Анна Литвинова - Маша и вампиры

– А к чему спешка? – поинтересовалась я.

– Да у меня интервью сорвалось, будем тобой затыкать пустое место. На днях уже выйдет. Так что не тормози, статью хотя бы тезисно накидай на диктофон, девочки все расшифруют, поправят, сделают, – суетится и нервничает. Видать, реально беда с материалом. Ладно, сколько раз она меня выручала, теперь моя очередь. Тем более что заплатят.

Из дома мы вылетели с Рю пулей, та, довольная, устроилась на своем лежаке на заднем сиденье. Тваю мать, машину не помыла! Так, хорошо, пока пробка, статья. Назовем ее "Десять причин быть счастливой и самостоятельной". Превосходно. Ну, что ж, свобода, возможности, саморазвитие… да и всякое там. Затор быстро рассосался, и я заезжаю на парковку. А там уже Виталик. В полной готовности. Бдит.

– МарьСергевна, ключики давайте, я ее на мойку быстренько, а вас уже ждут в редакции, красоту наводить, – с энтузиазмом выпалил помощник.

– Одна царапина, Виталь, и ты… ну, понимаешь, – пригрозила я, проведя ребром ладони по шее.

– Понимаю, все понимаю! У меня права с восемнадцати и тут близко. А Рю со мной? – С полными надежды глазами уточнил он.

– Нет, она тоже красоту наводить, – умолчала, что на офис. И что понятие красоты у Рюнделя такое прям, свое. Полное авангардизма и экспрессионизма.

Скрепя сердце я оставила ключи, подхватила сумочку, Рю за ринговку и зашагала ко входу. Опять лифт, зеркало. А что, я очень даже ничего. Пудровые оттенки мне определенно к лицу, подчеркивают нежность и мягкость черт. Теплые тона выделяют глаза. Может и правда, в меня можно просто влюбиться?.. Даже такому, как Алексей Баринов…

Выйдя из лифта я попала в цепкие объятия штатного отряда красоты. То есть стилиста, визажиста и их помощников. Итак, голубые джинсы скинни, высоченные шпильки, черный жакет. Волосы локонами, макияж с акцентом на глаза. С местом решили не заморачиваться, поставили BRZ на солнечный участок парковки, пусть тени будут резкими, в этом есть свой шик, и вперед. Я облокотилась на крыло, Рю у ног, я выхожу из машины, Рюша выглядывает из-за спины, я открыла капот, а белобрысая держит клатч в зубах и все в этом духе. Банально, вроде, но смотрится исключительно круто.

Съемки шли весело. Все шутили, Рю отжала булку у прохожего, Саня так вообще был в ударе, вспоминал свою несостоявшуюся лондонскую фото-карьеру в красках и лицах. Ржали все. Так что счастье на лице даже и изображать не пришлось. А действительно, у меня очень хорошая, полноценная и насыщенная жизнь.

И вдруг все затихли. А Рю вырвалась и побежала. Я бросилась за ней и… ну, конечно, Баринов. Собственной персоной. Ведь у меня же все должно идти по самому идиотскому сценарию!

– Маша? – он трепал белобрысую предательницу по холке, подбирая конец ринговки, – вы с Рю восхитительны. – Улыбается. Поправил выбившуюся прядь. Мою.

– Сспассибо, Алексей… – да черт, я ж его даже отчества не знаю!

– Арикович, Маш, – он протянул мне шнурок ринговки. Господи, как он на меня смотрит… словно съесть хочет…

Второй побег, на этот раз публичный. Ааатлично! Чуть ноги не переломала на каблуках. Бросила машину, открытой, между прочим. Маша! Ну что же ты! Стоишь в кабинке туалета и трясешся. Рю радостно попыталась попить вкусной водички из унитаза. Это немного отвлекло. Стук в дверь.

