ. Я решил, что ни за что на свете не прогнусь под них и не подставлю никого из своего взвода, каким бы наказанием мне ни вышло.

До конца службы с Тихим особо не разговаривал. Только то, что касалось наряда, нами обсуждалось. Филу я не рассказал о неприятном разговоре. Когда передал оружие сменщику и пришёл в канцелярию, чтобы переодеться, я взглянул на свою форму и почувствовал отвращение. Отвращение оттого, что я гордился этой формой, которая символизировала честь и доблесть. Однако в тот момент она вызывала лишь чувство стыда и неприязни.

Домой я вернулся без настроения. Вся семья была в сборе. Родители сразу почувствовали мой недуг, поэтому мама во время ужина прилипла с расспросами. Я не выдержал и поделился с ними случившимся.

– И что ты решил? – спросила мама.

– А ты как думаешь?

– Думаю, что ты ещё, наверно, не решил…

– Вот, значит, какого ты обо мне мнения, – меня разозлило, что мама действительно верит, что у меня ещё могут быть сомнения, – ничего я не буду делать. Пошли они в задницу с такими приказами.

– Ты же понимаешь, как это отразится на твоей карьере? – мама начала раздражать.

– Я не такой моральный урод, как они! Пусть увольняют! Что угодно пусть делают – я не опущусь так низко!

– Сынок, – я почувствовал нежное прикосновение на своей руке – это был отец, – я горжусь тобой! Не переживай, ничего они тебе не сделают – я улажу вопрос с твоим начальником…

– Спасибо, но не надо. Я как-нибудь сам. Не ребёнок давно…

– А я говорила, на хер тебе эта армия! С твоими оценками мог бы получить отличную профессию и работать себе спокойно на гражданке.

– Лиз, успокойся, – вмешался отец.

– А что успокоиться? Вы же такие умные, моё мнение ни во что не ставите…

Они начали спорить, кто прав, кто не прав. А мне пришло сообщение от Эльзы: «Ты не забыл, что мы договаривались погулять?» «Чёрт возьми, – подумал я, – из-за всего свалившегося сегодня совсем забыл про Эльзу». Однако я смог выкрутиться:

«Нет, конечно. Я только пришёл домой, хотел тебе позвонить. Я собираюсь и через час буду готов, ты как?»

«Я была уверена, что ты не подведёшь, поэтому почти готова. Жду».

Нужно было прекратить споры родителей, поэтому я пошёл на компромисс:

– Довольно вам! Давайте каждый при своём мнении останется. Всё будет хорошо, и, возможно, я просто получу выговор за неисполнение. Это не повод для переживаний. Верно?

– Да, сынок, ты прав, – поддержал отец.

– Главное, чтобы с тобой ничего не случилось. Ты куда-то спешишь? – спросила мама, заметив, как я после того, как переписывался по телефону, принялся в спешке доедать.

– Да, с Эльзой договорились погулять.

– Неужели! – обрадовалась мама.

– Эльза? Кто такая Эльза? Твоя новая подруга?

– Ты её знаешь, пап, – ответил я с набитым ртом.

Он сидел в недоумении, вспоминая «какую-то там Эльзу». Но потом вспомнил.

– А-а-а! Эльзочка! Ничего себе! Сто лет её не видел. Наверно, красавица сейчас?

– Конечно, пап. Иначе бы я с ней не пошёл гулять, – вот так вот я умею шутить.

– А-ха-ха. Сразу видно, кто тебя воспитывал, сынок.

– Ну хватит, мужики, – у мамы сыграла женская солидарность.

Как только я доел, быстро положил тарелку в раковину и побежал в свою комнату собираться.

До чего же наш мозг любит контраст. Особенно сопоставление двух противоположностей. Чёрное и белое. Зло и добро. Объединяясь, они создают нечто идеальное. Скучно смотреть на белый холст, пока не добавишь чёрный квадрат, заполняя им половину площади картины. Также скучно слушать историю, где исключительно фигурирует только добро или только зло.

Существование равнозначных противоположностей создаёт идеальный баланс. Окончательная победа добра или зла в каждой истории приводит к её концу. Её дальнейшее развитие неинтересно, потому она теряет всякий смысл.

Как и мир, лишаясь баланса, теряет смысл. Он не развивается, в нём нет борьбы, противостояния. Если тебе кажется, что в мире большое количество зла, то ровно столько же в этом мире добра. Просто ты его не замечаешь.