Маша Моран - Встретимся в октябре. Твой кот

– Уйдешь… Ты часто уходишь. В этот раз ты оставил меня так надолго. Без тебя было страшно и одиноко.

Я не знал, о чем она. Разве мог я добровольно ее оставить? Добровольно уйти? Нет… Я ведь так долго ее искал.

– Ты поможешь мне найти нити? – Она выдохнула теплый воздух мне в шею, и я застонал.

Ощущение было таким, словно меня сунули в горящую печь. Чтобы сгорел к чертям за все мои грехи. Давай же, прикоснись ко мне. Стань чуточку ближе, чтобы я почувствовал твои губы на своей коже. Пожалуйста, дай узнать, какова ты на вкус, что ощущаешь, когда обладаешь тобой.

– Помогу… Все, что скажешь…

Она улыбнулась. Я потянулся, чтобы убрать волосы с ее лица, но она вогнала ногти мне в живот, царапая до крови. Я вздрогнул от боли и опалившего пах возбуждения.

Она толкнула меня на узкую скрипучую кровать и плавно, по-кошачьи взобралась сверху. Ее ноги оказались по обеим сторонам моих бедер, обхватывая так крепко, что я уже сейчас готов был кончить.

Она тихо засмеялась и начала задирать мою майку.

– Какой послушный… – Ее губы коснулись моего уха, посылая по телу ураган дрожи. – Я буду ласковой наездницей.

Если она въедет на мне в ад и загонит до смерти, то я не буду сильно сопротивляться. Я вообще не буду ей сопротивляться.

Я дернулся бедрами вверх, поднимая ее над собой, пытаясь быть ближе насколько это только возможно.

Она снова рассмеялась:

– Не торопись… Сначала я получу свою пряжу. – Она задрала мою майку и накрыла ладонями грудь. – Вот она… Твоя боль…

Я посмотрел вниз и на несколько секунд перестал дышать.

Все мои старые раны снова открылись. Воспаленные края были стянуты черными грубыми нитками.

Замурчав, словно кошка, она провела пальцем по последней ране – на животе, а потом потянулась назад и достала сверкающие, украшенные резьбой, ножницы. Холодный металл коснулся моей кожи, когда она очертила ими ребра, неожиданно надавливая так, что я почувствовал боль.

Опасность возбуждала еще больше. Я знал, что она готова всадить в меня ножницы. Знал, но не сопротивлялся, позволяя ей все, что она только пожелает сделать.

Поддев один из швов, она щелкнула лезвиями. Меня кольнуло болью и разлившейся по венам сладостью.

Снова мурча она начала вытягивать нитки из моих швов и сматывать их в клубок.

– Люблю играть с твоей болью…

ГЛАВА 9. ДИМА

Я проснулся с диким стояком.

Чтобы кончить, нужно лишь немного. И этот оргазм станет просто взрывом.

По моей шее прошлось влажное теплое дыхание, от которого бросило в жар и дрожь. По животу скользнула теплая рука. Ко мне так нежно еще никто и никогда не прикасался.

Боже, как же хорошо… Я повернулся, зарываясь носом в мягкие волосы. Они пахли какой-то невероятной сладостью и туманной моросью. Свежесть и цветы.

На груди ощущалась странная приятная тяжесть. Я лениво поднял руку и накрыл узкую спину. Прикосновение к шелковистой мягкой коже заставило распахнуть глаза.

Свет на пару секунд ослепил и заставил зажмуриться.

Но когда я снова открыл глаза…

На мне лежала девушка. Миниатюрная, почти крошечная по сравнению со мной. Белая кожа так резко контрастировала с моей, что я даже убрал руку с ее спины – испугался запачкать.

Ее волосы рассыпались по моей груди, скрывая ее лицо. Они завивались невероятными волнами и отливали золотисто-серебряным сиянием. Такой цвет вообще существует в природе?

Как она здесь оказалась? И почему кажется знакомой?

Мы провели вместе ночь, а я не помню… Такого не может быть.

Не может! В груди шевельнулось странное предчувствие, и я потянулся к ее волосам. Может, если увижу ее лицо, то все вспомню.

Вспомню, кто она такая и как я привел ее сюда.

На самом деле, я просто хотел снова к ней прикоснуться. До зуда в пальцах и лихорадочной дрожи во всем теле.

Я снова положил руку на ее спину, распластав ладонь между изящных выпирающих лопаток. Припечатал ее к себе, боясь отпустить.

Она вздрогнула, часто-часто задышала мне в шею и повела ногой по моим бедрам. Мучительно медленно вверх, нежно и сладко. До пылающей агонии.

Задела и так стоящий колом член, и я вздрогнул, зашипев сквозь зубы. В паху скопилось такое давление, что еще немного, и член просто взорвется. Всего лишь от ее сонного неосторожного движения.

Я вжал пальцы в ее спину, боясь отпустить. Наверное, это ее разбудило. Она уперлась рукой – крошечной ладошкой – мне в грудь и слегка приподнялась.

Волосы упали на ее лицо, скрывая черты. Только голубые глаза горели так ярко, словно это были звезды. Не знаю, когда я успел стать чертовым романтиком, но она казалась мне волшебной. Сказочной.

Сон! Она только что мне снилась. Пальцы дрожали, когда я протянул руку, чтобы убрать сияющие от солнца локоны.

Она удивленно округлила губы, и в животе взорвалась боль, когда я представил их на своей коже, скользящими по груди, животу и еще ниже…

Она вздрогнула, поднимаясь еще выше, по-кошачьи выгибая изящную спину.

Я быстро откинул ее волосы назад, жадно запуская в них пальцы.

Она была похожа… черт, я даже не знаю! Ангел. Фарфоровая кукла? Девушка из повестей Тургенева?

Какая-то абсолютно нереальная. Сказочная. Преступно белокожая. К ней было страшно прикасаться. И в то же время эгоистично хотелось ее замарать своей грязью, чтобы не могла от меня отмыться. Аккуратный, другого слова я не находил, рот. Невинный, но такой искушающий. Задорно вздернутый нос, который ужасно хотелось поцеловать.

Мы смотрели друг на друга, может, минуту. Не больше. Но время растянулось до бесконечности. В окно просачивалось холодное ноябрьское солнце. Оно рассыпалось на ее коже бликами, высвечивало тонкие белоснежные волоски на ее руках, и казалось, что ее кожа осыпана золотом. Золотом были обведены и глаза. Рыжеватые пушистые ресницы вокруг голубых глаз – убийственное сочетание.

Я протянул руку, чтобы коснуться ее губ, но она дернулась, отстраняясь, и села.

Я опустил взгляд вниз.

Черт! Твою ж мать!

У нее была просто потрясающая грудь. Совсем небольшая – словно две капельки. Такая манящая. С маленькими торчащими сосками.

Я даже облизнулся от желания зажать губами и провести языком.

Она поняла, куда я смотрю. Нахмурилась и резко наклонился голову. Шумно выдохнула и схватила покрывало.

Ее пальцы накрыли мой член, сжали и слегка потянули. У меня потемнело перед глазами. Бедра рваеулись за ее пальцами. Я отчаянно пытался вбиться в ее руку. Она поняла и тут же отдернула руку, покрываясь алым румянцем.

Больше я выдержать не мог. Она сдернула покрывало, пытаясь прикрыться, а мне снесло крышу.

От одного ее прикосновения через несколько слоев ткани, я кончил. Не смог сдержать предательского стона. Как чертов подросток – прямо в штаны.