Елена Булганова - Навия. Западня

Шатаясь и охая, принялась наводить порядок, точнее, скрывать следы Кимкиной ночевки. Застелила кровать, припрятала на верхней полке своего шкафа ее свитер с джинсами, сапоги запихнула за шкаф, чужой телефон сунула в школьную сумку. Подумав немного, я даже отключила домашний телефон, хотя, конечно, это мало что меняло. Наши мамы не дружили, но часто и тепло общались, и, если Татьяне Валерьевне захочется обсудить с моей матерью случившееся… Но, может, пожалеет и не станет названивать больному человеку?

Странно, но в школу я почти не опоздала. Ну разве что немного: звонок протрезвонил, когда бежала через школьный двор. Мне оставался последний рывок, когда вдруг на моем пути выросла какая-то фигура, и я врезалась в нее, как в стену из очень плотной резины.

Дорогу мне преграждал Вилли Мажейкас. Он не взял меня за плечи, а положил на них свои огромные пудовые кулачищи, которые Кимка любовно называла Фобос и Деймос, и этим почти впечатал в землю. Я испуганно замерла, не до конца узнавая приятеля: его всегда спокойное лицо сейчас было пепельно-белым и вообще жутковатым.

– Говори, что случилось ночью у тебя дома! – рявкнул он.

– Откуда ты знаешь?..

М-да, не лучший ответ, но я правда была убеждена, что Вил пока не в курсе случившегося.

– Мне позвонил ночью отец Лины, думал, я тоже был там, с вами! – отвечал парень отрывисто. – Я сразу вызвал шофера и рванул в больницу.

– Как Кимка…

– На вопрос отвечай! – заорал Вилли так, что я невольно закрыла руками уши. – Что было ночью?!

– Ничего не было, ты что, – забормотала я испуганно. – Сам знаешь, мы с ней вдвоем решили кино посмотреть…

– Но она мне сказала, что не останется у тебя на всю ночь!

У меня нашлись силы удивиться. Похоже, Кимка малость надурила своего парня или правда считала, что это полноценной ночевкой не считается, но ему-то что за дело? У меня что, плохая репутация, со мной опасно находиться наедине?

– Ты правда думаешь… – начала я, давя из себя улыбку, довольно жалкую, наверно.

– Я не думаю, я тебя спрашиваю! Скажи мне, что она видела? Что?! – Рык Вилли стал ужасен, кулаки сместились ближе к моей шее.

– Эй, полегче. – Сашка Дятлов вклинился между нами. – Кулачищи с нее убрал!

Он, видно, выскочил из школы, потому что был без верхней одежды. И какое же это облегчение, что он сразу пришел на помощь! Меня трясло, и даже не от страха, а от чувства нереальности происходящего. Вилли развернулся к Сашке так стремительно, будто собирался немедленно атаковать его. Но тут со стороны дороги просигналила машина, он дернулся, посмотрел туда, потом снова на меня. Сказал тихо, грозно:

– Очень надеюсь, что с Линой все обойдется…

И умчался прочь, только асфальт задрожал у меня под ногами. Тут уж Дятлов развернул меня к себе и спросил встревоженно:

– Данка, что там у вас произошло? Почему Вил так взбесился? Что с Линкой?

Общую канву случившегося я пересказала ему, пока мы шли к школе. Да и рассказывать-то было особо нечего, я ведь проспала самое важное. Ну, если оно вообще было. Второй раз Сашка взял меня за плечи уже возле раздевалки, так приятно было видеть сочувствие на его лице – и никакого осуждения или подозрения.

– Слушай, я не уверен, что нам стоит идти на уроки. Все равно с тебя толку не будет. А у меня сегодня олимпиада… должна была быть. Но отменили из-за карантина по гриппу. Что скажешь?

– Мать утром возвращается из больницы, не хочу маячить дома. – Меня снова окатил озноб от мысли, что нарушение правила неминуемо выплывет на свет.

– А зачем обязательно дома? Я же сказал – нам. То есть я составлю тебе компанию. Можно снова отправиться на то самое кино, фильмец отстойный, но хоть поспишь в удобном кресле. Проверено.

– Сашка, а чего ты меня домой к себе больше никогда не приглашаешь? – Сама не поняла, как у меня вырвалось, вообще не собиралась об этом спрашивать.

Дятлов помрачнел, отвел глаза и ответил кратко:

– Обстановка в доме… не гостевая.

Похоже, проблемы не только у меня.

– Ну что, я пошел за курткой?

– Давай, – вздохнула я. И вдруг вспомнила, что не завтракала, наверно, поэтому внутри меня такая пустота и зябкая дрожь.

Через полчаса мы сидели в кафе с видом на нашу городскую пешеходку, я жадно глотала горячий и немыслимо острый суп, ледяная скала внутри меня таяла и истончалась, так что наконец я перестала трястись. Сашка пил свой морс, обдумывал что-то, на меня не смотрел – терпеть не могу, когда смотрят во время еды, и он об этом знает.

– Ну что, полегчало? – хмыкнул, когда я отодвинула тарелку и сыто откинулась на спинку диванчика. – Видок у тебя был как у алкашки: бледная, глаза запали, трясешься.

– Я так себя и ощущала. Хоть не знобит теперь. Ну что, у тебя появились идеи насчет Кимки?

– Да вот думаю. Знаешь, может, все проще, чем кажется, и нечего тут ломать голову? Иногда у людей что-то сдвигается в мозгах без всякого повода. Кажется, это острый психоз называется или что-то в этом духе.

– Но у Кимки с психикой все в норме, насколько я знаю.

– Насколько знаешь, вот именно. Она могла испытывать стресс на новом месте, да еще зная, что твоя мама такие ночевки почему-то не одобряет. Прислушивалась, не звякнет ли ключ в замке, волновалась. Потом уснула и во сне испугалась чего-то еще больше, сознание помутилось, и вот…

Я пожала плечами. Тревожно за Кимку, если так, но это все же вариант, хоть отчасти снимавший с меня вину за случившееся.

– Ну ладно, рассмотрим уж сразу все возможности, – не унимался Дятлов. – Я понял, что тебя беспокоит: почему твоя мать такие ночевки запрещает и нет ли тут какой-то связи? Допустим, во сне ты начинаешь буянить, говорить какие-то глупости, ругаться и все в этом роде. И допустим, ты так себя ночью и повела. Как бы Линка поступила?

– Разбудила бы меня и хорошенько врезала, чтобы привести в чувство, – ухмыльнулась я. – Ну, или в обратном порядке.

– А допустим, поперло из тебя что-то, ты начала признаваться ей в любви и твердить: дорогая подруга, будь моей! Тогда как?

– Тогда бы точно сперва врезала. И такое из меня бы уж точно не поперло! Я нормальная, к твоему сведению!

Я понемногу начинала заводиться. Первый вариант нравился больше, вот и стоило на нем остановиться. Но Сашку уже несло:

– Ладно, проехали, нормальная. В комнате твоей очень темно по ночам?

– Вообще не темно. Я оставила включенной настольную лампу, только занавесила ее. Ну, так правильнее смотреть ноут и вкусняшки проще доставать.

– Ясно, – почему-то развеселился мой друг. – И на парня ты тоже совсем не похожа.

– Че-го? Это еще что значит?

– Ну, я рассматривал вариант, что проснулась Лина, со сна не поняла, где находится, рядом парень, и это определенно не Мажейкас.