Алексей Лавров - Чу-zone

Арчи спросил:

– Что это светится в небе?

– Маги задействовали остатки сил, на месте форта теперь магическая аномалия. Продержится сутки или чуть больше, мы успеем уйти.

– Куда уйти? – вернулся Арчи к главной теме.

Рыцарь заговорил смущённо:

– Сразу это трудно понять, просто прими к сведению. Наряду с этим существуют другие миры. Они не за тысячи миль, фактически в этом же месте. Там э… иначе проявляются магические силы. Орден появился в одном из таких миров. Мы долго занимали там главенствующее положение, но бесконечная война ослабила нас. Мы сражались с тамошними царями и колдунами. Мы проиграли войну. Орден мог уничтожить тот мир, или сделать жизнь там почти невозможной, поэтому победители пошли с нами на сделку. Они отпустили нас, даже помогли уйти и обещали не преследовать.

Арчи возбуждённо забормотал:

– Ты сказал, это случилось тысячи лет назад! Но война с местными идёт сейчас! Она продолжалась всё это время?!

– Конечно, война не длилась тысячи лет. Сначала мы утвердились, легко вошли в доверие к местным племенам. Они были почти незнакомы с магией! Орден вскоре стал главнейшим в мире, принялся править. Но… всему виной наша чёртова гордость! Маги ордена пустились в эксперименты, вывели зверолюдов. Наши сановники заводили гаремы по сотне наложниц. Тысячи местных обращались в рабство.

Он помолчал немного и продолжил:

– Местных почти не считали людьми, но они всё-таки люди. Они учились магии, учились сражаться. Постоянно вспыхивали мятежи, их жестоко давили. Вскоре сил на все гарнизоны стало не хватать, появились мятежные области. Зверолюды размножились и перешли на сторону мятежников. Тысячи лет продолжалось это безумие. Порой Ордену удавалось интригами или оружием добиться значительных побед, но они лишь отодвигали неизбежный конец.

Джоз неожиданно зло засмеялся.

– Впрочем, всё было предрешено. И виноваты мы, Арчи, рыцари!

Паренёк удивлённо уставился на него, не находя слов.

Джоз заговорил ровным тоном:

– Вот что делает воина рыцарем Ордена? Тебе уже можно сказать, даже нужно. Что ты почувствовал на стене? Гордость? Всемогущество? Ты смеялся! Как вселился в тебя кто-то, верно?

Арчи сказал:

– Верно.

– Так вот, мальчик, в тебя действительно вселился дух гордый и беспощадный. Именно эти духи делают рыцарей непобедимыми в бою – сильными, стремительными, неутомимыми. Такова особенность нашей расы – в воинов в момент смертельной схватки вселяется нечто. Не во всех. До тебя у меня побывали в учениках полсотни мальчишек, и все они подходили под условия. Романтики, беспощадные фанатики, поэты. Они все погибли с честью, юные герои.

Парень тихо пробормотал.

– А мне повезло. Зачем я тебе? Зачем мы ордену, если всё из-за нас?

Джоз глухо заговорил:

– Наступает неизбежный миг. Наша единственная возможность спастись – вернуться в тот мир. Наши маги смогут перенести лишь столицу и немного окраин. Да и то, если очень повезёт. Шансов выжить у нас почти нет, остаётся только надеяться, что тамошние жители всё позабыли, расслабились. В любом случае для выживания будет важен каждый рыцарь. Нам предстоит новая долгая война, Арчи.

– Ты сказал, если повезёт, – сказал парень. – Неужели столичные маги раньше не пытались удрать? Они что, ждут, когда в столице соберутся все рыцари?

Джоз усмехнулся.

– Ну, конечно, не нас они ждут! Переход станет возможным, если в первом мире кто-нибудь активирует хотя бы один из древних алтарей призыва. Вот это событие маги ждут уже почти сто лет.

– То есть шансов удрать нет, – слабо улыбнулся Арчи. – Зато я погибну настоящим рыцарем!

– О да! – закивал Джоз. – Теперь этого у тебя никто не сможет отнять.

Ещё один параллельный мир.

Молодой маг Гирхофен Штразфен-Хруисфершниц после окончания с отличием Большой Магической Академии направлялся в действующую армию. Парня переполняла гордость, ведь он ехал не просто истреблять насекомых в солдатских шевелюрах и мундирах, не следить за добротностью запасов и вкусом солдатской каши, даже не к вожделенным некогда тяжёлым метательным системам – по личному ходатайству самого ректора его распределили в ГМШпСИВ! То есть в Главный Магический Штаб при Ставке Их Величеств.

Несмотря на чувство собственной неимоверной значимости, паренёк вострый носик в канапушках не задирал, большие зелёные глаза скромно прикрывал длинными ресницами и, вполне отдавая себе отчёт, какое должен производить впечатление, от стыда алел высокими скулами.

Ехал он в обычном дилижансе, потому и оделся не в положенную ему, давно в тайне от него купленную и заботливо сберегаемую до его выпуска маменькой мантию мага, а в простой юнкерский мундирчик. В старую его курсантскую форму, только спорол эмблему БМА и пришил лычки полевого подунтерофицера. В переводе на солдатский – ротной козы седьмой барабанщик.

Война близилась к победному финалу, потому до прифронтовой полосы добираться пришлось гражданским транспортом. Близость великой победы витала в воздухе, отражалась на лицах гражданских. Людям хотелось верить, что с уничтожением страшного врага прекратятся распри, споры, исчезнут житейские неурядицы.

Неудобства, и правда, будто исчезли, настолько мало сейчас на них обращали внимания. Пассажиры все вели себя мило предупредительно, какой ни на есть, Ги всё-таки солдат. Паренёк так и представился – просто Ги, как его звали в семье, в школе и в академии. Хорошо ещё, что фамилию случайным попутчикам называть не требовалось. Мама всегда была против того, чтобы трепать их фамилию где попало, а папа требовал, если нужно представляться, выговаривать её отчётливо, не глотать согласные.

Штразфен-Хруисфершниц! По мнению Ги, этого вполне достаточно, чтобы сломать жизнь обычному человеку. Себя он считал юношей незаурядным, но и ему правильное произнесение собственной фамилии стоило немало мучений и детских слёз. Вполне с ней смириться он смог только на курсе алхимии, там приходилось выговаривать словечки и подлиннее, и позаковыристей.

К тому же всё имеет обратную сторону. В Академии принято вызывать курсантов строго по фамилии, так его только на алхимии и вызывали. Алхимичка та ещё грымза недолюбленная! Ги пришлось полюбить заодно и её вместе с преподаваемым ею предметом. Другого выбора у Ги просто не было – он совершенно не умел ненавидеть.

Ему казались странным заявления курсантов и некоторых преподавателей о том, как они ненавидят врага. Он считал, что окажись все они в тех обстоятельствах, стали бы точно такими же некромантами или пошли бы к ним в услужение. Да, некроманты ужасны с их мрачной магией, личи, духи смерти, вампиры отвратительны. Но как ненавидеть мертвецов?