Мария Полянская - Коридор

Да вы садитесь, садитесь, – продолжала женщина. – Я сейчас, я мигом, только поправлю…

С этими словами она вытянулась в струну, неловко покачнулась и начала медленно, точно в страшном сне, падать спиной на стул и стол. Я почувствовала дурноту, понимая, что ничем не могу помочь падающей туше. Раздался глухой непотребный звук, исходящий от спины, ударившейся о столешницу, со стола полетели письменные приборы, затем, голова женщины дернулась и словно переломившись у основания, завалилась назад, со стола. Я наконец-то преодолела оцепенение и заставила себя подойти к столу. Глаза женщины закатились и тупо смотрели в потолок, руки беспомощно лежали на столе, юбка задралась до колен, а сами ноги свешивались на стул. Женщина напоминала разломанную куклу, тем более, что я не видела ни следов крови, ни рваных ран, ни ушибов. Все было нетронуто, свежо, естественно, и все же она не дышала, когда я машинально поднесла зеркальце к ее полураскрытому в прерванном крике рту. Я хотела закричать сама, но не смогла – ужас перехватил мне горло, и я только хрипела и тряслась рядом с мертвой женщиной. Телефон, надо скорее вызвать скорую, подумала я и схватилась за трубку. Но в трубке было так же глухо и пусто, как и в коридоре. Я вспомнила, что сказала минуту назад живая женщина про вымерший телефон, и поняла, что больше ничем не могу помочь той, которую сама хотела просить о помощи. Конечно же, надо было бегом бежать из здания, где даже мой мобильный показывал полное отсутствие связи, когда я попыталась набрать экстренный номер спасения, но беда была в том, что, выбежав из дверей проклятого офиса, я совсем забыла, откуда пришла. Теперь в обе стороны от офиса простирался бесконечный пустой коридор, а я хоть убей, не могла вспомнить, с какой стороны я открыла дверь. Я опустилась на четвереньки, но в полутемноте на бетонном полу не было видно никаких следов. Положение с каждой минутой становилось все более и более отчаянным, я сжала виски, чтобы успокоиться, но равновесие не приходило. За моей спиной на столе лежала мертвая женщина, молчали телефоны, я стояла посреди огромного пустого коридора. Внутри росло предчувствие беды, и я побежала.

Побежала просто туда, куда посмотрела в первый раз. Пробегая по коридору, я барабанила по всем дверям справа и слева, и оглядывалась в тщетной надежде увидеть, что хотя бы одна из них откроется, из нее выйдет живой нормальный человек, и этот кошмар кончится. Но никто не вышел из-за железных дверей, не зазвонил ни один телефон, не ожила мертвая женщина, так нелепо лежащая в офисе 8-41, а я по-прежнему стояла в коридоре и не знала, по-прежнему ли я в зоне 8 подъезда или он, слава тебе господи, остался позади.

В этот момент мне показалось, что впереди хлопнула дверь, и я не раздумывая, побежала с криками: «подождите, я сейчас» в сторону звука. У меня было полное впечатление, что кто-то вышел из двери и пошел куда-то вдаль, не оборачиваясь и не обращая на меня ни малейшего внимания. Я бежала так быстро, словно за мной летели ужасные призраки, но расстояние между мной и тем, что представлялось полуоткрытой дверью, ничуть не сокращалось. Я остановилась, потому что во рту уже стоял солоноватый привкус крови, в ушах стучало так, что я не слышала не то что посторонних звуков – даже своего жалостливо охрипшего голоса. Помогите, ну хоть кто-нибудь, помогите, – сказала я в пустоту. И мне помогли.

Дверь в двух шагах от меня была полуоткрыта, и я не раздумывая, рванулась вперед. Уже проходя дверной косяк, я машинально отметила знакомую табличку с номером 8-41, но было уже поздно, так как мое тело непроизвольно уже находилось внутри. Я раскрыла рот, чтобы закричать, вновь уткнувшись глазами в мертвое тело, но так и задохнулась собственным воплем. На подоконнике, спиной ко мне, с задравшейся юбкой, стояла та самая покойница, от которой я только что тщетно пыталась убежать. Если бы меня, подобно ребенку, попросили найти несколько отличий в двух картинках, я бы просто не знала, что ответить. Они совпадали на все сто, хотя нет, одна деталь сильно бросалась в глаза – на столе на этот раз не было ни одного предмета – все они, как и положено, валялись на полу.

– Вот я вас напугала, – не оборачиваясь, радостно сказала женщина. – Наверняка решили, что я умерла. А со мной часто бывает – упаду в обморок и несколько минут не дышу, а потом все нормально. Да вы садитесь, я сейчас, сейчас, только подвешу…

В этот момент она снова слишком сильно отклонилась назад, но это было уже слишком для меня. Быстрее человеческого взгляда я рванулась к ней и приняла падение на себя. Мы обе рухнули на пол, я, расплющенная ее весом, оказалась внизу. На этот раз она, слава богу, не потеряла сознание, зато я была к этому близка как никогда. Она усадила меня на стул, принесла из кулера стакан воды, и пока я пила, жизнерадостно щебетала о том, что сегодня странный день, телефоны не работают, начальство не звонит, она упала всего два раза, но жизнь, тем не менее, прекрасна.

– А вы к нам какими судьбами, – спросила она, наконец, после новой порции ничего не говорящих мне деталей.

– Я, собственно говоря, совсем не к вам, я в 17 подъезд, но мне кажется, будет лучше, если я просто пойду домой, – устало ответила я, все еще видя перед глазами грузное мертвое тело веселой покойницы.

– Да вам все равно придется, как минимум, до 12 топать, – радостно сообщила женщина, – ведь у нас, начиная с определенного момента, начинают закрывать подъезды, и по моим данным, до 11 включительно все закрыто. У меня подруга работает в начале 12, так она сказала, что все уже идут до них, а пока вы доберетесь до 12, может, они успеют и дальше закрыть.

– А вдруг я не успею дойти, так они что же, все подъезды закроют? – тупо спросила я, понимая, что самое ужасное еще впереди.

– Могут, могут, все до последнего закроют, это если совсем задержитесь. Я из-за этого иногда ночую – ну чтобы не бежать.

Ночевать в этом кошмаре было бы равносильно душевному самоубийству, и я резко вскочила на ноги.

– Ах, как жаль, что вы уходите, а ведь вы так и не рассказали, за чем вам нужно в 17 подъезд, у меня там тоже подруга работает, так я бы подсказала, – искренне начала сокрушаться женщина, но я физически не могла оставаться с ней ни единой минуты. Я попятилась к двери, а она вдруг неожиданно ловко для такой большой массы обогнула стол и очутилась прямо передо мной.

– Послушайте, – мягко сказала она, – вам нельзя идти одной, вы заблудитесь, или попадете в историю, ведь у нас тут все не совсем прямолинейно, как там – она махнула рукой в сторону окна – вы будете слишком удивлены, чтобы нормально думать, и наделаете глупостей. Подождите тут у меня, и я вас провожу.