– Маааш, – Наденька, конечно, кто же еще, – выходи. И объясняйся, быстро! – Удивительно, когда ей надо, Надя умеет выдавать вполне себе командный тон.

– Он ушел? – глухо уточнила я.

– Барин-то? Ушел. Спросил, что это за цирк мы устроили, и уехал. Он про съемки, а не про твое позорное бегство, – с явной долей сарказма выдала редактор, – тут он корректно промолчал.

Я вышла. Да, глазки-то у Нади горят новой сплетней. Сенсационной прям. А тут я еще и попалилась по полной программе. Ну почему у меня не может быть все нормально, как у людей?

– Ничего объяснять не буду. Сейчас вернусь, доснимаем и я работать. Тему больше не поднимаем. Или ты мне не подруга!

– Хорошо-хорошо! – подняла руки Надя. – Пошли давай, мне самой еще номер собирать. А про Барина сама все расскажешь, никуда не денешься, – и подмигнула, – я в этом плане терпеливая. Главное не пытайся мне врать, что ничего не происходит!

*****

Вернулась в офис, отдав ключи помощнику, чтобы завез Рюшу. Таки повезло ему с ней пообщаться. Текучки накопилось, надо все это делать и срочно. Да и мониторинги готовы. Я засела плотно, даже пропустила обед. Просто забыла про еду. Со мной такое бывает, когда чем-то сильно увлечена.

– Мария Сергеевна, – заглянул Виталик и положил ключи от машины и квартиры на стол, – я Рю отвез, ключи вот, и к вам тут курьер…

Да, охапка роз. Красивые, кстати, бледно-розовые. Он что, сумасшедший? Ну, карточка с подписью приложена. Сам написал, не секретарь, почерк, сразу видно, другой. Не в российской школе учился. "Не убегай". Он реально невменяемый. Хотя да, может извращенец просто, психички нравятся. Тут-то я да, впереди планеты всей, уверена. Такую буйно помешанную еще поискать надо.

Я немного посидела, походила, снова посидела. Постояла. Ладно. Орлова, ты взрослая тетка. Соберись! Зазвонил телефон. Внутренний.

– Маш, – Семен Моисеич, напряженный такой, – у Барина вопросы к тебе по отчету, требует на ковер, – а, ну кто бы сомневался, конечно. Ковер, значит. И отчет еще. Хоть не сразу на стол, и то хорошо и спасибо большое.

– Куда идти? И когда?

– Уже ждет. Засел в кабинете генерального. Маш, – шеф понизил голос, – он с утра злой как черт, на всех рычит по поводу и без. Просто кивай и улыбайся, может пронесет. Я твой отчет смотрел, не понимаю, что там может быть не так…

– Спасибо, Семен Моисеевич, – сказала я ровно.

Ой, сомневаюсь что пронесет. Ладно, на двенадцатый этаж, кабинет знакомый. Секретарь, кстати, у него свой, знойная брюнетка, как с картинки в глянцевом журнале. Ну, глупо было бы ждать другое.

– Алексей Арикович, – прощебетала в трубку красотка, – Мария Орлова в приемной, – дождалась ответа, – хорошо. Мария Сергеевна, – это уже ко мне, – проходите, пожалуйста.

Я зашла. Да, кабинет претерпел изменения. Вместо привычного по прежнему владельцу хрома, стекла и самомнения его украшал фундаментальный письменный стол с ноутбуком на нем. Пара картин, явно не репродукции. Но при этом и не известные полотна, Баринов определенно не стремился выставлять свое богатство. У окна переговорная зона. Все лаконично.

– Нравится? – Алексей закрыл ноутбук и внимательно посмотрел на меня.

– Да, стало как-то… ммм… благороднее, – пролепетала я.

– Знаешь, я, кажется, впервые в жизни пользуюсь служебным положением, чтобы завоевать внимание женщины, – серьезно глядя мне в глаза проговорил он.

– Спасибо за цветы, очень красивые, – выдавила из себя улыбку.