Кристина Азимут - Милашка. Экзамен любви

– Как ты вкус-сно пахнешь, милая, – свистящим шёпотом произнёс незнакомец, сделав несколько шагов и остановившись посередине алтаря, как раз около раздвинутых ног девушки.

После чего наклонился и медленно провёл языком вдоль внутренней поверхности, до самых мягких складочек, покрытых светлым пушком. Она всхлипнула, заёрзав в бесполезной попытке отодвинуться, и вампир издал довольный смешок. Он купался в её эмоциях, предвкушая, как очень скоро к страху добавится возбуждение: о, он умел ломать таких невинных, перед тем, как инициировать их, чтобы они извивались и кричали от наслаждения. Даже зная, что последует потом… Даже чувствуя, как к удовольствию примешивается боль…

– Н-не надо… Пожалуйста… – едва слышно пробормотала жертва, но вампир не обратил на её слова никакого внимания.

– Ничего, скоро ты поймёшь, что такое страсть, – язык вампира описал круг, не дотрагиваясь до сокровенного местечка, пальцы скользнули вдоль бёдер. – Распробуешь её на вкус, будешь хотеть лишь удовлетворить этот голод…

Она дрожала и хныкала, дёргалась, упорно пытаясь избежать неизбежного. Вампир не обращал никакого внимания, чуть отстранившись, его пальцы раздвинули складочки, открывая розовую плоть. Проникли внутрь, мимолётно погладив чувствительный бугорок, и от девушки долетел судорожный вздох – она явно не ожидала такого всплеска ощущений.

– Вот та-ак, – вкрадчиво мурлыкнул вампир, добравшись до упругой дырочки и чувствуя, какая она тугая внутри. – Вот та-ак, маленькая… Расслабься…

Она будет первой в его гареме, молодая неинициированная ведьма, кровь таких самая сладкая. Особенно если грамотно распалить её, чтобы позабыла про страх и отдалась на волю совсем других чувств. Его пальцы ритмично задвигались, растягивая и подготавливая, вампир снова опустился, другой рукой снова раздвинув нежные лепестки. И теперь к пальцам присоединился язык, проникая в самую сердцевину, дразня и вылизывая, губы плотно прижались к раскрытому лону, посасывая и прихватывая сладкую плоть. Всхлипы перемежались с постаныванием, бёдра девушки подавались навстречу, раскрываясь сильнее – страх в самом деле отступал к удовольствию вампира. Он не удержался, чувствительно сжал зубами трепещущий кусочек, проникнув особенно глубоко, почти до самой преграды, и жертва тихо вскрикнула, выгнувшись и напрягшись.

– Хорош-шо-о, оч-чень, – снова прошелестел довольный голос.

Губы вампира переместились чуть ниже, на внутреннюю поверхность бедра, в то время как пальцы продолжали размеренные толчки, и клыки царапнули нежную кожу. А через мгновение легонько куснули, снова заставив девчонку вскрикнуть. Боль смешалась с наслаждением, а язык вампира жадно слизнул выступившие красные капельки, чувствуя, как драгоценная влага словно огнём скользнула в горло и дальше. Низ живота стянуло от прилившего желания, дыхание вампира стало чаще. Он снова вернулся к раскрытому лону, уже влажно поблёскивавшему – ведьмочка уже возбудилась, несмотря ни на что, и это ему нравилось. Вскоре пещеру снова наполнили вздохи и короткие стоны, а губы вампира блуждали по распростёртому телу, дрожавшему уже не от холода и страха. Горячая, нежная, беспомощная – восхитительный коктейль, от которого кружилась голова и самообладание почти оставило вампира.

