Женя Виненко - Жница Дьявола

– Если бы все было так просто, я бы уже давно наказал стерву. Но девка – исчадие ада! Она ускользает каждый раз, как только я приближаюсь. Словно песок, просачивается сквозь пальцы.

– То есть, ловкость и умение скрываться, дало тебе право подозревать ее в нечестивости? Обычные люди тоже превосходно умеют спасать свою шкуру.

– Я знаю, о чем говорю. Подлая тварь чистой воды – ведьма. Она совратила моего старшего сына, свела его с ума и заставила на себе жениться!

– Да у нас намечается семейная драма. Все же, я до сих пор не вижу явного повода покончить с обидчицей. Хорош мять причиндалы. Выкладывай начистоту. Что такого она натворила?

– Учти, история не из коротких.

– В моем распоряжении достаточно времени, чтобы ее услышать, – с наслаждением попивая принесенный алкоголь, заявила я и внимательно уставилась на нового клиента.

– Когда я встретил мерзавку впервые, она казалась одной из многих. Потерянная, несчастная маленькая пташка в жестоком грубом мире коварства и лжи. Отец не известен. Мать умерла, когда девчушке не исполнилось и восемнадцать. До совершеннолетия ее успела усыновить пара барыг для выполнения тяжелой работы. А спустя короткое время, новоявленная мачеха чуть не прибила мелкую дрянь, за то, что та трахалась с ее мужем. Если бы мы вовремя не вмешались и не спасли сучке жизнь, она умерла бы страшной смертью. И вот, чем гадина в итоге отплатила…

– Не понимаю, чем распущенная малолетка могла насолить солидному семейству, – не удержавшись, фыркнула я, отчетливо вспоминая себя в юном возрасте, хоть это и было более восьмидесяти пяти лет назад.

Все, что меня тогда волновало: сдать экзамен по основам алхимии и не позволить мстительной сопернице в очередной раз выставить меня в неловком свете перед сокурсниками. Негодяйку звали Линди, что с древнего языка означало «змея», да и в целом имело понятие доминирования и жажды власти. Меня аж передернуло об одном только воспоминании о гнусной мрази. Никто во вселенной не испытывал такого чувства всепоглощающей враждебности другу к другу, как мы с ней. Честно признаться, во времена академии, я, как и прочие, просто ее боялась, но дурацкая гордость ни разу не позволила опустить перед ней глаза в пол. За что Линди меня люто и ненавидела, не упуская ни единого шанса наказать. Спустя несколько лет после выпуска, злобная стерва, что было ожидаемо, преступила черту и окончательно переметнулась на темную сторону нашего мира, устроив самую страшную войну в истории человечества. Но даже после перемирия, на свете до сих пор не существовало более могущественного Пограничника, чем она.

– Ты меня слушаешь? – выдирая уставшее сознание из пасти горьких воспоминаний, раздраженно прикрикнул толстяк. – Я перед кем распинаюсь? Мне, итак, нелегко изливать душу постороннему человеку.

Я безразлично пожала плечами, а он, тяжело вздымая тучное тело, завел свой длинный рассказ.

***

Стоя рядом с гробом единственного близкого человека, Тэресия понимала: беззаботная жизнь окончена. Тщедушное маленькое тельце с осунувшимся, но прекрасным лицом, вздрагивало в нервных конвульсиях. Вся тяжесть горя и утраты опустилась на хрупкие тонкие плечи подростка. Девочка искренне любила мать и до сих пор не верила, что та покинула ее в столь незначительном возрасте. Совсем недавно они отметили сорок седьмой день рождения женщины. Утрата была горькой и невосполнимой. Но больше всего сиротку волновала собственная участь. Мечты, надежды, беспечная юность – все мигом испарилось вместе со скоропостижной смертью Клариссы. В целом мире не осталось никого, кто бы мог о ней позаботиться. Матушка растила девушку одна, без чьей-либо помощи и опоры. Не было отца, отчима, близких или даже дальних родственников. Никто не мог приютить ее до скорого совершеннолетия. А потому горемыке ничего не оставалось, кроме как подчиниться закону и пройти пусть и короткий, но однозначно нелегкий путь, в приюте.

Несколько недель, проведенных в мрачном безнадежном месте для брошенных деток, запомнились Тэресии на всю жизнь. Эта была первая жестокость, ворвавшаяся в ее хрустальный, чистый, по-детски наивный, мир. Виной тому послужила на редкость ослепительная неповторимая внешность бедолаги. Высокородные черты лица, тонкое правильное телосложение, миниатюрный рост – буквально каждая мелочь притягивала к себе внимание. А потому, едва переступив порог детского дома, красотка моментально пленила собой всех особей мужского пола, тем самым заслужив ненависть женской его половины. Каждая девочка, девушка и женщина временного пристанища считала дозволительным влепить оплеуху «развратной голодранке». Оскорбить, обозвать, а порой и грубо избить неугодную девицу. Тем чудеснее казалось скорое удочерение, неожиданно свалившееся на Тэресию. Увы, радость была преждевременной.

– Твоя новая семья, Тэр, – ехидно скалясь, грузная воспитательница завела запуганного подростка в грязную комнату. – Это – Кало и Киара, – представила она помятого третьесортного вида парочку средних лет. – Они сегодня же заберут тебя из детдома.

Не подозревая, что ждет впереди, сиротка кротко улыбнулась. В душе она уговаривала себя, что эти грубые неотесанные люди, в жизни наверняка окажутся добрыми и отзывчивыми. Но не тут-то было. Судьба, будто издеваясь над несчастной, испытывала ее на прочность. Девушка попала в гадкий, грязный, вонючий наркопритон, скорее представляющий собой задрипанную облеванную забегаловку, чем тихую гавань для детей.

Помимо новоиспеченной дочери у паршивых родителей оказалось еще как минимум с десяток разновозрастных приемышей. Все они, беспрекословно выполняя указания парочки, совершали различного рода преступления: от мелких краж, до продажи дурманящей дряни на улицах. Тэресия не стала исключением. Благодаря сногсшибательной внешности, она заняла почетное место хозяйки злачного бара: встречала новых гостей, обслуживала их дешевым пойлом и отвратительной жратвой, а также обеспечивала веселой компанией из местных шлюх. Обязанности были не сложными и девушка, великолепно справляясь, быстро привыкла к грязной жизни, временами даже находя в ней некую бульварную романтику. Но лишь до тех пор, пока впервые не заметила на себе плутоватый взгляд Кало. Будучи еще наивным ребенком, бедолага расценила заискивающее внимание мужчины, как похвалу и, невероятно сглупив, улыбнулась тому в ответ. Начало конца было положено. Спустя месяц, мерзавец уже не сводил с нее откровенно похотливых глаз, одаривая воздушными поцелуями, подмигиваниями и красноречивыми намеками на многообещающее продолжение.

В тот день, когда сиротке исполнилось восемнадцать, навязчивое внимание приемного папаши зашло так далеко, что вылилось, в итоге, в страшную трагедию. Глубокой ночью, выставив последних посетителей за дверь, Тэресия привычно приводила в порядок заплеванное барыгами помещении. Ее опекун, явно не собираясь отчаливать в личные покои под бок сварливой женушки, облокотился на дверной косяк и с вожделением наблюдал за размеренно покачивающимися бедрами юной уборщицы. Периодически причмокивая, Кало отпускал в ее адрес пошлые шуточки и, скалясь, ждал ответной реакции. Очевидно, он полагал, что девушке его внимание льстило.