Татьяна Грач - Двоемирье. Книга 2. Право на счастье

– Не хочу, расслабься, – поспешил успокоить Берт, сжалившись над беднягой. Забрал коробку у него из рук. – Вот приди ты позже положенного, были бы проблемы.

С этими словами Берт хотел было захлопнуть дверь у курьера перед носом, но тот вовремя опомнился.

– Подпись, подпись поставьте. Пожалуйста.

– Что? – Берт не сразу понял, о чем речь. До тех пор, пока курьер не протянул ему лист бумаги и ручку. Точно, отметка о доставке. Там, откуда Берт родом, с этим было куда проще: достаточно было нажать кнопку на прикрепленном к упаковке маячке.

Быстро черкнув на листе витиеватую закорючку, Берт наконец смог сделать то, что и собирался, а именно выпроводить растерянного курьера восвояси.

«Как ты с ним сурово», – посетовала Варьетта, пока Берт распаковывал плотно замотанную в бумагу коробку. Оставался уже последний из десятка – если не больше – слоев, когда на пол чуть не выпал смятый обрывок блокнотного листа. Берт вовремя успел подхватить его, взглянул на несколько небрежно написанных там слов… и едва снова не выронил.

«Не забывай нас. Мы о тебе не забыли». А вместо подписи – два пересекающихся круга. Знак «Объединения».

Значит, обошелся недостаточно сурово. Следовало бы догнать этого ряженого курьера и потребовать ответить… а на что, собственно, ответить? Понять, от кого пришло предупреждение, мог бы и последний дурак. Стоило догадаться, что Мик не оставит так просто его предательство.

«Что-то случилось?» – Варьетте пришлось похлопать его по плечу, чтобы привлечь внимание. Берт поспешно зажал лист в ладони и замотал головой. Не стал ничего отвечать, вместо этого вышел на улицу, аккуратно неся коробку перед собой. Опасаясь даже встряхнуть лишний раз. Мало ли что может взбрести в голову тем, кто по-прежнему не оставляет надежды «разжечь большой костер». Сейчас затаились, пережидают, вняв его же собственному совету, но…

– Вернись в дом, – он обернулся к стоящей на пороге Варьетте лишь после того, как поставил посылку на землю. Успел заметить, как Варьетта вздрогнула от его приказного тона. Однако слушаться она совсем не спешила. Ну почему всегда так трудно что-то объяснить, не объясняя? Почему бы просто не сделать так, как просят? Пришлось взять себя в руки и добавить уже спокойнее: – Пожалуйста. Принеси ножик, вскрыть коробку.

Приходится порой придумывать самые нелепые предлоги, если не хочешь, и уж тем более не можешь поделиться правдой, даже с близкими. Берт легко мог бы открыть крышку руками, что и сделал, когда Варьетта скрылась за дверью.

За те доли секунды, которые Берту понадобились, чтобы рассмотреть содержимое посылки, он уже успел подготовиться к чему угодно… кроме того, что там и в самом деле окажется заказанная антенна – небольшая полая серебристая пирамидка, которую так удобно разместить на крыше дома. Берт извлек ее из пушистого облачка ваты, рассмотрел со всех сторон, будто видел подобное впервые в жизни. Опомнился только когда услышал за спиной шаги.

«Лгун ты бессовестный», – Варьетта с притворной обидой положила в карман принесенный складной ножичек.

– А то ты не знала, с кем связалась.

Берт улыбнулся, положил пирамидку на ладонь и подставил под лучи выглянувшего из-за облаков солнца. Свет, отразившись, попал на Варьетту, отчего ямочки на ее щеках стали особенно заметными.

Рекламный проспект производителя уверял, что антенна сделана с помощью самых передовых южных технологий. Отличная завлекалочка, но только не для того, кто сам до недавних пор жил на юге. Подобное там использовали еще лет десять назад, и все же это лучше, чем остальное имеющееся в распоряжении.

«Тогда пойдем, испробуем», – загорелась энтузиазмом Варьетта. Даже странно было видеть этот огонек в ее глазах. Только сейчас стало ясно, насколько сильно на самом деле она соскучилась по родине, где не бывала почти полжизни. Рада возможности получить хоть какую-то весточку оттуда.

Или за него радуется?

Она всегда была слишком хорошей. Быть может, оттого он и сбежал тогда, в юности. Не понимал своего счастья. Да и сейчас вряд ли был способен по-настоящему его осознать: мысли мгновенно переключились на ждущий окончательной сборки передатчик. Но сначала нужно кое-что проверить.

– Минутку, подключу антенну, – под выжидательным взглядом Варьетты он забрался на чердак, с трудом открыл заклинивший, давным-давно не используемый люк на крышу. Высунулся наружу, подставив лицо подувшему южному ветру. Хороший знак. – Вот теперь можно проверять.

Поблескивающая антенна заняла свое почетное место на верхушке крыши. Берт спустился с чердака вниз, захлопнул крышку передатчика, щелкнул тумблером.

– Говорит «Южный перебежчик». Дико извиняюсь, что приходится прерывать столь увлекательную передачу, – Берту даже не нужно было заглядывать в напечатанную в газете программу передач, она не менялась день ото дня. Сейчас с уверенностью можно было сказать, что жители севера слушали «Паранормальные истории», пока он не вмешался со своей собственной. Не менее паранормальной, если вдуматься. – Пришла пора больших перемен, и начнутся они с расширения вещания. Но обо всем в свое время, а пока пора провести небольшую проверку. Какой бы странной не показалась вам моя просьба, знайте: это еще один шажок, приближающий нас к объединению страны. Я прошу всех, кто меня слышит, принять участие в этом важнейшем деле. По моему сигналу нужно будет выключить приемники ровно на две секунды, а затем включить снова. Три. Два. Один… Начали!

Казалось, на эти две секунды даже сердце перестало биться. Берт, не отрываясь, смотрел на монитор, показывающий уровень падения сигнала. Непрерывная скачкообразная линия, напоминающая своеобразную кардиограмму, угасающую с приближением к границе, обозначающей Барьер.

Неудача.

Разочарованно фыркнув, Берт ощутил теплое дыхание подошедшей сзади и положившей голову ему на плечо Варьетты.

– Еще раз, – ни в коем случае нельзя сдаваться. Не сейчас, когда цель так близко. Переключиться на другой канал, где по идее должны транслировать радиопостановку. Ничего страшного: то, что собирался устроить он, ничуть не хуже и может даже поинтереснее. – С вами говорит «Южный перебежчик»…

Еще четыре канала из десяти общедоступных по всей территории страны – так, по крайней мере, утверждали расклеенные повсюду рекламные листовки – оказались глухи к попыткам Берта пробиться через Барьер. Лишь на седьмом сигнал не падал резко до нуля, подавал едва заметные «признаки жизни».

Уже совсем близко.

Восьмой канал. «Говорит «Южный перебежчик», уже на автомате.

Берт закрыл глаза, никак не решаясь взглянуть на результат, которого так добивался. Обнаружить, что все усилия были напрасны…