Антон Воробьев - Плоды света

– Э-э… но… об этом известно уже много лет, – растерялся листочёт. – Я думал, все в курсе…

– И что там с вашим Плодом? – нетерпеливо перебил его Дюваль.

– Как, я разве не сказал? – оживился старичок. – Плод Мирового Древа оторвался от черенка! Он начал путешествие во Тьму, чтобы там укорениться и дать росток нового Мира! Ну разве это не великое событие? И я первым его заметил! – радостно известил он собравшихся.

На балконе городской ратуши было довольно тесно. Знать Сомбревиля, вооруженная театральными биноклями и подзорными трубами, забавлялась новомодным развлечением – наблюдала падение Плода во Тьму. Оное падение продолжалось уже две недели, Плод скорее медленно дрейфовал, чем пролетал, над полями и лесами Мирового Древа. Тем не менее, даже в такой неторопливой манере, он проделал изрядный путь, и теперь жители Сомбревиля могли видеть его как золотистую точку на фоне синего неба.

– Как вы думаете, насколько он велик? – поинтересовался у Нибелиуса Энтони Корнет, убрав в карман длинного плаща подзорную трубу и угостившись канапе с подноса.

– Это хороший вопрос, – с довольным видом заложил руки за пояс листочёт. – Зная примерное расстояние до объекта и его угловой размер, я оцениваю его диаметр от десяти до трехсот пятидесяти футов.

– Вы, должно быть, очень часто бываете правы, – усмехнулся себе в бороду зодчий.

– Не хочу хвастаться, – приосанился Нибелиус, – но мои гороскопы всегда сбываются. Я могу интерпретировать любой узор в Кроне для любой расы – от фей до кентавров.

– А он может раздуваться? – спросил присутствующих Лео Дворф – низкорослый каменотес, которого, вообще-то, никто на балкон не приглашал.

– Ха! Разумеется, нет, – бросил на него снисходительный взгляд листочёт. – В летописях нет ни одного упоминания о раздувшемся Плоде.

– А по-моему, он раздулся, – Лео разглядывал золотистый шарик в подзорную трубу, высунув от усердия язык. – Час назад он был меньше.

– Парень дело говорит, – поддержал каменотеса огромный тролль в сюртуке.

– И нам тоже показалось, – пискнули сверху несколько фей.

– Да говорю же вам, он не может раздуться! – раздраженно воскликнул Нибелиус.

– И всё же он увеличился, – резюмировал Корнет, глянув на Плод ещё раз. – Хороший глазомер, Лео.

– Впрочем, я всегда говорил, что этот Плод отличается от других, – сменил диспозицию листочёт. – Вполне возможно, что он решил сначала оторваться от Ветви, а уже потом вырасти до нужного размера.

– И он стал ярче, – не успокаивался каменотес.

– Определенно.

– Да, точно.

– Вот и я заметила.

– Ох ты, божечки, а ведь и правда, он всё ярче и ярче!

– Фею мне в зад, да он горит! – вскрикнул Лео.

– Фи, как грубо!

– А ведь и впрямь горит! И дым вон видно!

– Точно, следом тянется!

– Ох ты, ох ты! Кто ж его поджег-то?! Вот стоит только отвернуться – тут же какой-нибудь негодник появится со спичками!

– Хм, – погладил длинную бороду архитектор, – господа, мне кажется, Плод падает.

– Ну разумеется он падает! – откликнулся Нибелиус. – Что ещё он может делать? Две недели уже падает, если вы не в курсе.

– Нет, я имею в виду падает на Ствол, – уточнил Корнет.

– Вы думаете? – бросил быстрый взгляд на зодчего мэтр Бушар.

– Уверен.

– И куда он упадёт? – обеспокоенно зазвенело сверху.

– Ставлю двадцать шиллингов, что к северу 1 1 Поскольку Мировое Древо вращается вокруг своей оси, то даже для троллей очевидно, что звезды восходят на востоке и путешествуют по небу на запад. Ну а там, где есть восток и запад, всегда найдется место для севера и юга. Хорошим ориентиром на север служит Светлая Крона, простирающаяся на треть небосклона. Это очень удобно, поскольку устраняет необходимость искать муравейники или осматривать мох на зданиях, если вы заблудились в незнакомом городе, а местные жители вместо дороги к отелю показывают вам длинные и острые предметы. от города! – азартно сжал подзорную трубу каменотес.

– Да не, южные ворота пролетит, – откликнулся гном в расшитом золотом камзоле. – Миль на пятнадцать. А может и шестнадцать.

– Или грохнется на квартал фей, – донеслось справа.

– Что?! Наши домики!

– Но ведь все согласны, что ни к западу, ни к востоку он не отклоняется? – уточнил Клод Бушар.

– Я бы сказал, что он очень точно ориентирован в вертикальной плоскости, – пробормотал Корнет.

– Кто-нибудь слышит гул?

– Вот сейчас, когда вы упомянули, я поняла, что слышу.

– Тихо, тихо, господа, давайте послушаем гул!

– Хм, это уже похоже на грохот, как от грозы. Такой, знаете, близкой и мощной.

– То есть, все согласны, что он летит довольно-таки прямо? – оценил расстояние до балконной двери мэтр Бушар.

– Ага, – кивнул Лео Дворф. – Прямо. Прямо сюда .

– Ну что, господа, – появился на балконе с приветливой улыбкой Дюваль, – как сегодня поживает наш Плод?

– Валим! – вознесся к громыхающим небесам крик каменотеса.

И знать Сомбревиля в едином порыве вынесла градоначальника из дверного проема.

В следующую секунду в широкий балкон врезался полыхающий снаряд. Пробив изящный парапет, плиту балконного пола и нижнее окно ратуши, огненный метеор потерял свою скорость, забуксовал в мраморной плитке Зала Собраний, оставляя за собой глубокую борозду, и уперся в стену с гобеленом, который тут же начал тлеть.

Всё вокруг заволокло пылью и дымом. Оглохшая от грохота аристократия постепенно приходила в себя, кашляла, жаловалась на синяки и шишки, отряхивала с платьев и сюртуков каменное крошево и собиралась на верхней галерее Зала. Те, кто уже привел себя в относительную норму, пытались рассмотреть, что происходит внизу.

На мраморном полу догорали ошметки внешней оболочки Плода, добавляя черный дым к облакам белой пыли. А у стены, покрытый копотью, лежал огромный грецкий орех. По крайней мере, все присутствующие сошлись на том, что дымящийся от жара предмет оный орех очень напоминал.

– Великая Мать подарила нам свой Плод! – послышался благоговейный шепот со стороны дриад. – Надо отнести его в храм!

– Кх-м, – откашлялся Дюваль, давая понять, что без его позволения никто отсюда ничего не вынесет.

– Ну что, расколем? – деловито вытащил из-за пояса молоток Лео. – Чур мне первый кусок!

Однако приблизиться к ореху каменотес не успел. С громким треском верхняя часть скорлупы шевельнулась, вдоль ободка, аккурат посередине, появилась щель, затем она расширилась, и Плод с натужным стоном развалился надвое, явив жителям Сомбревиля свое содержимое.

– Это же человек! – потрясенно воскликнула одна из дриад.

В скорлупе и правда сидел человек – молодой, лет двадцати. Утерев пот со лба – раскрыть скорлупу изнутри оказалось нелегким делом, – он вылез из половинки ореха, откинул назад густую копну темных волос и огляделся.