Коллин Глисон - Стокер и Холмс. Механический скарабей

– Так какова же цель этих обозначений? Это какое-то сообщение?

– Это было бы логичным предположением, – решительно согласилась мисс Холмс. – Но я пока не уверена, что они значат. Чтобы понять смысл, этим вечером мы должны проявить бдительность. Я подозреваю, что цифра девять может относиться ко времени, поэтому в девять часов я буду особенно внимательна ко всему, что может быть связано со звездами.

– Есть еще что-то? – осведомилась я, когда она щелкнула фонариком и убрала его на место.

Пока мы ехали в экипаже, я видела ее лицо только при коротких отблесках света уличных фонарей.

– Мы не нашли конверта или печати, поэтому у нас нет возможности узнать, кто сделал эти отметки и когда. Были они сделаны до того, как приглашение покинуло резиденцию Косгроув-Питтов, или позже? Нанесла ли мисс Ходжворт их сама по какой-либо причине или ей его вручил кто-то другой, кто получил конверт ранее. А может, ей отдал приглашение тот, кто участвовал в отправке?

– Так каков будет наш план на сегодня? Искать жуков? – уточнила я, стараясь не выглядеть заскучавшей.

Мне придется притворно улыбаться молодым людям и сплетницам, чтобы мисс Холмс могла спокойно искать скарабеев? Я буду следить за тем, чтобы никто не наступил мне на ноги и не пролил лимонад на платье? И это, похоже, будет самая опасная и захватывающая часть ночи.

– Конечно. Мы должны искать жуков, или скарабеев. А еще, когда это будет возможно, стараться выводить беседу на тему Сехмет. Даже поверхностно, – добавила мисс Холмс, когда экипаж поравнялся с подъездной аллеей Косгроув-террас. – Если кто-то проявит интерес к Сехмет, это может оказаться зацепкой. Кроме того, я хотела бы получить доступ в кабинет леди Косгроув-Питт, чтобы узнать, можно ли найти список приглашенных.

– Вы имеете в виду – вломиться в ее кабинет?

У мисс Холмс снова получилось посмотреть на меня сверху вниз из сидячего положения.

– Я предпочитаю думать, что просто случайно наткнусь на эту комнату. Независимо от того, каким образом мы это сделаем, как только выясним, значилась ли мисс Ходжворт в первоначальном списке приглашенных, круг лиц, попадающих под подозрение в том, что они сделали отметки, значительно сузится.

– Каким образом?

Мисс Холмс вздохнула:

– Если мисс Ходжворт не входит в первоначальный список гостей, то мы сможем допустить, что кто-то другой пометил приглашение и отправил его ей. Предположительно, тот, кому оно принадлежало. Сузив список тех, кому предназначалось приглашение или кто нарисовал эти знаки, мы сможем идентифицировать посланника и, надеюсь, понять связь между мисс Ходжворт и мисс Мартиндэйл.

Я была изумлена ее запутанным объяснением. Тем не менее оно имело смысл.

– Но ее мать или сестра знали бы, получи Мэйлин приглашение на самый обсуждаемый бал этого года.

Экипаж двинулся вперед, затем остановился. Я выглянула в окно и увидела длинную очередь людей, высаживающихся из всевозможных транспортных средств.

– «Бал Роз» – это событие сезона, и приглашены только сливки общества.

– Конечно, это так, – ответила моя спутница с намеком на досаду в голосе. – Это был мой первый вопрос Ходжвортам. Ни миссис Ходжворт, ни ее дочь не знали о приглашении лорда и леди Косгроув-Питт.

Я кивнула и отдала обратно приглашение, которое, возможно, ей понадобится, чтобы попасть на бал. Конечно, у меня было свое.

– Что ж, отлично, – ответила я.

Прокрасться в кабинет леди Косгроув-Питт означало получить хоть какую-то интригу на этом скучном вечере.

– Я думаю, что будет разумно, если ваше приглашение будет также помечено точками. Нужно быть готовыми к любой случайности, – заметила мисс Холмс.

– Конечно, нужно, – ответила я, едва сдерживая сарказм, – но мне жаль сообщить вам, что у меня нет в распоряжении особенных чернил цвета индиго от мистера Инквелла…

Я замолчала, когда увидела выражение ее лица.

– Вы правы. Конечно, у вас их нет.

Она достала писчий инструмент, который, предположительно, уже был заправлен специальными чернилами. Я без единого слова передала ей свое приглашение, и, к моему облегчению, мисс Холмс не отпустила больше никаких комментариев и не выказала каких-либо признаков самодовольства.

Экипаж снова двинулся вперед, а затем остановился. Мисс Холмс использовала маленькие веерообразные крылья броши-стрекозы, чтобы высушить чернила, и после этого вернула мое приглашение. Мы сидели и молчали, пока наша дверь не открылась и кучер в белых перчатках не помог каждой из нас спуститься. Солнце уже село, и единственным естественным освещением были лишь проблески луны сквозь тонкие серые облака, а также косая линия звезд, искрящихся в темном небе.

Перед нами возвышался особняк, один из немногих в городе, что мог похвастаться своими обширными закрытыми садами. Лестница вела к хорошо освещенному входу на боковой стороне здания, а не к двери, обращенной к подъездной аллее. Чтобы дамы в своих громоздких юбках и туфлях на высоких каблуках не утомились, поднимаясь по лестнице, был спущен отполированный механический пандус. У некоторых женщин были настолько узкие юбки с высокими турнюрами, что их владелицы могли передвигаться только неестественно маленькими шажками. Хорошо, что у Мины были средства, чтобы надеть платье с пышными юбками, которые, несмотря на его вес и количество слоев, позволяли ей свободно двигаться.

Я несколько старомодна, поэтому отказалась от пандуса и предпочла лестницу, а когда поднялась, обнаружила, что мне нужно ждать, пока мисс Холмс доедет наверх на этой механизированной тележке. Ряд панелей и дверей убрали, оставив одну стену фойе открытой для проникновения ночного воздуха. Никаких границ между террасой и внутренней частью помещения не было. Приглушенный звук разговоров и смеха смешивался с музыкой, исполняемой небольшим оркестром, и проникал на улицу. Даже с того места, где я стояла, можно было увидеть сверкающие золотые вымпелы и праздничные декорации, а также сотни кроваво-красных роз в вазах, на шпалерах и в горшках, прикрепленных к деревьям. Кто-то срезал большое количество длинных безлистных ветвей, выкрасил их в темно-красный цвет и сделал из них деревья. Вокруг, словно светлячки, мелькали самоуправляющиеся крылатые фонарики медного цвета размером с ладонь.

– Красиво, – пробормотала мисс Холмс. – Напоминает позолоченный английский розарий.

Я не могла не согласиться. Интересно, насколько часто им приходилось заменять механизмы в этих глупых летающих огоньках?

– Они захотят объявить о нашем прибытии, – заметила я.

Мисс Холмс поморщилась, но подошла ко мне и вручила наши визитные карточки дворецкому.

– Она произносит свое имя как Эва- лайн , не Эва-лин, – сообщила мисс Холмс дворецкому, указывая на мою карточку.