Екатерина Стадникова - Тише воды

Тангл не заметил, что молчит уже несколько минут.

– Это всё? – Клаус отставил чашку. – Какая трата моего таланта. Вам нужен сторожевой пес?

– Нет. – Руфус прикладывал титанические усилия, чтобы не взбеситься. – Я жду… гостью. Она мой старый друг и будущий учитель Леди Варлоу. Беда в том, что ее нельзя бросать без компании. Перенесенная травма оставила глубокий отпечаток. Она не буйная. Просто может загрустить… очень сильно.

Клаус был заинтригован. Баламут Тангл с некоторых пор казался ему персоной слишком пресной и скучной. Танцор ничего не делал. Только сидел в своем до тошноты опрятном доме и бренчал на гитаре, изо всех сил прикидываясь примерным горожанином. Отсюда не верилось, что приключения Баламута, зафиксированные в томе непослушания – правда. Наконец-то наклюнулось что-то мало-мальски стоящее. Встретить загадочную гостью с кучей странностей. А сверх того получить в свое распоряжение целый дом. Хоть и на короткое время.

– Ты меня слушаешь? – Руф щелкнул пальцами у мальчишки перед носом. – Вот бумага и карандаш. Пиши.

– Да, Сэр. – Мыслями Клаус уже был тут совершенно один.

– Накрыть диваны и кресла белыми чехлами. Сдвинуть в гостиной мебель так, чтобы в центре было свободное пространство и по углам тоже. Убрать из дома все квадратные и прямоугольные коробки, запятая… а также квадратные банки с не завинчивающимися крышками, – монотонно диктовал Танцор.

– Круглые, значит, оставить? – упиваясь идиотизмом, уточнил мальчишка.

– Да, круглые, вроде, можно, – невероятно серьезно ответил Тангл. – Не сбивай меня. Коробки, растения в кадках и темный сахар. Убрать.

Тангл продолжал раздавать нелепые указания, выслушивая которые, Клаус начинал сомневаться в рассудке самого Танцора.

– И последнее, – подытожил Руфус. – В этом доме не курят. Ясно?

– Куда яснее, – бросил мальчишка, перечитывая список отборного бреда.

– Вот ключи, – он протянул связку. – Какой от чего, разберешься сам. Некогда. Надеюсь, когда я вернусь, все будет цело.

– Удачи, Сэр, – совершенно искренне пожелал Клаус.

Руф верил в правильность своего решения, но все же боялся останавливаться, чтобы решимость не пропала. Сосущий страх неуютно ворочался под ребрами. «Баламут» Тангл когда-то верил, что нарушать можно что угодно, если тебя не поймают. В конце концов, кому станет хуже, если он получше разберется в ситуации?

Пустой университет дремал, укутанный снежным покрывалом. Тангл кошкой прокрался в деканат и снял с крючка ключ, отпиравший дверь комнаты для тренировок. Очнувшийся было здравый смысл попытался помешать, но быстро захлебнулся в потоке доводов.

Руф откашлялся. Естественно, он не знал наверняка, откликнется ли Дева, а если откликнется, согласится ли помочь. Руфус провел рукой по каменной стене и шепотом позвал:

– Матушка? – теплое дыхание оставило след. – Матушка, выручай дурака.

Он отступил на шаг и стал ждать. Узкие щели слепящего света проступили на черной кладке. Шире и ярче, пока, наконец, гигантское лицо не показалось целиком.

– Ты никогда не звал меня, – нахмурилась Дева. – Что изменилось?

– Может, не хватало смелости, – в шутку предположил Тангл. – Мне необходимо быстро попасть в Блуждающую башню. В закрытый архив. И так, чтобы никто, ни единая душа не заметила меня.

– Ты не представляешь, о чем просишь, – улыбнулось древнее существо. – Я, напротив, слишком хорошо понимаю просьбу. Проникнуть я помогу, но уйти незаметно не получится. Если вообще получится… уйти.

– Мне хватит, – признался Руф. – Я готов! Разобраться во всем для меня дело чести.

Дева сделала глубокий вдох и распахнула пасть.

Признаться, Руфус ожидал увидеть нечто похожее на библиотеку, кабинет Коллоу или склад, но ошибся. Темная комнатка, заваленная старыми плесневелыми папками, раскрыла душные старческие объятья. Здесь властвовала первозданная тьма, не подчиняющаяся никому. Яркий взгляд Девы выпиливал из густой мглы припорошенные пылью, точно серым снегом, стопки документов.

– Где мы? – шепотом спросил Тангл.

– Ожидания не оправдались? – нахмурилась голова. – Именно сюда ты желал попасть. Здесь можно найти многое, если знать «когда».

Руф набрал в грудь воздуху, чтобы начать благодарить, но только закашлялся.

– Не радуйся, – предупредила Дева. – Тебя убьют, если поймают здесь. А найти выход будет большой удачей. Я здесь привлекаю слишком много ненужного внимания.

Глаза ее превратились в узкие щелочки, а потом и вовсе исчезли. Кусок каменной стены, проклевывавшийся сквозь грубую штукатурку, сделался шершавым и ровным, словно никакого лица здесь никогда и не появлялось. Руфус зажег на ладони огонь.

Стеллажей не было. Мятые выцветшие картонные коробки с бирками стояли одна на одной. На прямоугольных бумажках виднелись цифры, но какие-то странные. Сперва числа показались Танглу секретным кодом, но минуту спустя он догадался, что это всего лишь даты по старому летоисчислению. Когда порядок лет считали не от победы, а от рождества.

«Может быть, так было правильнее», – мелькнуло в сознании. Руф точно не знал, что искать. Не знал, стоит ли, и можно ли шуметь, или это закончится дурно. Ева же не всегда была Резидентом. Может, в ее прошлом есть ответ, почему все так кончилось. «Не кончилось еще, в том-то и проблема», – участливо напомнил внутренний голос.

Руф больно споткнулся о неподъемную пластиковую коробку. На ней не нашлось ни дат, ни надписей. Крышка съехала. Руфус с любопытством заглянул внутрь и побледнел. Коробка сверху донизу оказалась заполнена плашками. Теми самыми, за которыми не так давно охотились дивные и Орден.

– Не забывай, зачем пришел, – одними губами пробормотал себе Тангл.

Руф оторвался от пола и полетел. Все выше и выше вдоль пыльных колонн. Наконец стали попадаться коробки со знакомой маркировкой. Приписка «до в.п.» радовала. Значит, нужный период уже близко, если такое здесь вообще есть. Он начал замечать метки краски на стенах. Буквы и римские цифры. Но смысла их не понимал.

В какой-то момент Руфусу сделалось тесно. «Это не комната, – подумал он. – Старая лифтовая шахта».

Вот уже знакомые даты плыли перед глазами. Тангл замер напротив нужной коробки и только сейчас понял всю бессмысленность происходящего. Колонны хлама тянулись вверх, теряясь в темноте. Попробуй он сдвинуть или хоть пошатнуть конструкцию, бесполезный архив обрушится и погребет под собой.

Руф опустился на самое дно. Теперь, зная, что нависает над головой, он действовал предельно осторожно. План казался дерзким, и совершенно не было уверенности в успехе, но попытаться стоило. Раз он все равно уже здесь, вопреки всем правилам и декретам.