Дмитрий Никифоров - Коллаборация

Игорь Павлович, в отличии от своей подопечной, энтузиазмом не страдал, сильно сдав телом и духом после увольнения из армии. Он не сильно распространялся о причине увольнения, но ходили слухи, что он то ли пожалел заражённого, то ли не выявил, из-за чего очаг заражения вспыхнул с новой силой, когда гражданские уже вернулись из эвакуации. От него недавно ушла жена и он часто закладывал даже на работе, делегировав большую часть обязанностей Лере.

А теперь перейдём к внутренним новостям – в Грузии завершилась рекультивация более 900 гектаров чайных плантаций, что позволит организовать поставки в страны Континентального Альянса…

– Господи! Лера, да выключи ты его уже! – проворчал капитан.

– Игорь Палыч, Игорь Палыч! – Лера убавила громкость, но заговорила сама.

– Да? Что? – шапка из под уха капитана скатилась вниз и он начал её судорожно ловить.

– Игорь Палыч, а Вы "двойку" видели? – спросила Лера.

– Во-первых, товарищ капитан, лейтенант. Нет, не видел, – раздражённо ответил Игорь Павлович, – и смотри за дорогой, вона какая метель.

– А "нулей" и "единиц"? Товарищ капитан? – не отставала лейтенант.

– "Нулей" больше, "единиц" меньше и вообще, – лениво отвечал капитан, поняв, что Лера не отстанет, – наша задача видеть их только на радаре и передавать их ОПБУ после выявления. Их сейчас прогнали из города и слава Богу.

– А если они нападают на кого-то? – спросила Лера, – у нас же есть примечание, что в крайнем случае или при угрозе жизни полицейского мы можем использовать оружие.

– Крайний случай и есть угроза жизни. И лучше застрелиться, чем бумаги потом оформлять. Стой, стой! – в салоне раздался равномерный звук зуммера, предупреждающий о том, что радар что-то засёк. Лера ударила по тормозам и УАЗик с заносом влево ударился о поребрик. Игорь Павлович раскрыл экран радара-детектора. Были видны две пульсирующие зелёные точки. Капитан схватил рацию и заорал:

– Лесной, это патруль семь-один. Приём. Лесной, это…

– Семь-один, слышу вас.

– Лесной, на Енотаевской 4 две "единицы", повторяю, две "единицы". Требуется зачистка. Приём.

– Две "единицы". Отряд выехал. Приступайте к блокированию. Приём.

– Понял. Приступаю.

Игорь Павлович отстегнул от потолочного крепления АК-104, открыл форточку и, не раскладывая приклад, высунул ствол в окно.

– И это всё? – спросила Лера, чувствуя как дрожат её пальцы от притока адреналина.

– Это всё, – пренебрежительно ответил капитан, – тут тепло, а там холодно. Они наверняка в цветочном засели, а не в кабаке.

Лера поджала губу и посмотрела на экран. Там одна из точек стала жёлтой.

– Смотрите, товарищ капитан, – сказала лейтенант, указав на экран.

– Что за хренотень?! – Игорь Павлович отрегулировал диапазон и стало видно, что зелёная точка не одна, а две рядом, а жёлтая точка начала двигаться в сторону от них. – Лесной, Лесной, приём. Это семь-один. Приём!

– Слышу вас семь-один.

– У нас плюс "ноль", угроза заражения! Лера, куда! Инструкцией запрещено покидать машину.

Лера выбежала из машины, потеряв по пути шапку, из-под которой освободилась копна рыжих кудрей. По пути присоединила магазин к “Вихрю” и, открывая плечом дверь в бар, дослала патрон в патронник. Вскинутый ствол упёрся в паникующую толпу, рвущуюся из помещения.

– Назад! Все назад! Руки за голову! – выдавив толпу обратно в зал, Лера услышала женский визг, но скопление людей не позволяло увидеть происходящие, – все вниз!

***

Олег и Руслан кинулись на помощь, ещё не поняв, что же произошло. Олег, уже замахнувшись на парня, мутузившего ногами валяющегося на перевёрнутом столе Бориса, заметил двух окровавленных людей, выходящих из служебного помещения. Один из них бросился на Олега, но нарвался на удар, впечатавший его в стену. Отлетев от стены как мячик, поварёнок снова попытался напасть и вцепиться в шею, но в его горло упёрся локоть. Олегу, наконец, удалось разглядеть нападавшего и он увидел неестественно бледное среднеазиатское лицо, налитые кровью глаза и сдвоенные клыки в жадно дрожащем от жажды рту. Подоспевший вовремя Руслан использовал прихваченную с собой бутылку виски для удара по голове упыря, а большую часть получившейся из бутылки розочки оставил в виде осколков в его глазах. Дезориентированный кровосос отступил и тут по залу разнёсся громкий крик: "Все вниз!"

***

Когда все вжались в пол и стены, лейтенант заметила, что один из заражённых пятится, закрывая руками лицо. Позади него низкорослая пухлая повариха вгрызалась в шею молодому человеку, который от потери крови уже посерел и в любой момент был готов обернуться в "нуля". Его подруга пыталась оттащить повариху, но появился ещё один заражённый и вцепился в неё.

Так, – думала про себя Лера, – парню хана, а девушку, видимо, грызёт свежий "ноль", то есть заражать он ещё не может. Ух, поехали, – переключив флажок предохранителя в положение автоматического огня, она нажала на спусковой крючок. Первая короткая очередь ушла в грудь кровососу с искалеченным лицом. Тот издал звук, похожий на удивление и, уткнувшись в стену, сполз по ней вниз, оставляя кровавую полосу. Готов, теперь "ноль", – щуплый "ноль" уже завалил девушку на стол и пустил ей кровь, грызя плечо, а та пыталась головой отстранить его от шеи, что делало их близость особо рискованной для стрельбы. Лера выругалась про себя и, подняв флажок предохранителя на щелчок вверх, сделала одиночный в голову, на который заражённый особо не отреагировал, продолжая судорожные движения. Второй выстрел снёс ему значительную часть затылка, что вызвало неожиданную для Валерии реакцию – "ноль" резко вскочил на ноги. Неестественно наклонив голову на правый бок, он посмотрел на неё, хотел было рвануть в её сторону, но, заинтересовавшись вдруг чем-то другим, обернулся всем корпусом назад. Воспользовавшись этим моментом, Лера снова сменила режим огня и всадила в "нуля" очередь в десять патронов, пропахав его тело от паха до шеи. Тот упал, а его жертва отползла оттуда, плача и истекая кровью. Но лейтенант, не обратив внимания на это, заметила встающую из-за стола фигуру, по которой рефлекторно тоже выпустила очередь, тем самым опустошив магазин автомата до конца.

– Стой! Не стреляй! – повариха, напившись крови, пришла в себя. – Я не хотела! Это не я! Это всё тот шайтан, – пытаясь стереть с лица кровь, натекшую из страшной раны на голове, она показала на распахнутую дверь кухни, – не убивай только. Я не хотела! Я не могла!

– Ты его убила, тварь! У тебя было три дня, чтобы сдохнуть человеком! Вы жизни отнимаете, желая жить вечно! – заорала лейтенант в ответ, потеряв всю свою собранность и стараясь злобой заглушить жалость к этой женщине, смотревшей на неё вполне человеческим глазами.