Уэсли Чу - Красные свитки магии

Возможно, думал Алек, ему никогда не придется встретить кого-то из бывших Магнуса. Возможно, ему никогда не придется о них думать. Возможно, никто из них не живет в Нью-Йорке. Возможно, они все давно мертвы, твердил он про себя, пытаясь вернуть ускользавшую надежду, но тут же с ужасом понимал, насколько эти мысли отвратительны.

– Ты нашел то, что искал? – спросил он дружелюбно, стараясь сгладить неловкость.

– Пока нет, – отвечал Магнус. – Я только начал.

Алек хотел предложить помощь, но прикусил язык. Одно дело – мечтать, чтобы Магнус был полностью откровенен, и совершенно другое – нырнуть в опасный водоворот воспоминаний, накопившихся за несколько веков и касавшихся сотен людей, десятков мест, тысяч событий.

– Александр, это долгая и трудоемкая работа, – мягко заметил Магнус. – Так что предлагаю тебе воспользоваться случаем и осмотреть парижские достопримечательности. Пробегись по местным захудалым церквушкам. Или сходи в убогий музей.

– Ладно, – согласился Алек. – Я скоро вернусь, проверю, как у тебя дела.

– Великолепно! – воскликнул Магнус и едва заметно улыбнулся Алеку, словно желая поблагодарить его за понимание.

Вот так и вышло, что большую часть дня Алек провел, посещая самые известные достопримечательности города. Он знал, что Париж знаменит соборами, поэтому решил осмотреть самые крупные из них. Он начал с забитого толпами туристов собора Парижской Богоматери, затем любовался потрясающими витражами Сен-Шапель, самым большим во Франции органом в церкви Сент-Эсташ, постоял немного в тишине и полумраке церкви Сен-Сюльпис. В церкви Мадлен у статуи Жанны д’Арк он задержался гораздо дольше, чем собирался. Девушка была изображена в воинственной позе: сжимая двумя руками меч, она, казалось, собиралась нанести удар куда-то вверх. Голова ее была запрокинута, словно противник был гораздо выше ростом. Ее поза напоминала боевые позы Сумеречных охотников, хотя, насколько Алеку было известно, Жанна д’Арк не принадлежала к их числу. Тем не менее, решимость и твердость, с которой девушка смотрела на невидимого врага, возвышавшегося над ней, вселяли в зрителя мужество и присутствие духа. В тот день Алек видел немало прекрасных витражей и коринфских колонн, но именно лицо Жанны д’Арк произвело на него самое сильное впечатление.

Каждый раз, заходя в очередной храм, он невольно задумывался о том, где же здесь находится тайник нефилимов. Почти в каждой церкви планеты начертана тайная руна Сумеречных охотников; она указывала путь к складу оружия, которое можно было использовать лишь в случае крайней необходимости. Разумеется, Алек мог бы задать вопрос любому из множества Сумеречных охотников парижского Анклава, но он предпочел не афишировать свое присутствие в городе, и уж тем более присутствие Магнуса. В соборе Парижской Богоматери он несколько минут разглядывал каменный пол в поисках знакомой руны. Вскоре на него стали оглядываться другие туристы, ведь посетители собора обычно смотрели вверх, а не под ноги. Алек оставил бесполезное занятие; собор был огромным, и тайник с оружием мог находиться где угодно.

Большую часть времени Алек не привлекал внимания окружающих, однако ему пришлось пережить несколько неприятных минут, когда среди толпы на мосту Искусств он заметил двух прохожих со знакомыми метками на обнаженных до локтей руках. Он тут же развернулся, пошел в противоположную сторону и свернул в первый попавшийся переулок. Через несколько минут он выглянул из укрытия – Сумеречные охотники исчезли.

Несколько мгновений Алек стоял посреди оживленной улицы, чувствуя себя бесконечно одиноким. Он не привык скрываться от других Сумеречных охотников: в конце концов, это его собратья, сородичи, союзники. Его охватило странное и неприятное ощущение. С другой стороны, сейчас, когда Алеку предстояло разобраться с этим непонятным культом, ему не хотелось пересекаться ни с кем из своих. Дело было не в том, что он не доверял Магнусу – напротив, он ни секунды не верил, что сейчас тот имеет какое-то отношение к «Багровой Руке». Но, может быть, Магнус невольно способствовал появлению этой секты – в качестве шутки, пару сотен лет назад, во время ночной попойки? Это было вполне вероятно. Ему хотелось позвонить Магнусу, но он не стал этого делать, не желая беспокоить друга, поглощенного напряженными поисками.

Шагая по тротуару, Алек достал телефон и позвонил домой. Через несколько секунд он услышал знакомый голос – ему ответила младшая сестра.

– Привет! Ну как там, в Париже?

Алек невольно заулыбался.

– Привет, Изабель.

В трубке раздался грохот, затем послышался другой голос:

– Это Алек? Дай мне трубку!

– Что это за шум? – встревожился Алек.

– Это? Всего-навсего Джейс, – небрежно ответила Изабель. – Убери руки, Джейс! Он позвонил мне .

– Звук был такой, словно у вас там перевернулась сотня железных мусорных баков.

– А! Когда ты позвонил, Джейс размахивал тут здоровенным топором на цепи, – сказала Изабель. – Джейс! Твой топор застрял в стене. Ничего страшного, Алек. Лучше расскажи о своей поездке! Как Магнус? Но учти, я спрашиваю не о его здоровье и благополучии.

Алек смущенно кашлянул.

– Интересуюсь его навыками, но не магическими, – уточнила Изабель.

– Да, я тебя понял, – сухо произнес Алек.

Ему нечего было рассказывать Изабель. Когда они с Магнусом встречались в Нью-Йорке, несколько раз Алеку действительно хотелось развития их отношений, но его пугала глубина собственных чувств. Они целовались и дурачились, и все, и Магнус никогда не настаивал на продолжении. Потом началась война, а когда она закончилась, Магнус пригласил Алека провести каникулы в Европе, и он согласился. Он считал, что Магнус должен был понять, что это означает: вместе с ним он готов отправиться куда угодно и делать все, что угодно. Ему уже исполнилось восемнадцать, он был взрослым человеком. Он мог сам принимать решения и нести за них ответственность.

Проблема заключалась в том, что Магнус так и не сделал первый шаг. Магнус всегда был слишком осторожен с Алеком. Алеку хотелось, чтобы его друг вел себя более беспечно, потому что у самого Алека было не очень хорошо с разговорами, особенно с важными и деликатными разговорами о чувствах. Точнее, с любыми разговорами о чувствах. И он никак не мог придумать, как бы поднять тему интимных отношений. До Магнуса Алек никогда ни с кем не целовался, но знал, что у Магнуса в этом большой опыт. Это заставляло нервничать еще больше, но в то же время поцелуи Магнуса были чем-то совершенно фантастическим, невероятным, ничего подобного он прежде не испытывал. Когда они целовались, Алек тянулся навстречу Магнусу, прижимался к нему так тесно, как только мог. Его тело словно подчинялось каким-то своим законам, прежде так бывало лишь во время сражения. Он и не знал, что поцелуй может быть так прекрасен и значить так много. И теперь они были в Париже вдвоем, никто не мешал им, и могло произойти что угодно. Мысль об этом заставляла его сходить с ума от счастья и холодеть от ужаса.