Ильяс Сибгатулин - Клан вампиров

Девушка лежала на полу.

Она уже была мертва.

На ее изящной шее красовались две кровавых точки. Не трудно было догадаться, что это следы укусов.

Девушка была очень красивой. Рядом с ней стоял огромный вампир, весь в лохмотьях, и грязный. На вид он был молод. И я знал, что это так. Его обратили совсем недавно. Вампир ужасно вонял, по его роже было видно, что он нищий. Как только она впустила его в дом?

Это был вампир низшего класса, не люблю таких, они даже толком гипнозом пользоваться не умеют. Вот и этот такой же: загипнотизировал хозяйку роскошной квартиры, а она, возьми, и в самый неподходящий момент разгепнотизировалась. Ну, он ее и укусил со страха: неопытный еще.

Я не люблю таких. Они всегда думают, что если стали иными людьми, точнее сказать нелюдями, то им, все можно? И юных девушек кусать можно? И квартиры грабить, и полицейских убивать? Кто им позволил вершить чужие судьбы? Никто.

Поэтому я здесь.

Когда раздался женский крик, я сидел в квартире соседнего дома, на таком же этаже. Выскочив в распахнутое настежь окно, я перепрыгнул на балкон квартиры. Летать я, конечно, не умею, на это способны лишь Высшие, но перепрыгнуть метров двадцать, с крыши на крышу или с балкона на балкон я могу. Когда я вошел в спальню, вампир уже успел высосать из девушки всю кровь. Он не хотел этого делать, он просто решился на ограбление, но девушка испугала его, и чтоб не осталось свидетелей грабежа, вампир ее высосал. Сделал очередной своей пищей, способом выжить.

Вампир не испугался меня и даже не был ошеломлен. Он знал, из какой я организации, наверно был хорошо осведомлен. Поэтому сразу же бросился на меня. Он был сытый, его силы восстановились, и он ощущал новый прилив энергии. Но молодой вампир не знал, кто перед ним стоит.

– Зря, ты, не сдох, вслед за ней, – сказал я.

– О! Она была так сладка! – он смеялся, лицо было в крови, клыки еще оставались длинными и торчали из раскрытого рта. Вонь вампира, его наглая усмешка, его сущность вызывали во мне отвращение и ярость.

За окном раздавались звуки свирепствующих на дорогах машин. Машины гудели, ломались, водители выходили и поливали друг друга бранными словами. В общем, обычная ночь обычного европейского города. По улицам прогуливались люди. Ночь шла сейчас мимо нас.

Я и ублюдок с окровавленным лицом существовали вне города.

Он прыгнул, одним махом пересекая всю комнату, но я уже был в другом углу.

Он удивленно обернулся.

В этот миг тонкое, как лист бумаги, лезвие меча прошло от правого его предплечья до левого, разрубив вампира на две части. Он не успел осознать, что с ним произошло, на его лице по-прежнему выражалось удивление от моего быстрого перемещения и удара.

Вампир упал на ковер рядом со своей жертвой, разделившись на две кровавые части.

– Ублюдок, – произнес я, рассматривая труп, – шваль позорная. Почему, когда вам говоришь, вы не слушаете?!… Теперь ты мертв окончательно… рано или поздно мы все окажемся там.

Закончив дискуссию с мертвецом, я подошел к девушке. Взял ее на руки (не оставлять же ее, такую нежную, рядом с месивом из крови и кишок), она еще не утратила свою красоту, ее волосы спадали вниз, на лице застыл немой страх, такой страх всегда появлялся у человека, когда вампир начинал пить из него сладкую кровь.

Девушка была прекрасна.

Ну почему всякие уроды стремятся истребить на земле такую красоту? Почему их тянет именно к таким прекрасным созданиям природы? Они неимоверно губят то, чем сами готовы наслаждаться.

Хотя это странно – рассуждать о вампирах отстраненно – являясь при этом вампиром. Нет я не такой, как та куча мяса на ковре… мои этические и эстетические нормы в корне не соответствуют нормам вампира, которого я убил. Но все же я поймал себя на мысли, что говорить с осуждением о ценностях жизни кровососа, это странно.

Да я состою в организации, моральный компас которой отличается от взглядов вампиров-одиночек, – я, к примеру, не высасываю кровь из юных девиц, а мирно пью донорскую кровь из хранилищ. Благо у клана хватает средств и связей для приобретения столь ценного продукта.

Я намного старше этого выродка, к тому же я из чистых кровей. Я потомок великого князя Трансильвании Влада Цепеша, считавшегося одним из могущественнейших вампиров.

Я положил девушку на кровать. Тело уже охладело, из раны не текла кровь. Я прикоснулся к векам девушки – голубые глаза смотрели на меня по мертвому красиво – и закрыл их. Пошатнулся, зажмурился: передо мной стояла Эльма, мой страх. Она протягивала ко мне руки, вся окровавленная шла ко мне. Я открыл глаза – видение, кошмар.

Потом повернулся к отвратительной массе на ковре. Из внутреннего кармана куртки достал пузырек, на котором было написано «Серная кислота», в церковных канонах ее бы назвали «Святой водой». Я вылил содержимое пузырька на труп вампира и стал с отвращением наблюдать процесс сожжения. Труп стал шипеть и разлагаться, а потом вспыхнул, но быстро потух, так что через пару минут на полу красовалось большое красное пятно. И даже золы не осталось. Проверенный метод.

По инструкции нам полагалось полное уничтожение объекта без следов для полиции. И я был рад такой работе, потому что из-за таких выскочек, как этот (я посмотрел на кровавое пятно), люди узнают о нас, хотя этого допустить нельзя.

Никто из нашего клана ни разу не нападал на человека с целью выпить его. Были конечно всякого рода заказные убийства. Чаще всего из-за того, что тот или иной человек узнавал про существование вампиров. Он, естественно, пытался рассказать все родным, друзьям и даже властям, но таким чаще всего не верили. Но были некоторые осведомленные личности, которые приводили доказательства существования нашей расы, вот таких мы «убирали» в первую очередь, дабы сохранить тайну нашего мирного жития.

Мирным обитателям мегаполисов или наоборот мелких поселков нельзя было знать о нас, а то, как известно из истории человечества, начались бы мировые гонения вампиров (хотя мы считаем себя мирным народом), ожесточенные убийства и многочисленные жертвы с обеих сторон. Поэтому таким, как я, «уборщикам мусора», приходилось зачищать города от таких, как он (я еще раз взглянул на пятно). И не важно, что он один из нас, такую цену приходиться платить за мир между вампирами и людьми.

На улице шел дождь. Но мне не было холодно, я неживой, чтобы чувствовать холод.

Капли дождя, как неумелые парашютисты, неловко выпрыгивали из своего самолета-тучи и приземлялись на землю, разбиваясь насмерть. Ветер сбивал их с заданного курса, но они все падали и падали. Некоторые свисали с подола моей шляпы и – камнем вниз, в неизвестность. Но даже там внизу, на земле, капли оживали, собирались в огромные лужи и снова были одним целым с собой, с природой. На деревьях от сильных порывов ветра гнулись ветви, и листья срывались с них и улетали вдаль по улице, ища себе новое пристанище.