Елена Петрушина - Параллельные кривые

– Откуда Вы знаете?

– Я увидел вас тогда с собакой и придумал историю. Вот послушайте…

Алла ошеломлённо выслушала Арсения, который точь-в-точь описал первый день их отношений с Пулей.

– Вы не выдумали историю, вы её ясно увидели. А вот с придумыванием Вам надо быть аккуратнее, Вы можете изменить человеческую жизнь в неизвестном направлении. Вы – маг.

– С чего Вы взяли?

– Не знаю. Хотите чаю, кофе? У меня шарлотка с яблоками готова.

– Хочу. А Вы в печи готовите?

– Нет, хотя теоретически, наверное, испечь что-то в ней можно. Я как-то запекала рыбу и куриные ножки. Получилось изумительно. А вот с тестом не рискую. Это эстонская печь, у моих предков были другие.

Они прошли из кухни в столовую, придвинули стол к печной лежанке и удобно сели на прогретую керамику. Сеня потянулся за кофейником.

– О, какие интересные у Вас часы,– заметила Алла.

– Командирские. Друг подарил на память. Пропал в командировке. Может быть жив, в плену…

– Вряд ли. Есть фото?

– Да, – Арсений нашёл файл в телефоне. – Вот, как раз в день отъезда снял.

Алла внимательно смотрела на фотографию в течение нескольких минут.

– Нет его в живых. К сожалению, нет, – и, упредив вопрос, продолжила:

– Это довольно легко понять по фото, жив человек или нет. Живой откликается пульсом во лбу, а мёртвый как облако, твоё внимание куда-то проваливается, в какую-то чёрную яму и тело не реагирует… Вот, сами можете сравнить, возьмите это фото. Этот человек жив.

Арсений стал разглядывать попеременно фото на экране и то, что дала Алла. Через некоторое время озадаченно произнёс:

– Не вижу разницы. Правда. Тишина. Наверное, я бездарь. Ничего не чувствую.

– Ну-ка дайте, – Алла взяла фотографию мужчины, присмотрелась и горестно вскрикнула. Схватила телефон и стала набирать номер.

– Алло, алло…девушка, почему у Вас этот телефон? Где Стрела? Когда? Два часа назад?!!

Загадов не вмешивался, когда она уронила потускневшее и разом обвисшее лицо в ладони и беззвучно затряслась. Он встал и зачем-то начал убирать посуду. Вдруг вспомнил слова Олега, что нельзя оставлять человека один на один с бедой. Только что каждый из них потерял друга. Надо объединиться и что-то делать.

– Я побуду с Вами, – неожиданно для себя самого сказал Загадов.

Она помотала головой:

– Уходите. Мне надо побыть одной. Голос её имел над ним какую-то удивительную власть. Он послушно оделся и вышел на улицу. Осмотрел двор, так детально соответствующий его фантазии. Ему стало не по себе, и он вернулся. Взял с вешалки у печки её пуховик и подал:

– У Вас вон и дров в доме нет. Пойдёмте за дровами.

– Я в другой одежде хожу за дровами.

– Ну и где она?

Алла встала, машинально надела куртку, и они вышли на улицу. Молча грузили дрова на санки, молча катили до сеней, молча выкладывали в оцинкованный угол.

– А-а-а, – вдруг завыла Алла, уронив поленья, – в цинковом гробу, в цинковом… Куда я смотрела, я же всегда чувствовала его пульс, я же дыханье его рядом чувствовала!!! Как я упустила???

– Ты не Бог. Что бы ты сделала? Часть своей жизни отдала? – Арсений вдруг перешёл на «ты», присев рядом с ней.

– Отдала бы, отдала!!! – Она бессильно села на пол и рыдала громко, отчаянно, как ребёнок, который понял, что не всесилен. Арсений обнял её и подождал, пока пройдёт приступ плача.

– Пойдём, отдадим им… отдадим молитву, – впервые Загадов не думал о том, как эта сцена может красиво смотреться на экране.