Он добрался до груди жертвы, сминая мягкие холмики, чувствительно прикусывая острые вершинки и чуть не урча от предвкушения. Волны удовольствия накатывали одна за одной, и вскоре он снова не удержался: второй болезненный укус пришёлся чуть выше соска, и снова она вскрикнула, дёрнувшись. Вампир тихо зарычал, приподнявшись, и впился в губы жертвы, нетерпеливо дёргая пряжку ремня на штанах. Терпеть уже не осталось сил и самообладания, все его инстинкты выли и рвались с цепи, требуя наконец ворваться в это податливое тело, сделать его своим и вонзить клыки в беззащитную шею, где суматошно билась синеватая жилка. Не отрываясь от рта ведьмы, он наконец справился с застёжкой и одним движением оказался на распластанной на алтаре девушке. Она глухо замычала, из уголка рта стекла струйка крови – вампир не сдерживал своих порывов, целуя жёстко, без жалости и нежности.

Девушка вскрикнула, когда он сильным толчком оказался наконец внутри, разрывая преграду, забилась, пытаясь не то избежать, не то продлить ощущения… Воздух в пещере загудел от напряжения, от высвободившейся силы, и не прекращая ритмично вколачиваться в ведьму, вампир оставил в покое искусанные губы девушки и приник к беззащитно открытой шее. Сейчас… Сейчас… Острые клыки без труда проткнули нежную кожу, добираясь до синеватой жилки, и в рот хлынула живительная, такая сладкая влага, а ведьма закричала, выгнувшись и содрогаясь в конвульсиях. Яд вампира стремительно проникал в тело, выжигая жизнь, убивая, и вампир хрипло зарычал, хмелея от целой радуги ощущений и эмоций, чувствуя себя сейчас как никогда живым. А воздух замерцал фиолетовыми всполохами, они закручивались в воронки и втягивались куда-то в изголовье алтаря, где умирала ведьма, становясь нежитью.

Через несколько минут всё было кончено. Вампир расслабленно выдохнул, не торопясь слезать с неподвижного, залитого кровью тела. Отлично, начало положено. Его измазанные губы растянулись в хищной усмешке, в глазах замерцал красный огонёк. Он приподнялся и медленно провёл ладонью по щеке ведьмы.

– Ты будешь моей любимой наложницей, дорогая, – хрипло прошептал он, и тело под ним слабо дёрнулось.

Перерождение началось. Вампир поднялся, привёл одежду в порядок и обошёл алтарь, небрежно щёлкнув пальцами и снимая невидимые путы с тела. Присел и поднял с пола крупный кристалл дымчато-серого цвета, формой напоминавший человеческое сердце, в центре которого размеренно пульсировал тёмно-фиолетовый сгусток. Словно артефакт и правда являлся живым… Вампир с нежностью погладил грани, не обращая никакого внимания на скулящую и бьющуюся в конвульсиях ведьму. Чёрное сердце, вот что поможет ему вернуть город. Только этот артефакт способен пробить выстроенную защиту и впустить его детей и наложниц. И уж в этот раз он точно отомстит всем, кто в прошлый раз так позорно изгнал его.

Но сначала надо избавиться от той, кто может помешать его планам.

Мы всё-таки съездили к бабушке, посидели несколько часов, поговорили и поели вкусных домашних вареников с творогом, запивая травяным чаем – из личных бабулиных запасов. Пирожки с капустой и яйцом оказались выше всяких похвал, как и с яйцом и луком, а ещё, сладкие с малиновым джемом. Конечно, тоже домашнего приготовления. Бабушка редко в магазине покупала, все делала и пекла дома, сама. Конечно, нам ещё и с собой дали, чему я была только рада. В общем, день прошёл волшебно, а самое классное, что завтра воскресенье, и мы с Ефимом пойдём гулять по городу! Когда я возвращалась в общежитие, губы приятно покалывало от поцелуев, а щёки горели от прилившей крови. Сердце суматошно металось в груди, дыхание никак не желало успокаиваться, а мечты пребывали где-то в подозрительно розовом тумане. Ох… Вот уж точно ни с чем не спутаешь такое состояние! И хорошо, что я живу одна, эти эмоции не хотелось делить ни с кем, а эгоистично оставить себе, положить в дальний уголок памяти и перебирать, как драгоценности.