Анна Литвинова - Сноходец

Это особенный день. День памяти моих родителей. Ровно шесть лет назад они уехали на вечеринку и не вернулись. Я была их маленьким сокровищем, долгожданным, поздним ребенком. Но все это в прошлом. Иногда мне снится, что ужинаю с ними, как обычно. Мама ругает за проделки в школе, папа делает вид, что согласен, но вижу, гордится. Он мне рассказывал, что был тем еще шкодником в юности.

А потом просыпаюсь в холодном поту. Потому что этого никогда больше не случится. Нет, дальше не будет душещипательной истории о трудном детстве. Тут мне повезло. Хорошая приемная семья, добрые, уравновешенные люди. Между нами не было особого тепла, тонкой привязанности. Но я была сыта и не напугана. Спокойно закончила школу.

Легко поступила в университет, на факультет прикладной математики. С детства испытывала тягу к точным дисциплинам. Вот только… я не была готова к учебе. Вообще, к жизни. Не смогла не потерять голову от радости, веселья, вечеринок… положительных эмоций, словом.

Так я и оказалась на моей прошлой работе. Да, кстати, забыла представиться. Меня зовут Маргарита Инакова, мне двадцать лет и я известная модель. Что, не вяжется с историей про маленькую, бедную девочку, с которой начала? На самом деле большинство историй о величии начинаются с болезненного падения. И сейчас я на самом дне.

Первым меня заметил отец университетского приятеля, приехав домой раньше, чем ожидалось. Нет, вы не подумайте, мы действительно занимались. Я подтягивала собутыльника по высшей математике. А он водил меня по дорогим клубам, катал на красивой машине, оплачивая все это карточкой папы. Симбиоз, так скажем. И вот, сидела, с аппетитом уплетала бутерброд с сыром, запивая сладким чаем и битый час твердила про распределение функции случайной величины похмельному лоботрясу. Безрезультатно, конечно.

Валерий Иванович Сикорский, заметил то, чего не видел во мне никто. Красоту. Конечно, глядя в зеркало, понимала, что симпатичная. Изящная, деликатного сложения, без двух сантиметров сто восемьдесят ростом. Светлые волосы, молочно-серые, прозрачные глаза, тонкие черты. С одной стороны мышь мышью, а с другой… вот опытный и успешный продюсер ее, другую сторону, разглядел моментально.

Уже утром я собирала вещи в комнате общаги. Боялась что-то сказать подружкам, вдруг сглажу. Все завертелось. Показы, съемки, тусовки. Валерий Иванович отправил сына в клинику лечиться от алкоголизма, купив ему академический отпуск. И мне заодно. А я работала и работала. Действительно, неизбалованной сиротке не с руки было строить из себя диву. Это играло мне только на пользу.

Мою историю рассказывали как пример человека, сделавшего себя самостоятельно, что знакомства и связи, круг общения не важны. Судьба найдет тебя на любом из своих поворотов, главное не отчаиваться и делать что должно. Хорошая мысль. Только меня это не касалось. Я была просто красивой, свежей и очень неприхотливой, работоспособной девочкой.

Со временем обложки с моими фото перестали не то что удивлять, даже радовать. Как сказали врачи, это слишком большая нагрузка на слабую психику. Я была не готова к такой жизни. Да и никто не может быть к подобному готов. Была череда ужасных скандалов, нервных срывов, ситуация с наркотиками усугубилась. Со мной расторгли контракт, заключить новый, любой, в моем текущем состоянии было нереально.

Как Сикорского младшего, никто меня в клинику не отправил. От зависимости от алкоголя, кокаина и некоторых других препаратов избавлялась самостоятельно. На полу грязной съемной квартирки на окраине столицы. Там и пришло прозрение. Самое подходящее место для этого, скажу я вам.

Сидела на полу, грязная, трясущаяся, со спутанными волосами, не евшая, наверное, пару суток. Могла пить только воду, и то, частенько даже она не желала задерживаться в желудке. Сегодня шесть лет, как погибли мои мама и папа. Хочу сходить на кладбище, но не могу. Даже не в состоянии даже подняться и лечь на грязный, скрипучий диван в углу.

Утром я приняла душ. В обед поехала восстанавливаться в университет. Надо было денег. Сикорский на вопрос об обещанных золотых горах пожал плечами. Выглядела я не очень товарно, конечно. Но ничего.

Теперь все изменилось. Появилась цель. Быть достойной того, что в меня было вложено. Я согласилась на съемки для каталогов нижнего белья. Работа по старым меркам "ниже плинтуса", зато стабильные деньги. И не мешает учебе. В общежитие так и не вернулась. Был слишком большой страх снова сорваться. Пришлось платить за съемное жилье.

И, все же, гнушалась эскорта. Проституция – это для меня та черта, через которую не перейду. Нет, я не была ханжой или старой девой. Правда, почти весь мой сексуальный опыт прошел в тумане разного рода опьянения. И самый свой яркий роман с восходящей рок-звездой Ником Джоелом, помню больше по постам в инстаграм и заголовкам в желтой прессе. Да мы даже на языках разных разговаривали, он на английском, а я лыка не вязала.

Еще оказалось, что когда я адекватна и трезва, половина драйва и харизмы уходят. Но это ничего. Для каталогов просто хорошей фигуры и правильных черт лица было достаточно. А большее… я отчетливо понимала, что это не для меня. И училась, училась и училась. Оказывается, если не засыпать и не страдать с похмелья на парах, не догонять пропущенное в библиотеке, чтобы успеть на вечеринку, то учеба это безумно интересно и увлекательно.

Окончательно поняла, что моя жизнь налаживается, когда познакомилась с самым молодым профессором на кафедре математического и функционального анализа – Вязевой Ириной Викторовной. Она с радостью взяла под крыло и стала моим научным руководителем.

Прошло еще три года. Не скажу, что они были какими-то примечательными. Наоборот. Я словно застыла, как доисторическая муха в янтаре. Постоянная учеба, исследовательская работа, съемки, поиск денег на жилье и еду. Платили маловато, если честно. Но я видела цель и понимала, что обратного пути у меня нет и быть не может.

Диплом защитила легко, поступила в аспирантуру. Все шло само собой, как по накатанной дорожке. Ира пригласила меня и еще одного подающего надежды аспиранта в интересный проект. Многие события можно рассчитать, предсказать, предвосхитить. И какие-то из них изменить. Это понятно и без особого погружения в предмет. Фатализм вообще… такая штука… сложно все.

Метод этот сложно сделать рабочим ввиду изменчивости факторов и трудностей понимания, какие из них ключевые. Но исследования велись, один из известных меценатов отвалил щедрый грант. Вот только его не хватало на оплату нам, аспирантам. А работы много. Так что у меня начались проблемы с деньгами. Еле хватало на съем жилья. Пришлось даже немного залезть в долги. Но от таких проектов не отказываются.