Он проснулся от тишины. Не было слышно ветра, молчал холодильник. Лежанка под ним ещё была тёплой. Он выходил из сна неспешно, повернувшись на бок и уставившись в окно, за которым в утренних сумерках неслышно валились крупные хлопья снега. Как уютно в этом доме! Так бы и остался тут, и не искал никаких приключений…

Арсений поднялся и, стараясь не греметь, принёс из сеней поленьев. Затопил в кухне печь и поставил на огонь чайник. Почему-то не хотелось включать электрический, когда так мирно гудит печка. Вскоре с верхнего этажа бесшумно спустилась хозяйка дома. Горе не изменило её походки. Часто люди после трагических событий начинают шаркать ногами, как старики. Она была мобилизована, только лицо окаменело.

– Арсений, я должна полететь на похороны. Поживите у меня, пожалуйста, дня три. Вы вроде не курите, печь топить умеете. Да и соседей не хочу вовлекать, если честно. Вода в колодце, картошка в подвале. Ключ у меня один, не потеряйте. Здесь Вам никто не помешает писать. Если вернётся Пуля, разогрейте ей кашу, найдёте в холодильнике.

– Хорошо, – почти не раздумывая, ответил он, – я только провожу Вас до автовокзала. Да и кое-какие вещи нужно взять.

– Автобусы не будут ходить все каникулы, я закажу такси от перекрёстка.

Она прочла молитву так, будто его здесь не было, после чего они позавтракали, она оделась теплее обычного, проверила ещё раз, что положила паспорт, банковскую карту и билеты на самолёт, купленные через интернет. Кинула рюкзак на плечо. Он отнял её ношу, закрыл дверь, сунул ключ в карман рюкзака, и они пошагали через лес на главную дорогу. Через пять минут запиликал телефон.

– Наверное, такси, – Алла взяла рюкзак, расстегнула карман, сунула руку, и вместе с телефоном вытащила ключ. Укоризненно глядя на Арсения, протянула ему артефакт на верёвочке.

– Упс, – виновато произнёс Загадов и положил ключ в карман.

Посадив Аллу в микроавтобус до Санкт-Петербурга, он отправился домой, кинул в сумку командировочный набор, кое-какие продукты, ноутбук. Потом подумал, что Алле не очень-то удобно будет стирать постельное бельё, таская воду из колодца. Добавил к багажу пару простыней, наволочку и пошёл обратно на автовокзал. У пирожковой на площади к нему пристал местный дурачок. Улыбаясь во всю ширину беззубого рта, он протяжно приветствовал Арсения:

– Доообвый дееень. Я – Пееетя.

Сеня ответил приветствием и сделал то, чего обычно себе не позволял – достал из кармана кошелёк, расстегнул кармашек для мелочи и отдал Пете часть заработанного. Вместе с кошельком он извлёк из кармана ключ от чужого дома. Прощально сверкнув бочком, ключик плюхнулся в серую снежную кашу на нечищеной мостовой. Загадов не догадался. Даже не вспомнил, что ключ был там, где теперь его нет. Зато догадался Петя. Всё так же широко улыбаясь, он сгрёб плохо гнущейся пятернёй Сенину потерю и поспешил за ним в здание автостанции.

– Мустина, мустина, ты клуть потеял.

Арсений поблагодарил Петю и положил его находку на всякий случай во внутренний нагрудный карман, вместе с паспортом. И тут только вспомнил, что автобусы в сторону Мятной не будут ходить до 12 января. Почесав свой выдающийся лоб, Сеня посчитал в уме, скольким батонам хлеба равняется одна поездка на такси. И пошёл пешком, но недолго радовался свежему воздуху на Рижской – ноги промокли. Пришлось отчаянно молиться о попутке. Загадову повезло – его бесплатно подбросили до того самого перекрёстка, откуда они с Аллой уезжали утром. В машине его мокрые ноги отогрелись, и в лес он углублялся почти бодро. И так же бодро навстречу ему двигался пограничный наряд.