Михаил Сальников - Неоновый свет

Джин прикоснулась к горлу. Это продолжалось с момента, когда её схватил тот седой истукан. Она была уверена, что поместила пулю в его лоб, однако это нисколько не помешало ему сломать ей шею. Этого попросту не могло случиться. Люди умирают от пулевых ранений в голову. Как и после того, как их шейные позвонки перемололи в муку. Всю следующую неделю он развлекался. По телу пробежали мурашки. Всё это дурной-предурной сон.

Но, глядя на текущую ситуацию, Джин сделала однозначный вывод – лучше бы с ней продолжал веселиться тот громила. Он, если сравнивать, был не так уж и плох. То, что происходило теперь, не подпадало ни под какое описание. Джин не знала, кто её пытал. Имя палача было ей неведомо. В силу профессии, за свою успешную карьеру приходилось встречаться с людьми разного толка, разной «отбитости». Насильники, на подобии её прошлого мучителя, конечно попадались. Но настолько отмороженные, как эта алая ведьма, с ней не пересекались. «Алая ведьма». Наименование само пришло на ум.

Смело об алой ведьме можно было утверждать лишь одно – она «энергетик». Из тех людей, воля которых способна искажать природу пространства. Известных видов энергетиков департамент «Федерального Надзора над Энергетиками» насчитывал более сотни. Джин понятия не имела, какая там, у федералов, классификация, однако алая ведьма как-то влияла на человеческий организм. Пыточные сессии указывали на это. Оказаться в руках у маньяка, дар которого – лечить смертельные раны. Мечта во плоти.

Джин сжалась ещё сильнее. Из глаз ровным потоком потекли слёзы. Она не была честна с собой. Багровое чудище не удовлетворялось лишь истязаниями. Девушка чувствовала, как меняется. Как под кожей ходуном ходят кости. Как бледнеют кожные покровы. Как тускнеют глаза. Однако происходили и изменения, которые можно было охарактеризовать как позитивные. Мышцы становились крепче, реакция быстрее, кости прочнее. А ещё появилась жажда. И сколько бы воды она не потребляла, губы оставались сухими. Всегда хотелось пить. Причиной этих изменений Джин не знала. Что-то на редкость дурное затеяла её палач.

***

Перед тем, как она пришла в относительное душевное равновесие, минуло около часа. Своеобразный рекорд. После первых процедур она проводила в ванной сутки. Затем за ней приходили и вновь уволакивали в страшную комнату. Словно заключённый, ведущий счёт дням неволи, Джин считала количество болевых сессий. Сегодня юбилей – ровно сорок. В прошлый юбилей ведьма отметила тем, что дала ей приказ. Девушка помнила, как та зашла в ванную и протянула ей устройство слежения, ограничившись лишь короткой фразой: «приберись».

Удивление и любопытство вскоре сменилось отчаяньем. «Прибрать» ей велели остатки в виде членов её банды. Тех, что выжил после резни в банке. Хотя, скорее это были те, кто на последнее дело не поехал. Джин выпустили на волю с оружием в руках, однако она быстро поняла, что свобода была лишь видимой. Попытки побега, отказа от приказа или же просто апатичное переминание с ноги на ногу вели к последствиям. В тот день она узнала, что телесная боль предпочтительнее. Переступая через себя, она, стиснув зубы, выполнила уже три таких миссии – одна кровавее другой. Хотя, ей стоило быть с собой честной – убивать было не в новинку.

По узкому пустому коридору Джин вышла к лестнице, спустившись по которой она оказалась во вместительном ангаре. В центре комнаты покоился обкатанный стальной конь – мощный спортивный мотоцикл на пятьдесят лошадиных сил. Рядом был столик, на котором лежала чёрная куртка, восьмизарядный пистолет сорок четвёртого калибра и электронный навигатор. Девушка подошла к устройству и взглянула на экран.

Бледное, почти серое, лицо исказил гнев.

Донован сидел над кипой папок, массируя виски. Вот уже почти целые сутки он занимался чтением. Всего три эпизода и столько бумаги. Мужчина пригубил четверть стакана бурбона, заливая очередную таблетку обезболивающего.

Агента предупреждали, что к делу о расстрелах прикрепили множество побочных, однако так много документов на одном столе он увидеть не планировал. Досконально он изучал лишь те, что были непосредственно связаны с недавними убийствами, а с остальными приходилось знакомиться по диагонали. У каждого в этом городе есть скелет в шкафу. У людей, которых минувшей ночью изрешетили в клубе, скелетами был забит целый гараж. Бандиты. Убийцы. Торговцы смертельным счастьем. Большинство проходило по тем или иным делам как подозреваемые, а некоторые и в качестве свидетелей. Спецагент усмехнулся. Идентичная картина наблюдалась в двух первых эпизодах. Нападение на ресторан – сходка мафии. Бойня в театре – подпольная переправка органов. И вот теперь: расстрел в клубе – крупная сделка наркокартелей. Если так пойдёт дальше, начнётся открытая война за передел влияния. Ручейки крови из серых закутков обратятся в полноводные реки.

Донован вновь принялся перелистывать документы по третьему эпизоду. Убийца ничего не взял. Деньги, товар – нетронуты. Психопат точно знал, куда бил. Время, место. Арсенал преступника оказался весьма разнообразным. Автоматические винтовки, помповые дробовики, пистолеты крупных калибров – такое на дороге не валялось. Всё это убийца неряшливо бросал на месте преступления, словно не страшился возмездия. Опись найденного напоминала белиберду. Судя по отслеженным производственным номерам, огнестрельное оружие в руки бандиту попадало из разных частей страны, а некоторые экземпляры даже из-за её пределов. Ни одной пары винтовок из схожей партии. Согласно данным, помповое ружьё, использованное в первом эпизоде, месяцем ранее принадлежало столичному отделению полиции и упоминалось в отчёте об инвентаризации.

От подобного хотелось хвататься за голову. Свидетели из числа случайных прохожих заверяют, что убийца действовал в одиночку. Однако одиночка физически не был способен на такое. Здесь пахло организованной преступной сетью. Если она и вправду замешана, то наверняка действовала в паре с этим боевиком. С другой стороны, что насчёт экипировки бандита? Чем глубже Донован погружался в дело, тем больше склонялся к выводу – действовала организованная преступная группировка. Спецагент закрыл папку, опёрся о спинку стула и глубоко вздохнул, принявшись потирать глаза. Ему нужно выспаться.

Донован не собирался сдаваться и принялся читать дело по пятому кругу. Одна фотография привлекла внимание. Знакомое лицо. Фотография входила в одно из пришитых дел. Принадлежало оно некоему Эйбрахаму Майлзу, ныне покойному. В этот момент агент вспомнил, как Майлза арестовывали у главного городского банка. Три года назад в его трудовые обязанности входило экстремальное вождение. Вождение для ОПГ, под названием «банда шакалов». Согласно отчёту, он проходил сначала как подозреваемый, но, благодаря сотрудничеству со следствием, стал свидетелем. Донован горько улыбнулся. Рановато его сняли с крючка. Как иначе объяснить присутствие Майлза на сделке чёрных трансплантологов? Кто-то в бюро явно нуждался в увольнении, однако не ему судить. Донован пригляделся к фотографии трупа. На груди, чуть ниже ключицы, виднелась татуировка. До одури знакомая отметина: два окровавленных клыка, сложенных крест-накрест, и игральная кость под ними.