Себастьян де Кастелл - Аббатство Теней

– Тебе не нравится то, что ты видишь? – спросила Диадера.

Хотя она пыталась скрыть враждебность под легким тоном, я внезапно почувствовал, что нахожусь в большей опасности, чем рядом с аббатом.

Непохоже, чтобы я раньше стоял так близко к имеющим метки. У Сенейры они были, хотя оказалось, что ее метки – нечто совершенно другое. Может, где-то в глубине души я это осознавал, вот почему она не вызывала у меня такой реакции, как эта девушка. А может, у меня ушла секунда, чтобы в точности понять, что я чувствую.

Диадера же реагировала совершенно иначе. Она вгляделась в метки вокруг моего левого глаза, обводя их взглядом, всматриваясь так внимательно, как будто там было написано то, что я упустил за все часы, которые провел, таращась в зеркало. Она протянула палец и коснулась края моего глаза.

– Здорово , – сказала она.

Нет. Стоп. Она это не сказала. Она подумала это.

– Какого дьявола происходит? – спросил я, отодвигаясь.

– Наши Тени, – ответила она, подходя ближе и не выказывая ни следа гнева или смущения моим замешательством. – Они обе связаны с Умбра Арканта – это одна из эфирных граней. Я никогда не встречала никого, чьи Тени были бы так близки к моей собственной.

Она постучала по веснушкам на своей левой щеке.

– Ты инспиритор, как и я? Ты можешь заставить свои метки ожи…

– Прекрати! – сказал я. Голос мой стал громче и тоньше. – Я никогда не слышал об этой «Умбра Арканте»! Я понятия не имею, что такое инспиритор.

Предки, почему я вообще с ней разговариваю? Может, я здесь и не узник, но я и не свободен. Я не знаю этих людей и не хочу знать. Если бы я только боролся, когда они меня забирали, может, я сумел бы остаться с Рейчисом и умереть вместе с моим дру…

– Шшш, – сказала Диадера.

Она взяла меня за руку и, медленней, чем раньше, как будто я был испуганным кроликом, поднесла кончики моих пальцев к веснушкам на своей щеке.

– Прости, что прежде я была такой нахальной , – сказала она, ничего не произнося. – Я просто не ожидала такого.

– Я все еще не по…

Она приложила палец к моим губам.

– Просто подумай это.

Я попытался успокоиться, что было трудно. Дело было не только в ее словах, которые я мог слышать. Когда она прикасалась к моим меткам, все мои чувства как будто затопляло ее присутствие. Ее запах. Структура ее волос. То, как она…

– Сосредоточься , – подумала она.

Даже не глядя ей в лицо, я ощущал, что она ухмыляется. А мы едва знали друг друга.

Я снова попытался взять себя в руки. Я так по-настоящему и не выучил арта превис – талант восприятия аргоси, но знал: что-то надвигается.

– Скажи мне, что происходит , – подумал я. – Ты не просто посылаешь слова в мой мозг. Ты морочишь мне голову.

Она кивнула. Ну, не кивнула, но в мыслях моих кивнула.

– Давай начнем с самого начала. Ты, наверное, думаешь, что Черная Тень – страшно злая болезнь, да? Верно?

– А это так?

– О, несомненно.

– Та демоническая хрень возьмет над нами верх?

– Ну, ты видел стигийца во дворе, поэтому знаешь, что так бывает. Но все куда сложней, чем тебе, наверное, говорили. Черные метки на нашей коже – это своего рода… порталы… для энергий между нашей гранью существования и другими гранями, лежащими далеко за пределами нашей…

– Порталы?

Ее палец постучал по татуировкам на моем предплечье… Нет, она опять-таки ничего такого не сделала. Она просто послала мне это прикосновение.

– Твои татуировки джен-теп связаны с шестью тайными гранями, которые вы называете «песок», «шелк» и «пламя», верно?

– Огонь , – поправил я.

– Неважно. В любом случае думай о Черной Тени как о чем-то вроде своих татуировок, только она связана с дюжинами, а может, с сотнями различных тайных граней. У большинства людей метки приходят из одной или, скажем, дюжин низших граней. Когда их Тени соприкасаются, или, как я делаю сейчас, они прикасаются к меткам на коже другого, их разумы соединяет связь на данной грани. Это звучит разумно?

– Ничуть , – ответил я.

Она убрала пальцы от моей щеки и улыбнулась мне:

– Как меня зовут?

– Диадера. Ты сказала мне это раньше, во дворе.

– Мое полное имя.

– Диадера дан Хестия, – ответил я. – Подожди… Как я…

– Какой мой любимый цвет?

Чтобы ответить, мне даже не пришлось задуматься.

– Зеленый и серебристый. Ты никак не можешь решить, какой нравится больше.

Каким-то образом я знал о ней больше, чем о множестве людей, с которыми рос. Десятки мелких деталей. Что ей нравится и что не нравится. Страхи и желания. Несколько обрывочных воспоминаний, хотя я знал, что большую часть она придержала при себе. А еще я знал, что она ничего не взяла у меня. То, что я о ней узнал, было жестом. Предложением дружбы.

– И твои метки из той же грани, что и мои? Из этой «Умбра Арканта»?

Она кивнула.

– Считается, что она – одна из граней, которые труднее всего контролировать, но я всегда могла заставить свои Тени ожить.

– Потому что ты… инспиритор?

– Именно.

Она снова прикоснулась пальцем к моим меткам.

– Теперь нам просто нужно догадаться, что ты можешь делать, Келлен джен-теп.

Становилось все легче делиться с нею мыслями.

– Ну, я страдаю сокрушительными головными болями и ужасными видениями. Это считается?

– Покажи мне.

Я покачал головой.

– Нет… Твари, которых я вижу, они… Я не собираюсь их искать.

– Жаль. У нас здесь есть девочка джен-теп по имени Сутарей, она – алакратист. Это значит, что ее метки позволяют ей дотягиваться до прошлого и являть его нам. С тобой происходит то же самое?

– Нет, если только прошлое не намного отвратнее, чем кто-либо может вспомнить.

Палец Диадеры начал скользить по линиям вокруг моего глаза.

– У тебя странные метки. Почти как колесики в замке. Может быть, ты энигматист.

– Что умеют делать энигматисты?

– Никто не знает. Если не считать пары коротких упоминаний в одной из книг аббата, никто никогда не встречал энигматиста.

Она убрала палец, что заставило меня почувствовать странное одиночество.

– Пошли, – сказала Диадера, повернувшись к ведущей с башни лестнице. – Я покажу тебе аббатство.

Я не двинулся с места. Мой разговор с аббатом обрушился на меня, напомнив, что я здесь такой же узник, как если бы меня заперли в камере.

– Думаю, для одного дня я повидал достаточно.

Она остановилась и снова повернулась ко мне, переплетя свои пальцы с моими, как будто мы знали друг друга целую вечность.

– Он всем так говорит, Келлен.

Ее лицо приобрело глубоко серьезное выражение, явно не подходящее к ее чертам.

– «Ты умрешь, ты знаешь? Ты будешь с этим бороться, подумаешь, что подчинил ее, но Черная Тень все равно заберет тебя, сын мой. Ты умрешь. Умрешь. Умрешь. Умрешь».