Екатерина Генералова - Элуран

Сконцентрировавшись, Валенти сделал кувырок. Послышался грохот и тихое дребезжание железной разлапистой вешалки для одежды, всё это перемешалось с тихим, но злобным шипением. Мириам выглянула в коридор и улыбнулась, увидев, как здоровый кучерявый чёрный кот разлёгся на спине, причудливо подогнув хвост и вскинув лапы вверх, рядом с ним лежала перевёрнутая подставка для зонтов, изредка перекатывающаяся по полу.

– Получилось же, а ты не хотел. Практика тебе лишний раз не помешает, разучишься ещё и гляди, какой из тебя элуран, – девушка засмеялась, наблюдая за тем, как кот неохотно перевернулся на живот и поднялся на лапы. – Иди ко мне, хороший мальчик.

Кот словно фыркнул, показалось, что белые усы колыхнулись, но точно можно было сказать, что обращением Вито был не очень доволен, он нахмурился, а в тёмно-карих глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение и недовольство. Но он всё равно побрёл в комнату и без труда запрыгнул на кровать, расселся на ней и стал наблюдать за девушкой, ждал, пока та подсядет к нему. Как только Мириам села на кровать и облокотилась о подушку, кот положил на её колени передние лапы и голову, растянулся по всей кровати и свесил с неё хвост, лениво прикрыл глаза и сделал жест головой, похожий на кивок. Он готов слушать.

Девушка взяла Вито под лапами и затащила большую его часть к себе на колени, пропуская мимо ушей недовольное мяуканье. Конечно, можно было всё сделать по-человечески и не просить Валенти обращаться в кота, но так ей самой было легче и спокойнее, если он и захочет что-то сказать, то подождёт, когда ему разрешат стать человеком. Вито слишком не любил говорить, когда был котом. Как говорил сам Валенти, непривычно слышать от самого себя какую-то непонятную кашу из заглатывания звуков, пришепётывания, а «р» иногда и вовсе было излишне длинным и раскатистым. Да, с первого раза его было тяжело понять, даже со второго и третьего раза не всегда удавалось понять суть сказанного, но со временем можно было привыкнуть к подобной речи и это становилось чем-то привычным. Перетянув кота на себя, Мириам стала медленно гладить его, начиная с головы и оканчивая основанием хвоста, задерживалась на ушах и холке. Вито никак не отзывался, он лежал, расслабившись и не издавая и звука, но чувствовалась совсем лёгкая вибрация, исходящая от него.

– А теперь лежи спокойно и не выпускай когти, иначе порвёшь моё любимое платье, – попыталась начать Мириам, вымученно улыбаясь. Теперь улыбаться было очень и очень тяжело, это было пыткой. – Я хотела с тобой поговорить… ну, как поговорить? Ты будешь слушать, а я говорить, да. Ладно-ладно, я сейчас начну говорить по делу, только не смотри так укоризненно. Я хотела поговорить с тобой о том, из-за чего я решила с тобой расстаться. Это не из-за того, что меня что-то в тебе не устраивало, не думай об этом варианте, я бы тебе сказала, будь что не так. Да и мне всё нравилось.

Мириам посмотрела на кота, который стал лениво взбираться на её колени. Ещё пара секунд и он свернулся большим, пушистым чёрным клубком на коленях девушки и уткнулся мордой в самого себя, хвост он не стал прижимать к себе, тот так и болтался за пределами кровати. Держать такую тяжесть на ногах было не удобно, но потерпеть было можно, а если не акцентировать на этом внимание, то можно было с лёгкостью отвлечься на кудрявую шерсть.

– Я бы даже не стала прерывать отношения, если бы в голову не пришла одна мысль. Вот мы просто состоим в Обществе, это уже какой-никакой риск для сохранности наших жизней, однако, это приносит нам хороший заработок и мы готовы рисковать. Вероятность быть пойманными на сотрудничестве с Обществом не очень велика, если быть осторожными. А теперь слушай внимательнее и запомни – никому не говори о том, о чём я тебе сейчас рассказываю. Ни за что и никогда, пусть это будет нашей общей тайной, – девушка стала говорить тише, перешла практически на шёпот, склонившись к элурану, чтобы он мог её расслышать. – Есть «основное» Общество, какое ты знаешь, с исполнителями и заказчиками, а есть ещё одно небольшое ответвление, связанное с революционной деятельностью. Ну, как небольшое? Там очень много людей, и лишь малая часть состоит в основной части Общества, люди идут туда хоть за какими-то изменениями. Никто не будет открыто выступать против власти короля, поэтому приходится действовать тихо, по крайней мере люди пытается осторожно работать с народом, чтобы лишний раз не выдавать себя. Эти люди – учителя, врачи, дипломаты. Они настраивают народ в нужном нам направлении.

Кот в это время медленно выпрямился и упёрся головой в женский подбородок, навострил уши и изредка бил хвостом по кровати. Он недовольно мяукнул, как только мысль Мириам пошла большими шагами в совсем другом направлении, которое лишь косвенно относилось к теме их разговора. Вито и сам любил долгие разговоры, но только тогда, когда они не несли особой смысловой нагрузки или были интересны и он мог говорить. А тут приходилось терпеть, но всё-таки было приятно выразить протест хотя бы мяуканьем, сработал бы ещё и было бы замечательно.

Девушка остановилась на секунду. Поняв, что она стала вдаваться в ненужные подробности, Мириам вздохнула и упёрлась подбородком в голову кота.

– Прости-прости, меня правда куда-то не туда занесло. Сейчас придумаю, как сказать всё покороче и по делу, – она перекинула подушку к изголовью, скинула туфли и улеглась на кровать, уложила кота рядом с собой и стала почёсывать его за ухом. За это время Мириам подобрала нужные слова. – Если революционное движение прогорит и нас вычислят, то поймают всех нас, даже больше – доберутся до всех знакомых тех людей, кто там состоял. Не важно, давно вы ли общались или нет, если найдут, то как минимум, устроят допрос, несколько хуже – допрос с пытками. Ну а самый худший вариант – без всяких расспросов попадёшь на казнь вместе с участниками революционного движения, даже если ты не виноват. Король и его шайка ни за что на свете не позволят отобрать у них власть, даже если королевство скатится в бездну бедности и разрухи.

Пролежав так минуту, переваривая и пытаясь осмыслить всю информацию, Вито скатился с кровати и, благополучно приземлившись на лапы, пошёл в коридор. В этот раз обошлось без лишнего шума и сбитых с места вешалок и подставок. Отряхиваясь от невидимой грязи, южанин вернулся в комнату и сел на край кровати, по привычке подпёр голову рукой и посмотрел на Мириам долгим, тяжёлым взглядом, заставляя её отвернуться к стене.

– Как я понимаю, это значит «нет» всем попыткам восстановить наши прежние отношения?

– Да, ты всё правильно понял. Поверь, я не хочу подвергать тебя опасности только из-за того, что ты ко мне неравнодушен. Даже слишком неравнодушен.